Вторая ступень

Глава 11. Ин-спейсы

8 ноября 2068

Анна Григорьевна смотрела на стальные контейнеры плазмокристаллов. Три черных сферы размером к кокосовый орех были до половины утоплены в коммуникационный стенд. Проводя уже четвёртые сутки на ногах, ведущий специалист НИИ по биообразцам устала до такой степени, что перестала что-либо ощущать. Она молча смотрела на запаянные несколько минут назад контейнеры. Вялотекущие мысли пытались донести до её сознания простую информацию, что всё, что можно сделать, сделано, и надо идти домой. Непослушные ноги, видимо, решили посоревноваться с мыслями — кто быстрее достигнет состояния ваты. Но какие-то крупицы воли заставили Анну Григорьевну повернуться и выйти из бокса. Она брела по коридору, автоматически прикасаясь к стенам, дабы датчики охранной системы пропускали её дальше. За ней сразу же захлопывались и запечатывались створки стальных дверей. Раньше этот звук, напоминающий поцелуй неопытного подростка, всегда веселил её. Но теперь она просто его не слышала. Распахнулась очередная пара створок и она нос к носу столкнулась с директором НИИ.
— Анна Григорьевна, что это за самодеятельность? Что вы напридумывали с ин-спейсами? Почему объекты не обеспечены пространствами пребывания, подогнанными под их индивидуальности? Как это понимать? — произнося это, Цапин не смог скрыть за плохо наигранным раздражением самодовольную ухмылку.
— В числе допущенных к операции не было специалистов по генерации ин-спейсов, — Анне Григорьевне приходилось прилагать огромные усилия чтобы язык не заплетался, — Мне пришлось делать это самой. К тому же, сегмент канала, выделенный для анализа сознаний был предельно узок…
— Но вы должны знать, что у объектов может запросто случиться расстройство психики! Они понятия не имеют об ин-спейсах!
— Не беспокойтесь. У них максимальный уровень погружения в составляющую сна. И их ин-спейсы снабжены самоподстраивающимся модулем. Им ничего не нужно знать. Комфорт для их психики будет обеспечен.
— Ну, ну. Посмотрим, — протянул Цапин и фамильярно похлопал её по щеке, а потом ухватил пятернёй тонкую шею, подался назад и полюбовался на вытянувшуюся перепуганную женщину. “Надо же, стройная как статуэтка… И почему я тебя раньше не замечал?” — подумал Цапин, а вслух добавил:
— Пожалуй, вы действительно заслуживаете похвалы. И отдыха. Да, ступайте и пару дней отоспитесь.

Анна Григорьевна ошалело хлопала ресницами, пытаясь разогнать плывущие перед глазами круги. Голова, словно залитая чугуном, никак не желала адекватно воспринять произошедший разговор. Бессмертнова ещё несколько секунд смотрела на поворот коридора, за которым скрылся насвистывающий директор, а потом усилием воли заставила себя сделать еще несколько шагов до входа в лифтовую капсулу. Касание панели, и через несколько секунд за ней прибудет лифт. Но из прибывшей капсулы неожиданно пахнуло крепчайшим кофе, и в коридор вышел Феликс Николаевич. Выглядел он не лучше, но бодрился изо всех сил.
— Анна Григорьевна! Куда вы направляетесь? — даже старческий хрипловатый голос казался перенасыщенным кофейными ароматами.
— Домой. Куда ж мне ещё? — Бессмертнова, уже на всё наплевав, неуклюже плюхнулась на жёсткое сидение лифта.
— Домой? Вы на себя посмотрите! Вы на ногах не держитесь! К тому же, сейчас четвёртый час ночи. Пойдёмте, пойдёмте! Я вас устрою с максимальным комфортом, — и сказав это, профессор обнаружил, что ведущий специалист НИИ в области биообразцов уже спала, привалившись к гладкому пластику стены.

***

Как Ромка ненавидел четверги! В четверг в школу нужно было идти. Сама по себе учёба радости в жизни не прибавляла, но когда для этого нужно выходить на улицу, и переться аж четыре квартала, то это было просто невыносимо. То ли дело вторник! Во вторник рисование и музыка! Не учёба, а сплошной кайф! И даже нелюбимая логика не убивала прелесть вторничного очарования. Ромка втайне любил этот предмет, хотя частенько заковыристые задачки учителя просто бесили. Именно в таком порыве он и плеснул в экранную стену красками, что остались после рисования. Он хорошо запомнил тот день. Мама тогда очень огорчилась. Такое нарушение дисциплины каралось значительным штрафом родителей. Влетело тогда ему по полной программе. И в довесок — лишение сертификата права. Временное, конечно. Он тогда ещё не осознавал, каково быть бесправным. Но мама постарела прямо на глазах. У Ромки тогда заныло в груди с такой силой, что он сам себе дал страшную клятву, больше мать не огорчать.

