Вспышки прошлого

Январь

Первый месяц. Первая глава книги. Первая страница. Январь, как всегда, пленил своей зимней магией — улицы укрыты хрустящим белоснежным покрывалом, а над головой, словно застывшие искры, мерцали новогодние гирлянды. Город еще жил в предновогодней сказке, хотя праздники давно позади, и только светящиеся фонари напоминали о волшебстве, которым было пропитано все вокруг. Я обожаю эту пору — когда снег еще чистый, а ночной город светится разноцветными огнями, словно в преддверии чего-то чудесного.

Сидя у окна на балконе, я наблюдала, как крупные снежинки, танцуя в воздухе, медленно падали на землю, превращая все вокруг в мягкую белую сказку. Мой взгляд скользил по улице и остановился на соседнем доме. В окне напротив горел тусклый свет. Комната принадлежала Калебу Ноэлу. Нет, он не тот типичный герой подростковых романов — загадочный и недоступный парень, который притягивает внимание. Калеб — мой лучший друг, единственный, с кем я действительно общаюсь искренне и открыто. Окна наших комнат, разделенные всего парой метров, почти сливались в одно. Вот только за окном у него горел свет, хотя было уже далеко за полночь.

Я лениво отвлеклась на пару минут, чтобы заправить постель, но вдруг услышала стук. Он был тихий, едва различимый, как шелест снежинок, падающих на подоконник. Мгновенно я подняла глаза и подошла к стеклянной двери. Ничего. Через несколько секунд звук повторился, и, выйдя на балкон, я почувствовала, как холодный воздух обволакивает меня, оставляя мурашки на коже.

— Эй! — раздался шепот снизу. Я посмотрела вниз и увидела Калеба, стоящего на улице с небольшими камнями в руках. Увидев меня, он сразу выбросил их в снег и, потирая ладони, улыбнулся.

— Ты что здесь делаешь? — прошептала я, стараясь не разбудить никого в доме. — Калеб, полночь!

— Тссс, — он приложил палец к губам и озорно заулыбался. — Одевайся, нам нужно идти!

— Ты с ума сошел? Иди домой! — Я покачала головой, надеясь, что он уйдет.

— Что, боишься отца? Слабо выйти ночью? — с насмешкой ответил он, склонив голову набок.

Я вздохнула и скрестила руки на груди. О, он явно знал, как на меня надавить.

— Как я выйду? — спросила я, стараясь удержать спокойствие.

— Перелезешь через балкон, как обычно. Не начинай, мы уже это проходили, — усмехнулся Калеб. — И не говори, что это второй этаж. Ты уже делала это тысячу раз.

Фыркнув, я вернулась в комнату и достала из шкафа теплые вещи. Он точно спятил. Чего он только задумал посреди ночи? Но ведь это Калеб. И именно из-за его дурачеств моя жизнь стала легче и светлее. Когда мы познакомились прошлым летом, я была на грани того, чтобы замкнуться в себе после тяжелого периода. Я не планировала заводить новых друзей, да и вообще никого. Но он каким-то чудом сумел пробить мою броню, и мы сблизились. Наши отношения начинались со споров и ссор — его собака регулярно устраивала беспорядки у нас во дворе, чем выводила меня из себя. Но потом что-то изменилось, и мы стали настоящими друзьями.

Надев свитер и джинсы, я натянула теплую куртку и шапку. Взяв фотоаппарат, я снова вышла на балкон.

— Не забудь свою штуку, — сказал Калеб, заметив камеру.

— Это называется фотоаппарат, Калеб, — усмехнулась я. — Он всегда со мной.

— Ладно, как обычно перелезай через перила, — сказал он, показывая влево. — Затем спусти ногу на выступ окна, потом схватись за край балкона и повиси немного, как на турнике.

— Ты каждый раз это объясняешь, как будто я забыла, — пробурчала я, делая все по его указаниям.

Ночь окутала нас, снег тихо падал, а холодный воздух освежал кожу.

Под ногами раздавался мягкий хруст свежевыпавшего снега, каждый шаг словно погружал нас глубже в зимнюю тишину. Ночь окутала город, но белые снежные хлопья, падая с неба, добавляли свет и магию в этот черно-белый пейзаж. Я остановилась, чтобы надеть перчатки и проверить фотоаппарат, заботливо спрятанный в кармане куртки. Калеб постоянно шутит, что у меня зависимость от фотографии, но мне нравится это увлечение. — Что тебе вдруг приспичило вытащить меня из дома посреди ночи? — спросила я, нарушив тишину, пока мы шагали по пустой улице, укрытой снежным ковром.

— Мы идем на площадь, к рождественской елке, — загадочно ответил Калеб, не сбавляя шаг.

— Серьезно? Мы там были уже сотни раз, — удивленно протянула я, пытаясь понять его мотив. — Что на этот раз?

— Увидишь, — усмехнулся он и подмигнул, явно наслаждаясь моим недоумением.

Мы продолжили путь в молчании, только наши шаги и ветер, гоняющий снежинки по дороге, нарушали безмятежность ночного Амстердама. Когда мы добрались до площади, перед нами предстала огромная рождественская ель, украшенная сверкающими огоньками и яркими шарами. Вершину дерева венчала красная звезда, сияющая в ночи, словно маяк в этом безлюдном мире. Площадь была пуста — ведь нормальные люди в этот час спят, а не бродят по холодному зимнему городу, как мы.

С правой стороны возвышался Королевский дворец, вдалеке — готическая церковь, но наше внимание было полностью сосредоточено на елке. Оказавшись рядом, я ощутила, насколько она велика, как огромные ветви простираются над нами, а разноцветные огоньки мягко освещают пространство вокруг.

— Ну и? — я посмотрела на Калеба, ожидая объяснений. Его карие глаза блестели от предвкушения.

— Пройдем за изгородь, — спокойно сказал он, как будто это было самое обычное дело.

Я застыла на месте, но Калеб уже отодвигал одну из секций ограждения, чтобы подойти к дереву еще ближе. Он нагнулся и полез под нижние ветки, скрываясь в густой зелени.

— Ты что творишь? — тихо, но возмущенно произнесла я, перегнувшись через ограду.

— Идем, — он жестом подозвал меня.

С тяжким вздохом я последовала за ним, пригибаясь, чтобы пробраться под массивными ветвями. Внутри оказалось тесно, но уютно. Ветви создавали своего рода пещеру, которая скрывала нас от всего мира. Здесь, под этой громадой, мы на мгновение словно оказались в другом измерении.