всей жизни

всей жизни

- Всё, пришёл зверёк…
- Заткнись.
- Да говорю же – хана, - Санёк посмотрел на окровавленные пальцы, с силой прижал бинт обратно и вымученно улыбнулся. – А знаешь… Меня в первый раз… Подстрелили…
 - Будешь ныть – я тебя щас сам кончу! – огрызнулся Кирилл. – Выберемся - подлатаемся. И вот тогда реви. А щас дай подумать…
Он пошевелил отнимающейся рукой — пуля попала в плечо. «Стрелки, блин, ворошиловские», - он перевёл взгляд на сидевшего в углу на полу Саню, поймавшего «маслину» прямиком в живот. Молодцы, товарищи налётчики, в десятку, возьмите с полки Зайца.
Кликуха у Сани такая.
Рейд прошёл без особых происшествий. Пересекли кордон на востоке. На пронесённой надувной лодке переплыли реку. Пошарили по Тихим Холмам, заглянули в Ржавый Лес – так, по краешку, чтобы не попасть под действие некогда радара, а ныне – психотронной установки. Чуток постреляли в других, менее осторожных, ныне слюни пускающих и во всё движущее без разбора шмаляющих, пока патроны в магазине есть. Заночевали в схроне, прочитав на сон грядущий путевые листы, продолжили путь на запад. Второй день прошёл удачно – без встреч с фауной и конкурентами, зато с уловом, причём отменным. Пришлось потрудиться, конечно: где ценные бирюльки – там ловушек пруд пруди, так уж заведено. А между аномалиями маневрировать – это вам не «красный или синий», тут переменных гораздо больше. Зато башковитый ходок (а другие глубоко и не забирается) знает, что способов окочуриться хватает, но способов обойти – тоже немало. И ни первые, ни вторые, зачастую, совсем не очевидны.
В семи потах обмылись, но выбрались. Богатый хабар вскружил голову. Расслабились. Вечером остановились в одном из домов деревеньки – понятное дело, заброшенной, и, пошуровав по сусекам, нашли за печкой тайник. Медикаменты по мелочи, батарейки, набор для шитья (мало ли, что в Зоне понадобиться) и гвоздь программы – бутылку водки. Один литр на двух взрослых мужиков под стрессом да с закуской – это не так уж серьёзно. Но есть в мире места, в том числе и Зона, где расслабляться Минздрав не рекомендует.
Не вняли голосу рассудка. Близость кордона и выручки от продажи бирюлёк опьяняли. Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь – очевидная, с детства известная истина, но, как это с истинами такого рода и бывает - знать-то мы их знаем, а вот по-настоящему осознаём только наступив на грабли. В -цатый раз.
Алкоголь впитывался в кровь, постепенно развязывая нервы, стянутые в морской узел на подходе к Зоне. Пали внутренние блоки и душевные кольчуги – собутыльники обнажали души.
Кирюхе-то чего. С хабаром вернулся – выпил – кутить, с хабаром вернулся – выпил – кутить. Романтика. У Санька же более сложные запары, запары завтрашнего дня. «Золотой шар» он искал. Артефакт, что, как говорят, лежит где-то около центра Зоны в утке, та утка в зайце, тот заяц в сундуке с семью печатями, а сундук стоит на высоком дубу. А может, и на клёне – показания расходятся. Общее в байках одно – желания бирюлька исполняет.
Кирилл посмеивался и говорил, что раз артефакт такой вот непростой, то и искать его надо в проруби, причём не обязательно зимой – есть тут пара больших луж, круглый год в лёд закованные. Коль не шар, так хоть щуку волшебную найдёшь, иль утерянный шлем полководца, чем чёрт не шутит – Зона же, брат, Зона-матушка. Саша не обижался, лишь отмахивался и гнул своё – найду, мол, «Золотой шар», а потом на большую землю пойду. Ждёт она там меня.
