Встретимся на рассвете

Встретимся на рассвете

Встретимся на рассвете

Я часто прихожу Гранд-Парк — это единственное место в Лос-Анджелесе, где могу насладиться природой и расслабиться. К тому же, уединение с ней — отличный способ на время забыться, убежать от повседневных проблем и побыть наедине со своими мыслями…

Я выучил здесь почти каждый фут земли, каждое удивительное растение, но впервые наткнулся на уродливое дерево. Откуда оно тут взялось — такое безобразное — я не представлял. Растение было увядшим и маленьким — таким не место в красивом парке: они всегда портят общую картину, как ни прискорбно признавать это.

 Без них было бы гораздо лучше.

Вдохновленный этой мыслью, я отважился на обескураживающий поступок: мне почему-то захотелось избавиться от уродливого растения, поэтому я поднял ногу и… Услышал душераздирающий вопль:

— Не смей!

Я медленно развернулся, удивляясь наглости того, кто приказал мне не трогать глупое дерево.

— С чего бы это? — поинтересовался, смотря на девочку. Я не знал, откуда она взялась, ведь секунду назад тут не было ни единой живой души.

— Ты убьешь его! — надломленным голоском объяснила она, подбегая к зачахшему растению и придерживая подол свободного платьица.

— Оно давно уже мертво, — ухмыльнувшись заявлению незнакомки, грубо заметил я.

Девочка подняла голову, которая была обтянута серой косынкой. Ее большие кобальтовые глаза, являвшиеся самыми яркими на молочно-прозрачной коже, с нескрываемой обидой уставились в мои.

— Неправда.

— Правда, — стоял я на своем, с любопытством осматривая ее. Девчушка выглядела лет на десять, не больше, но наглости в ней было довольно много для такого юного возраста. Чтобы доказать свою правоту, я дерзко указал на кривое дерево и мрачно вопросил: — Ты разве не видишь, какое оно?..

Она замерла, вцепившись в тоненький стволик дрожащими ручками.

— Какое?

— Мертвое! — мне ничего не оставалось делать, как перейти на крик.

Незнакомка судорожно вздохнула. После коротких мгновений тишины в ее очах блеснули скупые слезы, отчего мне сделалось дурно: вот надо было поднимать голос на это… хрупкое, ранимое существо!

— Почему ты так решил?

Это не сложно увидеть.

Я зарычал. У меня совершенно не было времени пояснять ей свой «вердикт».

Девочка, нелепо перемнувшись с ноги на ногу, опустила взгляд на скудное растение, которое, скорее всего, было единственным, кто портил парк своим неказистым существом.

— Это все из-за его внешнего вида, да?

Я кивнул, удивившись ее «сообразительности».

Малышка сморгнула слезы. Плачет из-за какого-то дерева? Это ведь глупо!

Сняв косынку, она сжала ее в крохотной ладошке. Только сейчас я понял, почему Незнакомка прятала голову — из-за отсутствия волос.  Но из-за этого нюанса, девочка не была уродливой — наоборот, она казалась мне очень необычной. В ней присутствовала своя красота — неземная. Уникальная. Однако блеклый цвет кожи с ручейком ярких вен немного пугал меня.

— Я тоже выгляжу мертвой? — Малышка замерла, ожидая от меня хоть какого-то звука.

Я окаменел, не представляя, что ответить на такое. В любом случае, обижать ее своей очевидностью не хотелось, поэтому я пошел на крайние меры — как можно тише и осторожнее поинтересовался:

— Что с тобой?

— То же, что и с этим деревом, — прошелестела Кроха, с печалью во взгляде поглаживая увядшие листочки. — Оно погибает, но еще живо. Как я. И если за ним не ухаживать, его может попросту не стать…

Девочка наклонила головку вбок, проводя тоненькими пальчиками по сухой веточке, словно по какому-то драгоценному металлу.

Я задержал дыхание. Так она больна. Давно ли? И, раз так, кто же ее отпускает одну в подобные места? Немыслимо просто, что болезнь способна одолевать столь юные и чистые сердца, где, по всей видимости, не найдется места злу и порокам.

Утолив свое безграничное любопытство мыслью, что невежливо будет вести с ней допрос на эту тему, я обреченно вздохнул, приковав взор к несчастному дереву.

— Но оно же…не выглядит…живым, — мне удалось с трудом высказаться. Глубоко в душе я ненавидел себя за правду, что выдавал в обществе этого милого создания.

Незнакомка едва заметно покачала головой.

— Не все, что мы видим – истина. Растение еще полно жизни, потому что я веду за ним ежедневный уход. Печально, что никто этого практически не замечает, тем не менее, я не прекращаю стараться. Ради него. Ради его жизни, висящей на волоске.

У меня в голове образовался ком вопросов насчет ее деятельности, разросшийся в масштабных размерах. Давно ли девочка наведывается сюда? Почему ухаживает за растением, чьи сроки скоро подойдут к концу?

Я робко улыбнулся, тронутый ее заботой об обычном дереве, какое вот-вот может зачахнуть.

— Зачем ты это делаешь?

— Оно достойно жизни, — просияла Малышка и полила корни водой, выуженной из рюкзака. Закрыв бутылку, девочка застыла. Глаза — голубые, прекрасные — налились нескрываемой печалью. — Оно… напоминает мне меня. Вот только в его выздоровление я верю, а в свое – нет.

Я напрягся, будто пружина.

— Почему?!

Незнакомка рыхлила почву рядом с деревцем, не желая смотреть на меня из-за излишек слез, что скатывались по ее миниатюрному личику.

— Ты думаешь, что у такой, как я, есть хоть какие-то шансы? — Девочка бросила лопатку на землю, наконец, обернувшись. Кожа под глазами цвета утреннего моря налилась розовым. Ее голубовато-белые губы дрожали, худая грудная клетка лихорадочно внимала воздух, как в последний раз. Мне было жаль Кроху, потому что я четко видел, как болезнь повлияла на нее. Скорее всего, у девочки рак, и организм далеко не справляется со всеми ужасами, что обрушились на нее с необъятной мощью.