Все ваши книги под замком

Все ваши книги под замком

Лямка порвалась аккурат когда она переступала глубокую на вид лужу.

– Этого ещё только не хватало, – пробормотала Лиза, судорожно распахивая вымокшую насквозь сумку. Если испорчены документы, то все её мечты, которые сегодняшним днём обернулись явью, в одночасье накроются медным тазом. Но паспорт, вид на жительство и дипломы были в порядке, так как находились в полиэтиленовом конвертике на застёжке. Пострадал лишь дневник.  

Лиза вздохнула с облегчением. Конечно, утрата дневника первоначально её не обрадовала. Буквы, аккуратно выводимые чернилами на протяжении нескольких лет расплылись, а некоторые и вовсе обратились в кляксы; на иные записи, на которые и раньше без боли смотреть было нельзя, теперь можно лить слёзы сколько угодно – ничего не изменится. Ни по форме, ни по содержанию.

Лиза захлопнула дневник и отправила его в ближайший мусорный бак. Теперь всё это не имеет никакого значения.  

Солнце всё ещё стояло высоко, но она знала, что это неважный ориентир. В гористой местности темнота опускается рано, особенно ближе к зиме, а Миннекорд, или как свою деревеньку называли местные – Минне – располагался аккурат посреди каньона. Блуждать в потёмках по незнакомому населённому пункту совсем не хотелось, поэтому Лиза закинула сумку через плечо за уцелевшую лямку, подхватила багаж и поспешила к такси.  

На парковке стоял ровно один электромобиль характерной расцветки, водителем которого оказался меланхоличный швед. Он зачем-то представился, но потом почти всю дорогу молчал, не проявляя к Лизе видимого интереса – так ей, во всяком случае, показалось. Она из вежливости пару раз попыталась завести разговор на отвлеченные темы, вроде прогноза погоды, но тот будто её не слышал. Что ж, может приезжие в Минне не такие уж и редкие гости, как ей рассказывали, и таксисту просто надоело болтать со всеми подряд. Или всё дело в особом темпераменте скандинавов? Но Лиза и раньше выбиралась в северные страны, и местные жители всегда казались ей приветливыми словоохотливыми людьми, готовыми оказать иноземцу поддержку, если тот попал в затруднительную ситуацию. Густав, так звали таксиста, был каким-то другим. Впрочем, может это лишь на первый взгляд. Тем более, что на приборной панели машины она заметила фотографию  женщины в летах с некоей благодарственной подписью. Наверное, очень любит свою мать, решила про себя Лиза.

Городок оказался совсем маленьким, километра три-четыре в поперечнике, поэтому как следует познакомиться с Густавом она так и не успела. Швед попрощался на столь ломанном норвежском букмоле, что о смысле сказанного Лиза догадалась лишь по контексту, и был таков. Не помог ей даже с багажом! Люди такие разные, расстроенно подумала она.

Дом, где ей предстояло жить, не представлял собой ничего особенного – продолговатый светло-серый пенал о четырёх этажах; на окнах она отметила отсутствие штор и жалюзи, а вместо привычных стеклопакетов были установлены обычные деревянные рамы, от которых должно быть уже сейчас вовсю сквозило. Вдоль каждого этажа протянулось по длинному балкону, точно палубы круизного судна, на которые нужно было подниматься по бетонной лестнице, чтобы добраться до дверей. Ступеньки на оной показались Лизе чрезмерно широкими и при этом скользкими, несмотря на то, что сегодня был относительно сухой день. Как же она будет спускаться здесь в дождливую погоду?

Ключ от квартиры, как и было обещано, находился в почтовом ящике. Ей оставалось только открыть дверь и войти, а владелец апартаментов должен появиться позднее. Лиза осмотрелась. Святая простота. Вполне вероятно, что в этом скромном жилище она проведёт не один год, в зависимости от того, как дальше всё пойдёт. Она надеялась на долгий срок: как иначе, когда ты полжизни мечтал переехать в Скандинавию, чудное королевство троллей, гномов и огнедышащих ящериц?  

Лиза включила на телефоне подборку Грига на полную громкость и принялась разбирать немногочисленные вещи, которые она взяла с собой. Здесь она рассчитывала раздобыть всё то необходимое, что в чемодан не влезло. На зарплату библиотекаря (или как это официально называлось "хранителя книг"), здесь вполне можно было жить припеваючи.  

С неудовольствием она отметила скудную меблировку апартаментов – всего лишь один вещевой шкафчик, сервант на кухне, кровать и стул. Ей некуда было бы даже положить дневник, коли тот бы не был утилизирован – рядом с кроватью не было даже тумбочки. Что ж, надо с чего-то начинать, подумала она, и в этот момент раздался стук в дверь. Стук вежливый, но при этом всё равно настолько громкий, что каждый удар резонировал у Лизы в голове, будто стучали ей прямо по черепу. Входная дверь, кажется, была сделана из картона.  

Хозяйкой оказалась пожилая женщина. Этническая норвежка, очень худощавая; волосы светлые, прямые, уже порядком тронутые сединой, были убраны в аккуратный конский хвост; глаза бледно-серые, холодные, а взгляд далёкий и отстранённый – который оставался таковым, невзирая на вполне миролюбивую улыбку на тонких губах Фреи. Её речь Лиза разбирала гораздо лучше невнятного винегрета из слов таксиста.

–Уверена, у нас вам понравится. Откуда вы говорите? Ах да. Ну что ж. Я знавала ваших земляков. Или нет. Уже не помню, совсем давно это было. А знаете что, заходите ко мне на чай с имбирём, как время появится. О, уверена, теперь его у вас будет вполне предостаточно, так что продумайте заранее, куда будете его девать, чтоб со скуки не помереть.  

После "знакомства" с таксистом, такая приветливость слегка ошеломила Лизу, и показалась несколько наигранной. Она вежливо улыбалась в ответ, пока Фрея продолжала свой монолог. Голос у неё был тихий, речь акцентирована; это было похоже не на бубнеж старой бабки, совсем, а скорее на...