Но сегодня был четверг и Ромка обязан тащиться в школу, в такую даль да еще и пешком. Как мама не понимает, что он запросто может простудиться и умереть? Конечно, она много раз ему рассказывала, как ещё её родители ходили в школу каждый день… Ну, как она не понимает, что это было так давно! Тогда и термобетона не было. Люди вынуждены были с детства привыкать жить в холодине… Конечно, это было преувеличение. И он это понимал. Даже в виртуальной экскурсии по музею истории видел это уродливое создание — отопительная батарея 20-го века. “Ну и времена были! Не жизнь, а сплошное выживание. Видимо люди тогда были значительно глупее нынешних. Ну, вот зачем бабушки и дедушки ходили в школу каждый день? У них же уже была мировая сеть. Она тогда называлась Интернет. Убогость, конечно, но удаленное обучение запросто можно было организовать. И его внедряли. Но почему так медленно? Видимо, люди боялись новизны…” — решил Ромка, входя в кухонный блок. Наскоро разогрев обед и наполнив тарелку горячей смесью колбасных кубиков, картофельных брикетов и овощной заливкой, он плюхнулся в кресло пси-интерфейса.

В этот раз оно не обволокло полностью, а повинуясь желанию, лишь вырастило охвативший затылок подголовник. Перед глазами мгновенно возникла полупрозрачная пелена. Ромка был голоден и решил полностью не уходить, а воспользоваться фоновым соединением, дабы спокойно поглотить горячее месиво и бегло просмотреть игровые новости. Первое, что он сделал — заскочил проверить, что хозяева игровых порталов пишут по поводу самоуправства игровых ботов. Как он и ожидал, ничего кроме вежливых сообщений о кратковременных технических неполадках, ограничений доступа в некоторые локации и издевательских обещаний всё наладить в кратчайшее время он не обнаружил. Ромка педантично прошёлся по всем любимым игровым порталам. И даже не поленился просмотреть списки доступных локаций. Ну, конечно! Все самые интересные места блокированы.

И тут он вспомнил о Павле — нагловатом знакомце, персу которого месяц назад Гархакн Роул отрезал голову. Павел был единственный из игроков, которого Ромка знал лично. В общении парень был неприятен, но воин — что надо! Старательно раскачал своего лучника до чемпионских показателей и начал прививать ему навыки мечника. Ноэрами он уже свистел очень достойно. Ромку очень сильно беспокоил вопрос, сохранилась ли в системе информация об убийстве Пашкиного перса? Если нет, то на наборе дальнейшего опыта это не скажется, и их клан будет продолжать наращивать боеспособность. Но Павел не отвечал. Скорее всего, раз доступа нет, то и в сеть ему лезть нет желания, решил Ромка. Тем более, это же сообщение говорило о том, что Павел не посещал свой домен с того самого дня. Ромка отправился было на форум игры, но тот тоже не работал. Но тут он вспомнил, что “горит” сдача реферата. И это ещё сильнее испортило настроение. Пришлось забежать на школьный портал, найти тему, а после, выгрузив список нужной литературы, окончательно впасть в уныние от его длины. Но это было не впервой. Ромка решил просмотреть, что писали по сходной тематике в других школах. Хотя делиться доступом к внутренним ресурсам школьных доменов было запрещено, но Ромка частенько плевал на запрет. И как многие сверстники беззастенчиво пользовался чужими паролями. Безуспешно проверив четыре школьных хранилища, он погрузился в тоску. 

Но через минуту Ромка вспомнил, что и Пашка давал ему свой пароль. Но пароль не сработал. Это несколько удивило. Он набрал его еще раз. Не прошло. И только тут он заметил надпись “Данное подключение не существует или удалено”. Оторопело, Ромка пялился на надпись, не понимая, как такое может быть. “А не ломанули ли поумневшие боты и школу?” — шальная мысль побудила пройтись по общедоступному домену Пашкиной школы. Нет, всё вроде было в норме. Да и какие боты могут взбунтоваться в в школьном инфоузле? При тупости тамошних процессоров, если и появится тень искусственного интеллекта, то мыслить он будет категориями тараканов. Ромка уныло бродил глазами по новостным панелям, но вдруг его аж подбросило на месте. Уже понимая, что произошло страшное и непоправимое, он тем, не менее, не хотел в это верить. Он читал и перечитывал коротенькое объявление в черной рамке: “Администрация и учащиеся школы глубоко опечалены безвременной кончиной ученика 6 “А” класса Павла Ряшкина и выражают искренние соболезнования родным и близким покойного”. 