На этих словах Кирилл лишь глаза к потолку возвёл да пожалел, что разговор начал, но чего уж – раз Сашу в ту степь занесло, то всё – будет гнать, пока коня не загонит.
Ленка. Вторая Санькина тема. Он как наберётся, так о двух вещах только говорить и может – «Золотой шар» и Ленка. Как она его ждёт, какой у них дом, как они путешествуют, когда у неё отпуск, а он от радиации «отдыхает» - в общем, трёп такой, что запах ванили метров за сто чувствуется. И какая она у него добрая, умная, красивая – взрослый мужик, в общем, а ведёт себя как школьник сопливый, про любовь всей жизни затирает. И фотку, в полиэтилен упакованную, бережно из внутреннего кармана достаёт и в лицо собеседнику тычет. Ну да, симпатичная. Но рассказал один раз, ну два, но почему при каждой пьянке-то мужикам мозги парить? Потому и считали Саньку пришибленным.
Напились, разговорились, увлеклись. Потеряли бдительность. И слишком поздно услышали приближение незваных гостей.
Их оказалось пятеро. Может, и побольше, может, в сумерках в кустах затаилось ещё романтиков с большой дороги. Один как вошёл в дом, так и рухнул у порога – а нечего в молоко палить и угрозы кричать. Дилетант, видать. Но и про старуху бывает порнуха, да и подельники открыли с улицы огонь по так неразумно вскочившим в полный рост сталкерам. Моментальное протрезвление, смена позиции, ответный огонь. Минус один из команды гостей. Короткое затишье на планирование тактики и зализывание ран.
Как у Тарантино, только что-то аплодировать совсем не хочется.
Время вязкое, что кисель, но Кирилл знал, что это до следующего выстрела, а там уже помчится со скоростью бойкой тройки.
- Слышь, Кирюх, - тихо позвал Саша из другого угла комнаты. – Поди-ка сюда.
Кирилл кое-как, насколько позволяло его состояние, опустился на четвереньки и подполз к товарищу. Дышал он шумно, часто и неглубоко, как пёс запыхавшийся.
- Тебе чего? Воды? Сколько можно, блин? Последнюю бутылку же отдал.
- Не… Слушай… - Саня непослушными пальцами достал из кармана блокнот и карандаш. Раскрыл на чистой странице: - С северной стороны до леса хрен да нихрена…
- Ловушки там стеной.
- Слушай, блин…  Проход есть, даже два. Знать надо, где и как. Я те нарисую и на пальцах объясню. Едва ль они там смотрят, видят же, что ловушки…
Он неуклюже водил карандашом по бумаге и ругался:
- Видно, блин, плохо…
- Не, чувак, - после паузы проговорил Кирилл. – Ты это брось… Полезут и перестреляем их всех… Чего же тебя бросать… Не дело это…
- Заткнись, фантазёр, - скрипел зубами и карандашом Саня. – Оле Лукойе херов. Молчи и слушай…
Он подробно описал, как обойти аномалии.
- Только об одном прошу, - он протянул Кирюхе блокнот и фотографию Ленки. – Найдёшь, там адрес написан… Расскажи.
Кирилл неуверенно повертел в руках вручённые предметы, смотря на них так, будто ему детали от двигателя летающей тарелки вручили.
- Не, Сань, не, - пробормотал он. – Так нельзя, нет… Другое надо что-то придумать… Ты что так сразу…
- Аллё, козлы! – прервал его крик снаружи. – Выходите! Тогда не больно будет!
Помолчав, добавили:
- Пять минут даём. Мы предупредили.
Кирюха поймал взгляд Санька – на удивление спокойный и решительный.
- Вали давай, - мягко сказал он.
И поморщился.
Кирилл переводил взгляд с Сашиного лица на блокнот и фотографию, с окна с той стороны, где залегли враги, на окно со стороны леса, на оружие… Сглотнул густую слюну. Чувствуя, как к горлу подступает ком, сказал:
- Сань…
- Вали уже, м-мать…
Кирюха замер на несколько секунд, а потом лихорадочно кинулся собирать пожитки.
