Всё нереальное – просто

Глава1.2

Саня (назвать Александром язык не поворачивался) снова приобрёл серьёзный вид и усадил меня на тот самый диван в углу, я предусмотрительно отодвинулась к захламлённому столу, приглядев увесистую книжку.

Алёна уселась за свой стол, достала из ящика чистый лист бумаги и начала что-то строчить. В шкафу шебуршало, на кухне закипал чайник. 

Рыжий же завёл такое витьеватое вступление, что при попытке разложить всю эту муру по полочкам начинала ехать крыша, от чего я чувствовала себя Алисой в Стране Чудес. Парень же был королевской особой, у которой семь пятниц на неделе. 

Я глядела Саню, ожидая внятных пояснений и стараясь не думать о таинственном значении недавних пощипываний. Приветствие такое? А может, меня в секту какую посвятили? А синяк несходящий и будет меткой для остальных ненормальных? Саня всё не приступал к сути, а я уже дошла до версии о подпольных съёмках всяких непотребств. Вот куда эта лестница ведёт, а? Та, что с дверью на втором этаже. И под лестницей, вроде, есть помешение. «Двойное дно», чтоб его. Теперь сиди и мучайся, куда же меня затащили, и удасться ли убежать. А может, и впрямь наркотой заняться? Терять мне и в самом деле нечего. Ну, и когда мне выдадут собаку?

– Какую собаку?

Кажется, последнее я сказала вслух, чем озадачила рыжего.

– Тузика. В попонке, – зачем-то пояснила я. Образ бульдога уже стал родным, и мешок с белыми комочками в конфетных обёртках уже будто тихонько шелестел и похрустывал во внутреннем кармане куртки.

– Какого Тузика? – снова непонимание. Саня, ну что ж ты, всё предельно ясно и просто. Или меня решили быстренько отвадить за подозрительное поведение? Нет, я уже придумала, какой у Тузика будет ошейник.

– Бульдога, – говорю я. – Детишек заманивать. На конфетки.

Глядя на озадаченного парня, поняла, что метод этот давно устарел, а я – сама некомпетентность. Или клиентов хватает. Может, они только по состоятельным? 

Рядом с нами возникла Алёна с листком в руке и, вздохнув, обратилась к Сане:

– Да она нас за барыг приняла из-за твоих бредней, дурень.

Жёсткая женщина, как я погляжу. И понятливая. Раскусила даже мой невысказанный бред.

Перед глазами появился лист, исписанный до половины ровным убористым почерком. Озаглавлен не был, но по содержанию поняла, что это расписка от моего лица, а в ней перечень того, чем я рискую. Там и жизнь, и психическое здоровье, и физическое, и репутация, и даже душа, не говоря о материальном имуществе. Особенно, однако, поразила «возможность акта изнасилования». Какая, оказывается, интересная работа. Не со стороны работодателей ли?

Я задумчиво покосилась на притихший шкаф, потом перевела взгляд на Саню, а после в сторону кухни, на которой возился тот граф-чернокнижник. Не, там меня сразу в жертву принесут, или под осинкой прикопают по-тихому.

Дочитав до «принудительного магического воздействия» поняла, что тут за двойное дно. Где моя метла? Раз амплуа «дама с собачкой» отпадает.

Все молчали. Как хорошо тут все друг друга чувствуют, не торопят, не суетятся... 

Я дочитала до конца, взяла у Алёны лист, отыскала среди хлама на столе ручку и лихо чирканула закорючку в нужном месте, то бишь, подпись.

На сей торжественной, судьбоносной ноте двери шкафа с триумфальным скрипом отворились, явив миру одетого Ивана. Что он там так долго делал, не знаю, и знать не желаю. Облачиться в простенькие джинсы, серую футболку и кроссовки можно было неспешно минут за пять.

А вообще, где он там обувь взял? И почему в приёмной антикварный гардероб? Где вообще витрины с ювелиркой? Что же это за место, где вот эти вот люди... Разномастные, следят за потусторонним? 

Вспомнилась вывеска. Да. Дурдом. Мне всё объяснили с порога, чего я жду? Интересно, а как у них с органами власти, а? 

Иван прошествовал мимо дивана, обдав нас троих приторной волной одеколона. У меня нещадно засвербило в носу. 

Иван оглянулся на мой тоненький чих, надменно глядя сверху вниз. Я шмыгнула носом, вспомнив сказку «Голый король».

– Короче, мы тут нежить ловим, «Ночной дозор» смотрела? – снисходительно обратился ко мне Иван.

– Мне тоже придётся пить кровь и орать:«Всем выйти из сумрака!»? – уточнила я, прекрасно знакомая с содержанием произведения.

– Не исключено, – вклинился Санёк.

Алёна хмуро глянула на обоих и ушла к своему столу.

– Не пугайте девочку, – проворчала она, согнувшись над подписанным мной листком.

– А она не боится, – хмыкнул Саня. – Да, Маш? – мне положили руку на плечо.

Иван пренебрежительно фыркнул и скрылся на кухне. Логово всех неприятных типчиков здесь, как я уже заметила. Подбитый чернокнижник, кстати, притих. Подслушивает, видно.

– А я ничего не боюсь, – пожала плечами, попутно скинув тонкопалую ручищу.

– Так не бывает, – заявила Алёна, пихая копию доккумента в пластиковый файл, ещё парочку выплюнул принтер.

Не бывает, верно, только у меня для этого века эгоизма очень глупый страх.

– А ты по себе не суди! – задорно воскликнул Саня, вскакивая за ноутом. – Ты-то у нас страдаешь от нехватуи кавалеров! Мах, хошь её странички на сайтах знакомств покажу?! А какие там перепи-и-иски... – преувеличенно громко предложил рыжий.