Все в свое время

1983 год от Рождества Христова, 24 мая

1983 год от Рождества Христова, 24 мая.

   - А как же ваш график, полковник? Где же ваш великий график?

   - К дьяволу график! Капитан Гамильтон, мы идем вперед! Потому извольте заткнуться и подчиняться приказу!

   - Полковник, вы сошли с ума! Посмотрите по сторонам! Неужели вы не видите...

   Полковник не видел. Он уже давно ничего не видел, но глаза-огни как будто гипнотизировали остальных, и они шли за ниш, шли, и умирали. Только Эдвард пытался пробиться сквозь стену безумия, но даже он последние дни делал это скорее по привычке. Потому что они слишком далеко зашли. И их осталось слишком мало, чтоб вернуться. Живые мертвецы, как в детских сказках, которыми пугают непослушных детей, не желающих молиться перед сном Иисусу. А что касается графика... Эдвард уже месяц поминал его недобрым словом, но ничего не мог поделать.

   Месяц, потому что ровно месяц назад, двадцать четвертого апреля, началось это коллективное самоубийство. Под красивым именем "военная операция Британской империи". Началось бы и раньше, да все тот же график не позволил. Идиотский график, которым полковник похвастался в первый же день. Как же давно это было... Два месяца и десять тысяч жизней назад...

   - Смотрите, капитан! - Вильгельм Моррисон из очередной папки извлек красивый, цветной, с разными хитрыми пометками, лист бумаги. - Смотрите и восхищайтесь!

   - Что это, сэр? - Эдвард пытался понять смысл графика, затухающей кривой, но без пояснений сделать это было проблематично.

   - Ну уж точно не портрет старшего сержанта Кроуфорд в голом виде! Это, капитан Гамильтон, секретный военный документ! Результат стратегических расчетов генерального штаба, который наглядно демонстрирует, что наша миссия имеет все шансы добиться успеха! Вот, смотрите сами, все гениальное просто - вот формула, по оценкам наших аналитиков, которые, между прочим, базировались в основном на ваших и ваших предшественников донесениях, отношение количество потерь личного состава к общему числу на единицу пути есть постоянная величина. Десять процентов на сто миль пути. Наш маршрут, по разным оценкам, порядка тысячи семисот миль, общая численность личного состава - двенадцать тысяч человек. А вот вам и график - до цели дойдет не менее пяти тысяч, вернется - не менее двух. Высшее командование сочло такие потери вполне допустимыми, так что радуйтесь, капитан Гамильтон - у нас неплохие шансы возвратиться живыми!

   - Что за бред! - красивый график, за которым скрывалась запланированная гибель десяти тысяч человек, заставил Эдварда забыть о субординации. - Тот, кто составил этот график - клинический идиот!

   - Вы что-то имеете против аналитического центра генштаба? - в голосе полковника прозвучала угроза, но Эдварду сейчас любые потенциальные неприятности были глубоко безразличны.

   - Имею? Да их за такое самих надо в Мертвые Земли отправить! Какие еще "десять процентов на сто миль"? Мы люди, а не цифры! Мы все поляжем, и пятидесяти миль не пройдя! Полковник, мне плевать, что там ваши "аналитики" нарисовали - я служу тут три года, и на своей шкуре испытал, что такое Мертвые Земли! Можете засунуть себе этот график... в папку. И забыть, как страшный сон, - в последний момент Эдвард все же вспомнил, что перед ним легендарный "майор-палач", как его прозвали бунтовщики Новой Южной Шотландии.

   - Обязательно учту ваши пожелания, пока еще капитан Гамильтон.

   - Учтите, - Эдвард окончательно взял себя в руки. - А также учтите то, что за время существования базы мы не ходили далее чем на двести миль на север, да и то только с проводниками из местных. Без них - не дальше прямой видимости, о чем мною неоднократно было упомянуто в докладах вышестоящему начальству.

   Они тогда еще долго спорили. Вернее Эдвард спорил, Вильгельм Моррисон все время порывался свернуть капитану шею, но то ли убежденность молодого офицера взяла свое, то ли полковник и сам подсознательно не верил в красивые цифры генштаба... Все же служил не первый десяток лет, знал, как красиво иногда все выглядит на бумаге, и мерзко в реальности... Он решил проверить. И, вместо того, чтоб, как было запланировано изначально, всей группировкой, двенадцать тысяч человек на броне, двигаться на север, полковник послал одну роту. На разведку. Сто человек, ветеранов, задание которых было проще, чем найти королевский дворец в Эдинбурге - продвинуться на двадцать миль на север по пересеченной местности, разведать обстановку и вернуться. Пятнадцать бронетранспортеров, включая один командный, по музеями Британской империи хранилось немало ходового антиквариата, восемнадцатый век. Оружие, запас горючего на неделю пути, строгие инструкции, долгие наставления Эдварда, который хоть как-то пытался объяснить, что за земли лежат за стенами базы... Десять часов ожидания и один тяжелораненный солдат, который не дожил до утра, но успел рассказать, как машины тонули посреди чистого поля в болоте, как огромный медведь рвал когтями сталь, игнорируя залпы автоматов, как глохли двигатели, а одно насекомое перекусало и убило экипаж двух боевых машин. Обычный крупный комар - Эдвард предупреждал про них, и даже советовал ставить сетки и все время держать включенным ультразвуковой генератор. Пренебрегли. Не поверили. Заплатили за небрежность жизнями. На двадцать миль не продвинулись - машины бросили, назад возвращались своим ходом, половина погибла, когда решила смочить лицо в кристально-чистом роднике, вторую половину до смерти покусали обычные булыжники. Это при том, что про скрытый в воде яд и опасность любых одиноких камней-кустов-трав был предупрежден каждый. По два раза. С личной росписью под документом, Эдвард настоял, чтоб потом не было обвинений, что это он виноват, бывший комендант, который не обеспечил нужной информацией.