Ромку мигом прошиб ледяной пот. Расплескав остывшую еду, плюхнулся полностью в кресло и за несколько минут нашел то, чего страшно боялся обнаружить. Да, Пашка умер от инсульта в тот самый день. Получалось, получалось… Закричав от ужаса, Ромка вырвался из кресла, отскочил в дугой конец комнаты. Икая, он смотрел на своё вожделённое кресло пси-интерфейса со всё возрастающим ужасом. А оно стояло холодное, прозрачное и свершенное неподвижное. Но Ромка понимал, что теперь оно может умертвить его в любую секунду. Вжавшись в угол, он стоял и смотрел на кресло. Сколько это длилось, он потом так и не мог вспомнить. Почти неслышимый звук открывающейся двери вызвал такой крик ужаса, что вернувшаяся с работы мать опрометью кинулась к сыну. Она долго не могла добиться внятного объяснения, что произошло. Ромку трясло, напала икота. Только вновь почувствовав себя в безопасности в объятиях матери, он смог успокоиться, и рассказать, что произошло.

Мать, молча, гладила его черные космы. Её взгляд излучал спокойствие, которое никак не вязалось с обстановкой. Наконец до Ромки дошло, что что-то не так. Он отстранился, сглотнул, вытер рукавом хлюпающий нос и спросил:
— Мам, что-то еще случилось? Почему тебя не было четыре дня? Тебя… не уволили? — последние слова он уже выдавливал шепотом, холодея от ужаса такой перспективы.
— Всё хорошо, сынок. Всё хорошо. Случилась авария. Изолировали всё лабораторное крыло. Зато теперь мне дали незапланированный выходной.
— Никто не… ?
— Нет, всё обошлось, — мать обняла Ромку, — Никто не пострадал. Успокойся. Скоро и в сети всё наладится. И будешь опять там зависать.
Ромка оторвался от матери, посмотрел ей в глаза — не шутит ли? Проблемы с самоознанием новых поколений процессоров никто никогда не называл легко решаемыми. Но мама никогда не держала его за дитя, чтобы так грубо врать. А поскольку она работает в НИИ информационных сред, то значит что-то знает.
— Мама! Ты что-то знаешь! Что будет? Ну, скажи! — у Ромки мигом просохли глаза.
— Сынок, ты же знаешь, что мы работаем над этим. Скоро всё наладится. Обязательно, — спокойно произнесла мать. Слишком спокойно. И Ромка глянул в её глаза, в которых читалось: “Верь мне. Я знаю. Но сказать не имею права”.

***

Виртуальный лифт нёс Майю вниз. Откуда-то налетевшие панические мысли переполняли волнением. “Что сказать ему? Помнит ли он её? Зачем она хочет его непременно встретить?…” Думая об этом, Майя поймала себя на том, что от переживаний её уже начала бить дрожь. И тут же в голове возник странный вопрос: “А почему лифт едет так долго?” Это малозначительное обстоятельство беспокоило всё сильнее. Но лифт наконец-то остановился, и сказав себе: “Будь, что будет”, Майя шагнула в раскрывшиеся двери и оказалась окружённой непроглядной тьмой. Единственным источником света был горящей за спиной плафон лифтовой кабины. Он выхватывал из темноты небольшое пятно пола. Но и полом назвать это было нельзя. Под ногами девушки была каменная кладка. Она удивленно постучала по плиткам каблучком и вспомнила название — брусчатка. Двери лифта шумом захлопнулись, и Майя оказалась в полной темноте. Нахлынувшее возмущение разом смыло тревожные мысли. От неожиданности девушка вскрикнула. Но ответа не последовало. Она сделала шаг назад, но лифта не обнаружила. Не было ни дверей кабины, ни стенок шахты лифта. Не было ничего. Майя озадаченно пошарила в пустоте вытянутыми руками. Она поняла, что попала в какой-то баг портала и разочарованно решила выйти из пси-сети. Она провела рукой по голове, нащупывая реальный шлем. Но к её ужасу под рукой ощущались только собственные волосы.
Осознание, что из пси-сети выйти невозможно, вызвало у девушки состояние глубокого шока. Майя упала на каменный пол и раз за разом пыталась нащупать на голове шлем виртуальной реальности, который можно было всегда нашарить, куда бы пси-сеть не заводила пользователя. Но сколько она ни царапала голову, ничего не выходило. Более того — пришло необъяснимое понимание, что она уже не в пси-сети, а самой настоящей реальности. Шершавость пола, холод камней, знакомый до осточертения запах сырости… Всё это никак не вязалось с красивым, но всё же нарисованным, пространством пси-сети. 

