Всё нереальное – просто

Глава 2.1

Пыльные изнутри стёкла усыпали мелкие бисеринки капель. Под  широкими копытами захрустел щебень, застучал по бетону откатившися камешек. Сплюснутые у основания уши подозрительно стриганули, мохнатые ноги выгнулись в обратную сторону.

Копыта крадучись прошлись до пролома в стене и остановились у стены, на курчавой шерсти  осела водяная пыль. Высокий прыжок, и удаляющийся дробный стук разнёсся по улочкам.

***

Я во все глаза уставилась на гостя, припоминая, что ничего тут не ела и не пила. Видно, надышалась...

Одного голого мужика я тут уже видела, заявился второй, только внешности более... экзотичной. Заросшие курчавой грязно-белой, слипшейся от дождя шерстью козлиные ноги. Я присмотрелась:копыта больше походили на лошадиные. Скользнув взглядом мимо паха и сухой смуглой груди в завитушках седых волос, остановилась на ушах. Два прищипленых снизу белых листочка с розовой сеткой сосудов постоянно дёргались, под ними два тёмных бублика рогов. Обрамлённая сединой плешь радостно бликовала от желтоватой лампы.

Гость неуклюже мялся у порога, маслянистые маленькие глазки на старом морщинистом лице неприятно поблёскивали, высматривая кого-то. И тут взгляд существа остановился на мне. 

Я, наглядно узрев накатившее на него возбу... восхищение, отступила в шкаф и хлопнула створками. 

Занавесившись вечерним платьем (откуда?!), стекла по твёрдой стенке. Один из пунктов договора всплыл перед глазами, заставив поёжится. Может, мне стоило польщённо смущаться, но было, наоборот, очень противно. Вспомнился не очень приятный эпизод в тёмном переулочке, благо, сопливой хилой девчонкой я не была никогда, но нагоняй за неподобающее девушке поведение от тогдашней отцовской пассии, помешанной на моём воспитании. Интересно, а она бы с радостным визгом побежала отдаваться двум щупленьким уголовникам?

Козлоногого старикашку соотнесла с сатиром или фавном, впрочем, всё одно – пакость. Что он здесь забыл? И откуда взялся? При мысли, что нежить каждый день ходила со мной по одним тротуарам, стало не по себе.

Услышав глухое ворчание, я приникла к щёлке и вся обратилась в слух.

Старик неотрывно смотрел на меня, то есть на мой шкаф, противно пожёвывая губами. С кухни вышел один только чернокнижник, оставив ложечки и чашечки под присмотром Ивана.

Сурово хмурясь и брезгливо поджимая губы, он подошёл к козлоногому, застыв в паре шагов, и уничижительно посмотрел на старика сверху вниз. Тот заискивающе глянул на нашего колдуна.

Начальник посмотрел вниз, поморщился и, сжав пальцами переносицу, качнулся в сторону Алёниного стола с протяжным «Уй-й-й!» и тяжело опустился на стул.

Алёна побросала все бумаги и убежала на кухню, там захлопали шкафчики. Чернокнижник тем временем сжал спинку стула своей огромной лапищей и выдал такую непечатную тираду, что прониклась даже я. 

–  ...глаза б мои тебя не видели, чмо рогатое! – закончил он.

– Мню... И-инф-фо-а-армац-ця у-у м-м-е-еня... – проблеял старикашка.

– Выкладывай! – рявкнул начальник так, что стенки шкафа содрогнулись, а Саня вжался в диван, пытаясь слиться с обивкой.

– Мню-мнэ... П-п-о-а н-нашим све-а-д-диньям-м... – промямлил он.

– Кор-р-роче!

Алёна прибежала, докапывая в стакан с водой валерианку и вытянулась в струнку рядом со стулом.

Козлоногий глубоко вдохнул и выпалил:

– У вас в конторе оборотень!

Я немножко прифигела.

– И всё? – поднял бровь начальник.

– Д-д-ы-а-а...

Чернокнижник молча дёрнул головой и поднялся.

Я выглянула и полюбовалась, как он поднимает козла за рог и вышвыривает на улицу. Уровень симпатии к начальству нерешительно скакнул на пунктик выше.

Хлопнула дверь, Алёна подала избавителю стакан, который тот залпом осушил и вернул обратно.

Короткая перебежка к дивану внимания не привлекла, Саня галантно подвинулся и задумчиво пошевелил пальцами на босых ступнях.

– Вот что, Маша, – серьёзно начал он, закрывая ноут, – план здания изучила?

Я кивнула.

– Запомнила?

Повторный кивок. 

Я кивала, как болванчик, мыслями совсем далеко отсюда, а всему виной стал мельком увиденный пасъянс...

***

Лампочка в пыльной хрустальной люстре, похожей на салатницу. Журнальный столик с тёмным кругом на лаке от горячей кастрюли, какая-то толстая книжка под ножкой вместо отломанного колёсика...

За столиком два парня – один щупленький невысокий блондин в грязной клетчатой рубашке не по размеру и линялых джинсах. Второй здоровый, в семейках и майке, задумчиво скребёт серый ёжик на затылке, пялясь в замусоленные карты – на столе отыгранная горка. Второй азартно улыбается во весь рот, обмахиваясь веером сплошных козырных.

Я сижу, привалившись к подлокотнику дивана и поджав ноги. В руке ополовиненная пивная банка – дали подержать. Тот, кто дал, сидит напротив. Я вижу протёртые на коленях штаны, алый гребень ирокеза, дугу сгорбленной спины... Длинные пальцы перебирают струну, подкручивают колки, удобнее перехватывают гриф...