- Я найду её, я… Обещаю, Сань богом клянусь, найду… Вот, патронов возьми… Тебе нужнее… И аптечку ещё… Пригодиться, всё полезно, да… Я… Я ей всё лаве с этой ходки отдам… И впредь буду… С каждой ходки… Отдавать… Половину… Да, половину… Веришь, Сань?
Саша молчал.
- Я… Я подмогу приведу, слышишь, Сань?! Ты держись тут! Держись! Я подмогу приведу! – вскрикнул Кирилл не своим голосом, более тонким.
Стараясь не скрипеть, он открыл окно и вылез наружу. Пригибаясь, побежал к лесу, шепча под нос инструкции.
Сашка потянул к себе за ремень автомат, проверил магазин. Передёрнул затвор.


***
Кирилл отыскал Ленку в столице. Два часа просидел на скамейке у подъезда, смоля сигарету за сигаретой и не решаясь войти. Не хотелось объясняться с консьержкой, которая и так с подозрением косилась из окна на здорового бородоча в шмотках «милитари-стайл» с перевязанной рукой. Да и вообще… Лучше на нейтральной территории. Или не лучше – но проще.
Когда она таки вышла, сердце у Кирилла рухнуло в пятки. Он узнал её сразу, хотя это была уже никакая не Ленка – а Елена, и выглядела она лет на десять старше, чем на фотографии, и сопровождал её бойкий мальчуган лет пяти… Но нет сомнений – она.
Они прошли мимо, не обратив на Кирюху никакого внимания, а он чуть было не упустил их, так как пока нашёл в себе силы встать, они уже дошли до поворота. Но вскочил и, стараясь не перейти на бег, нагнал.
Мальчик к тому моменту уже был страшно занят, резвясь на детской площадке, а Елена устроилась на лавочке, раскрыв книжку.
Чувствуя, как ноги становятся ватными, а язык – немеет, Кирилл подошёл к ней. Встал рядом, не зная, что сказать. Столько раз проворачивал в голове разговор, прикидывал так и эдак – а в решительный момент всё позабыл.
Она оторвалась от чтения и подняла взгляд. Сначала испугалась, но быстро взяла себя в руки и напустила на лицо суровое выражение.
- Чего надо? Зажигалки нет. Не курю, - прошипела она.
Кирилл, не ожидая такого начала, даже отступил назад и покачал головой. Елена смотрела на него с презрением, за которым тщательно маскировался страх.
- Вам чего?
- Я… Я… - не сразу нашёлся Кирюха. – Елена, я к вам от Александра Зайцева… От Сашки… Он передать просил…
- Какого Зайцева? – подняла она брови. – Зайцев Александр… Не помню такого…
- Н-ну как же… Сашка же, ваш…
Он запнулся. Ваш – кто? Муж? Партнёр? Молодой человек? Бойфренд? Как это сейчас называется? Только сейчас вспомнилось, что Саня никогда не уточнял, расписаны они или нет.
И тут он заметил то, на что раньше не обращал внимания. Золотое кольцо на её безымянном пальце.
Она наморщила нос и медленно покачала головой:
- Нет… Извините, не помню… А где мы с ним могли пересекаться? Не напомните?
Кирилл сглотнул.
- Извините, - не сразу произнёс он. – Обознался.
И пошёл прочь, не понимая, почему всё вокруг плывёт.
- А! Подождите! Подожите! – донеслось ему вслед. – Кажется, вспомнила! Да, был вроде такой, Александр Зайцев…Давно, в институте ещё… Зажатый такой, знаете, ни с кем толком не общался... Да, точно, он. А по какому вопросу?
Кирюха обернулся.
- Не важно. Ему уже ничего не нужно.