И тут Майю накрыло незнакомое чувство абсолютного спокойствия. Она перестала жаться в комок, села, ещё раз покрутила головой, и вздохнув, поднялась. Развела руки в стороны, в надежде обнаружить хотя бы стены. Но пальцы ощущали лишь пустоту. Первые осторожные шаги Майя проделала очень медленно, выставив вперед руки. Но это быстро надоело, и она всё уверенней шагала по брусчатке. Маленькая перепуганная и обижаемая всеми девочка ещё кричала где-то внутри от страха. Кричала больше по привычке. Окружающая темнота была уже совершенно нестрашной. И Майя тут же вспомнила, что испытывала такое непривычное чувство совсем недавно. Несколько дней назад Майе приснился кошмар, и Таня позвала её в свою постель. Майя прижалась к ней, как к маме, и тогда впервые узнала, что темнота может быть вовсе не страшной. И вот теперь, шагая неизвестно где и непонятно куда, ощущала такое же тепло и безопасность темноты.

Внезапно Майя услышала звук, который потом повторился раз, другой, третий… Что это, определить было невозможно. То ли скрежет, то ли скрип, то ли лязг… И после нескольких секунд прислушивания и выбора направления, девушка смело двинулась на звук. Очень скоро впереди замигал далёкий огонёк. Майя остановилась и вгляделась. Ошибки быть не могло — это был костёр. Сердце радостно затрепыхалось, и Майя побежала. Ворвавшись в круг света, она оторопело спохватилась и уставилась на старика. Почему в голову пришло, что перед ней старик, Майя объяснить не могла. Но отчего-то была уверена, что полностью закованным в доспехи средневекового рыцаря был именно старик. Он сидел на толстенном бревне и точил меч, периодически оценивая свою работу в отсветах пламени. Он ещё пару раз чиркнул камнем по клинку, со звоном вложил меч в ножны и повернул к Майе резное забрало шлема. У девушки моментально пересохло в горле, и приветствие вышло хрипловатым:
— Здравствуйте, — и Майя машинально сделала книксен, чем была внутренне поражена. Она никогда прежде и слова-то такого не слышала, а уж как исполнять, тем более не знала.
— Здравствуй, Майя, — голос был и впрямь старческий, — Присаживайся.
Девушка опасливо присела на бревно в метре от бронированного старца. Ладошки пошарили по древесной коре. Нет, она была явно не в пси-сети. Ощущения были реальными. И тут до неё наконец-то дошло, что старик обратился к ней по имени.
— Вы меня знаете?
— Конечно. Более того, я тебя жду.
— Ждёте? Зачем? И где я? — откуда не возьмись, накатил страх.
Старик вздохнул, отвернулся к огню и усталым голосом сказал:
— Не бойся. Тебе нечего боятся. В этом мире ты всегда желанная гостья и всегда в полной безопасности.
— В этом мире? В каком еще этом мире? Где я? Почему я не дома? — Майя почти кричала.
— Успокойся пожалуйста, — голос старца стал столь печальным, что Майя почти явственно увидела сбежавшую по морщинам слезу, — Ты в мире добрых сказок. Хочешь сказать, что такого не бывает? Напрасно. Ты сейчас сама убедишься в его реальности. И это будет твоя реальность. И из неё просто так не уйти.
— Почему, почему не уйти? — у Майи брызнули слёзы, — Я домой хочу! К Тане!
Старик несколько раз тяжело вздохнул и глухим голосом, с трудом сдерживая собственные слёзы, ответил:
— Майя. Я ждал тут тебя. Только тебя. Мне очень хотелось на тебя взглянуть. И я рад, что ты такая, какую я и ждал. Ты сможешь спасти мир сказок и добрых мечтаний. Держи, — и старик вложил в её ладошку ключ. Майя посмотрела на него и ахнула. Ключ был не просто изумителен, он был сказочен. И меньше всего он походил на ключ. Скорее это был кулон из парадного гарнитура императрицы. Головка ключа была сделана из дивного бирюзового янтаря, который, пропуская свет костра, переливался чудесными бликами и каждое мгновение менял цвет. То он был нежно-голубой как рассветное небо, то темно-ультрамариновый, как предгрозовое море. Прозрачность его тоже менялась. Майя зачарованно наблюдала за разворачивающимся в камне вихрем, который в несколько секунд изменил его структуру. Под стать была и оправа — глубокий серо-льдистый отлив платины и тончайшая резьба, несомненно выполненная выдающимся мастером своего дела. Майя провела пальчиком по стержню ключа, увитому едва заметным узором, и ей показалось, что она гладит шкурку микроскопического дракона…
— Ну, вот моя миссия и выполнена, — голос старика вырвал Майю из грёз очарования, — Тебе пора двигаться дальше.
— Куда? — Майя враз оробела.
— Обернись!
Майя послушно повернулась, и аж вскрикнула от удивления. Прямо перед ней из ниоткуда возник коридор, по обе стороны которого уходили в бесконечность ряды одинаковых резных дверей.
— Мне в которую? — Майя обернулась к старику.
— Выбирай… — голос старца был подозрительно тих и доносился, казалось, не из-за забрала, а откуда-то издалека.

И вдруг из коридора налетел порыв ветра. Он был столь мощен, что Майя с трудом удержалась на ногах. Пламя костра заметалось, стелясь к каменным плитам. И тут заскрипели доспехи… Майя закричала от ужаса, когда у костра рассыпались пустые латы. Она постояла, судорожно дыша, несколько минут, потом вспомнила про ключ и двинулась вглубь коридора. Пройдя несколько дверей и не найдя в них никаких отличий, Майя, дрожа всем телом, сунула ключ в ближайшую. Мягкий щелчок, и дверь распахнулась в лето. Что-либо ещё отвыкшая от яркого света Майя рассмотреть не смогла. Но постепенно глаза привыкли, и перед ней развернулась живописнейшая местность. Сказочная долина, поросшая гигантскими цветами и колоссальными травами, утопала в солнечном тепле. Майя сделала несколько шагов и запоздало обернулась. Её опасения тут же подтвердились — дверь, в которую она прошла, уже не существовала. 

Майя шла, раздвигая огромные мягкие стебли, и голова её кружилась от неизвестных ароматов этого мира. Она вышла к небольшому озерцу, наклонилась к зеркальной глади и совершенно не удивилась, увидев в воде своё реальное отражение. Сделав несколько глотков прохладной и удивительно вкусной воды, Майя побрела по берегу. И вдруг из-за небольшого пригорка показался домик. Что домик сказочный, было понятно с первого взгляда. Нелепо кривые толстые башенки голубого цвета переходили в увитые плющом стены. Из огромных причудливых беспорядочно торчащих тут и там окон свисали верёвочные лестницы. На одном из скатов черепичной крыши была разбита клумба… Всё это архитектурное безобразие выглядело тем не менее так уютно и притягательно, что Майя не раздумывая двинулась к дому. Уже подойдя к крыльцу, она уловила чарующие ароматы кухонной стряпни. И тут же входная дверь распахнулась и на пороге возникло странное существо — маленький покрытый короткой белой шерстью бегемот. Он стоял на задних лапах, на голове была соломенная шляпа, а в руке — удочка. Он оглядел остолбеневшую Майю с ног до головы, широко улыбнулся и представился:
— Я — Муми-тролль. А ты кто?

***

Прислушиваясь к каждому шороху, Олег крался вовсе не к выходу. О простом выполнении миссии он и не думал. Просматривая на брифинге схему здания, в голове родился простой план — выбраться на плоскую крышу и занять позицию напротив единственной лестницы. Штурмующие не смогут другим путём оказаться там, и будут сразу замечены. Конечно, если говорить о выполнении игровой миссии, то силёнок для открытого боя у него маловато. Но такой вариант он не рассматривал. Он будет ждать в засаде виртуальных роботов, чтобы взять одного под контроль. И вот тогда можно будет повеселиться. Но для этого предстояло ещё добраться до лестницы на крышу. 

Олег крался с огромной осторожностью, потерять столь блестящую возможность совершенно не хотелось. Он дышал как можно тише, постоянно смотрел под ноги, опасаясь споткнуться, руки дрожали от напряжения. И вот до лестницы остаются считанные метры. Он осторожно осматривает последний открытый участок — огромный пустой холл. Несколько секунд — оценка обстановки, и стремительный рывок к выходу в противоположной стене. Четыре пролёта вверх на одном дыхании. Крыша! Удар ногой в дверь, и сразу уход кувырком от возможных выстрелов. Но вокруг тишина. Осторожно приподнял голову, осмотрелся. И первое, что он увидел — второй выход на крышу. Олег чуть не взвыл от досады, тут же вспомнив брифинг, на котором упоминалось, что террористы имеют лишь приблизительный план здания. Но теперь делать было уже нечего. И он рванул к второму выходу. Это была какая-то эвакуационная труба большого диаметра, перекинутая с другого здания. Олег заглянул в неё, прислушался. Пока тихо. Перехватил поудобнее автомат… И тут хлопнуло прямо под ногами. Всё вокруг тот час же заволокло едким дымом, а над самой макушкой просвистело несколько пуль. Тело само бросило игрока в жерло пластиковой трубы. Он бежал по ребристому нутру, ничего не видя перед собой. Через несколько шагов споткнулся и едва не свалился в громадную щель. Автомату повезло меньше. Мелькнув брезентовым ремнём, единственное оружие горе-террориста навсегда покинуло хозяина. Олег выматерился и изо всех сил ударил кулаком в стенку. Пластик немедленно ответил жалобным треском. Этот звук отрезвил Олега, и он опрометью кинулся вниз. Труба сделала такой резкий поворот, что он едва не разбил нос. Нащупав новое направление, он стал двигаться уже осторожнее. И внезапно яркий свет ударил по глазам. Распахнувшаяся дверь впустила его в небольшой зал.

Не считая нескольких пластиковых стульев, сиротливо стоящих вдоль стен, зал был пуст. Олег мельком окинул его, автоматически отметив странную форму потолочных светильников и непривычную чистоту помещения, и поспешил к выходу. Следующий коридор был широк и освещен такими же спиралевидными плафонами, под ногами был странного вида материал. Олег наклонился и потрогал. На ощупь материал был шершав, что никак не вязалось с его зеркальной поверхностью. “Чего только не нарисуют” — в который раз подивился изощрённости дизайнеров. До конца коридора оставалось два шага, когда прямо над головой приятный женский голос радостно сообщил: “Добро пожаловать в город Горький!” И перед удивлённым Олегом распахнулись двери в колоссальное здание. 

У молодого человека просто дух захватило от удивления. Зная, на что способны лучшие дизайнеры виртуального мира, он поразился, сколь качественно и достоверно нарисован такой огромный проект. Он тут же забыл секундное огорчение, что его вынесло с портала “Ветераны современности”. Глюкам на новых порталах никто не удивлялся. Олег неторопливо шёл, придирчиво осматривая нарисованный аэропорт. И с каждым шагом всё сильнее дивился таланту дизайнеров. Даже столь искушённому человеку проработка деталей казалась удивительной, сделанной на уровне, о котором он и не подозревал. Можно было запросто перепутать пространство этого портала с реальной действительностью. Но больше всего поразило количество бродящих по порталу людей. По логике вещей, если на портале столько посетителей, то он находится в широком доступе. Но тогда почему Олег ничего о нём слышал? Ведь в такой проект вложена уйма денег, а где раскрутка?

Потрясённый, он бродил по невиданному зданию. Гигантский стеклянный купол открывал столь захватывающий вид на голубую бездну небес, что хотелось просто лечь и смотреть в него бесконечно. Даже непрерывно садящиеся и взлетающие самолёты не могли прервать медитативного созерцания подёрнутого перистыми облаками неба. Но всё же Олег переключился на технические объекты. Судя по двигательным установкам, самолёты были скорее предназначены для суборбитальных полётов, чем для простого перемещения в атмосфере. Громадные обтекаемые махины, заходя на посадку, двигались с грацией недоступной реальным объектам такого размера. Олегу страшно захотелось посмотреть сам момент касания земли. Он начал озираться в поисках ближайшего выхода, и обнаружил несколько прозрачных многоэтажных конструкций. Их было не более десятка. И располагались они довольно далеко друг от друга. Стеклянное основание было всего около трёх метров в поперечнике, но уже через несколько метров от пола конструкция резко увеличивалась в ширину, ещё выше от неё отходили галереи, затем, висящие как грозди, целые анфилады залов. Там бродили и сидели сотни людей. Забывшись, Олег с открытым ртом обошёл ближайшее стеклянное дерево, постоянно напоминая себе, что это всего лишь портал пси-сети, затем взлетел на лифте до самого верха и надолго застыл, пожирая глазами открывшуюся панораму. 

Города, в привычном понимании, не было. Из затопившей равнину зелени тут и там в небо уходили тончайшие многометровые стрелы, которые с высоты в сто или двести метров начинали обрастать громадными блестящими дисками и шарами. От созерцания раскинувшейся картины отвлёк бестолковый робот. Четырёхногий металлический малыш нахально подёргал молодого человека за рукав и произнёс с очаровательной машинной картавостью:
— Здравствуйте! Поскольку вы впервые в нашем городе, я могу сделать для вас персональную экскурсию…
От экскурсии Олег отказался, но поболтать с роботом был совсем не против. Задавая банальные вопросы о городе, Олег пытался мысленно взять робота под контроль. Но упорно делая попытку за попыткой, успеха не достиг. И это немало огорчило. Он отпустил робота, который засеменил, выискивая очередного туриста. От безрезультатных попыток даже разболелась голова.

Умывшись в обнаруженном поблизости фонтанчике, он спустился вниз. Из информационной каши, что выгрузил ему робот, Олег запомнил только, что сейчас тут две тысячи сто девятнадцатый год, и находится он в четвёртом по величине городе Союза Советских Коммунистических Республик. Продолжая удивлённо крутить головой, Олег уже перестал смотреть на гигантский стеклянный купол, имевший не менее километра в поперечнике, не приглядывался и к самолётам непривычной конструкции, его даже не отвлекали снующие аккуратные роботы, выполненные, казалось, в нарочито угловатых корпусах. Он смотрел на людей. Посетители портала выглядели не просто реальными людьми, они и вели себя как обычные люди в настоящем аэропорту: обсуждали расписание рейсов, стояли в очереди в буфет, неспешно передвигались с тележкой огромного багажа, читали в ожидании вылета. Олег, не торопясь, бродил по гигантскому залу и поражался с каждой минутой всё сильнее. Зачем люди подолгу торчат на этом, пусть и роскошно выполненном, но всё же нереальном портале? Он подошёл к буфету. Шестью руками-манипуляторами робот ловко обслуживал клиентов, успевая при этом живо и весело общаться. Денег робот не брал. Это сперва удивило Олега, но он тут же опомнился, что находится в пси-сети. Путешествуя далее по бесконечному залу, набрёл на уютно расположенные кресла для ожидающих. Он присел и решил понаблюдать за людьми. И тут его как ледяной водой окатила элементарная догадка: “Да ведь это же не люди! Это просто боты!” Втихомолку ругая себя за тупоумие, Олег решил попробовать подключиться к кому-нибудь. Но все попытки провалились. Сидя в полном недоумении, Олег просто наблюдал за сидящей поблизости парой. Парень и девушка тихо разговаривали, затем девушка положила голову на плечо парню, и они замолчали, глядя куда-то вдаль. Олег, который никогда не испытывал и не понимал душевных привязанностей, глядя на них, впервые испытал острое чувство зависти. Два человека не просто смотрели в одну сторону, прижавшись друг к другу и взявшись за руки. Олег мог дать голову на отсечение, что они и думают об одном. И тут он вновь одёрнул себя, что находится не в реальности. Но внутреннее сомнение беззвучным грузом давило всё сильнее. Но что же это за загадочный портал? Ответа пока не было, но Олег не спешил. 

Он поёрзал в пластиковом кресле, и оно тут же приняло форму, которую желало тело. Олег только хмыкнул и продолжил наблюдение за людьми. Они разнились по возрасту и цвету кожи. За несколько минут услышал русскую, немецкую, китайскую и какую-то совсем экзотическую речь. Ничего необычного на первый взгляд. Но Олег заметил немало и непонятных вещей. Первое, что бросилось в глаза — непривычное спокойствие окружающих. Все будто находились в трансе. Но это было не так. Некоторые смеялись, некоторые довольно громко разговаривали, размашисто жестикулируя, некоторые уничтожали съестные припасы так, что за ушами трещало. Но всё это было пропитано каким-то непривычным спокойствием, которое ранее Олегу встречать не доводилось. Второе — все люди были зрелого возраста. Самой юной особе Олег дал навскидку не меньше шестнадцати, а самому старому не более пятидесяти. Нигде не было видно ни детей, ни стариков. Для подавляющего большинства порталов пси-сети такое было очень характерно. Люди везде старались выглядеть молодо, красиво и солидно. Здесь же, судя по всему, делался упор на гиперреализм. А значит для полноты передачи антуража аэропорта обязательно следовало внести визжащих детей и шаркающих стариков. Но этого не было вовсе. Да и с красотой у многих тут были проблемы. У Олега создалось впечатление, что портал, создан психически больным, который позволяет всем выбирать тело и возраст, но обязывает присутствовать со своим реальным лицом. И чем дальше Олег об этом думал, тем больше появлялось неясностей. 

Он снова посмотрел на влюблённую пару. Те улыбались и перешёптывались, глядя куда-то в сторону. Олег тоже посмотрел в том направлении. Около огромного фигурно подстриженного куста стояли четверо. Солидный высокорослый мужчина, невысокий рыжий улыбчивый мужичок, ангельское создание — совсем юная особа и странной конструкции робот. Солидный был явно чем-то недоволен, он возмущенно тыкал пальцем то на куст, то на робота, и общался исключительно с рыжим. Девушка переминалась с ноги на ногу и поминутно краснела. Робот стоял истуканом и смотрел исключительно на говорившего. Олег сперва не понял в чем дело, куст был подстрижен просто идеально и являл собой гигантское сердечко — этакая валентинка от мастера топиарного искусства. Но посмотрев на остальные разбросанные по залу кусты, Олег увидел, что подстрижены они были в строгую шарообразную форму. Ситуация начинала проясняться. Поднявшись, Олег неторопливо побрёл в сторону производственного конфликта. Остановившись в нескольких шагах и рассматривая куст, он слушал и не верил своим ушам.
— … отключать фон — это его право. С этим никто не спорит, — напористо вещал солидный великан, — И то, что он выражает свои чувства, тоже прекрасно. Но производственное задание не выполнено. И за это отвечаете вы!
— Не беспокойтесь, Аристарх Петрович. Сегодня же привезут новый куст. Кибера я уже перепрограммировал. К вечеру всё будет как положено, — рыжий мужичок примирительно улыбнулся.
— Я и не беспокоюсь об этом. Меня заботят нарушения трудовой дисциплины в вашем отделе, товарищ Васин. И это не первый случай, — великан грозно глянул на девушку, которая вмиг стала пунцовой, — А вам, Лариса, должно быть ясно, что романтические чувства не должны отражаться на работе. Мне вашего прошлого полёта по залу на птерокаре хватило.
Пристыжённая девушка не знала куда себя деть. Стоявший поодаль Олег ясно видел, что начальник ругал подчинённых за дело, но в то же время злобой от него вовсе не веяло. Скорее, это походило на отеческое журение. Подчинённые же воспринимали выговор абсолютно серьёзно. Рыжий мужичок хоть и улыбался, но глаза были серьёзные. Девушка же без сомнения была на грани истерики.

Все эти непонятности в конец утомили Олега. Он подошёл к этой странной группе и сказал:
— Ну, что вы так накинулись на девушку? Она разве виновата, что её кавалер такое сотворил? Кстати говоря, куст очень приличный. Мне, лично, нравится.
Все четверо, включая робота, повернулись в сторону молодого человека. Великан спокойно произнёс:
— Очень приятно, молодой человек, что посетители нашего космопорта находят даже такие хулиганские шутки заслуживающими снисхождения. Но дело в том, что существует утверждённый проект интерьера космопорта. И своевольничать в этом вопросе недопустимо!
— Да бросьте вы! — Олег решил, что пора кончать прелюдию, — Ваш портал просто прелесть. Скажите, как он называется?
Стоявшие напротив переглянулись.
— Вы находитесь в космопорту города Горький. Вы разве сами этого не знаете? — рыжий сказал это без тени улыбки.
Тут до Олега медленно начало доходить понимание страшной истины. Он провел рукой по затылку раз, другой, третий. Затем ошарашено посмотрел на своих собеседников и прошептал:
— Это что… всё… взаправду?
Трое тут же забыли о производственном конфликте и подхватили падающего в обморок парня. 

***

Леонид так и не смог расслабиться. Постоянно одёргивая и напоминая, что это всего лишь показуха в виртуальном пространстве, он всё же не мог избавиться от тревожного чувства. То ли присутствие боевых товарищей, то ли нахлынувшие воспоминания не давали смотреть на происходящее, как на обычный виртуальный шутер. Поднявшись на борт самолёта и плюхнувшись на сидение, Леонид сразу ощутил преобразование пространства вокруг себя — глазом не успел моргнуть, как оказался в полном обмундировании, с оружием и парашютом. Это нехитрое виртуальное волшебство вызвало бурную реакцию ветеранов. Отовсюду загомонили, обильно сдабривая речь непечатными остротами. Непривычно быстро самолёт развернулся и помчался по полосе. Несколько секунд трясущего разбега, и самолёт взмыл в небеса. Крупная дрожь стального тела самолёта при наборе высоты была реализована чрезвычайно правдоподобно. Леонид заметил, что это же уловили и другие. Николай скорчил одобрительную гримасу и поднял большой палец. Леонид посмотрел в иллюминатор — небо было по осеннему серым. Вдруг самолёт изрядно тряхнуло. И с этим пришло какое-то нехорошее чувство сверхреальности происходящего, а с ним почти забытое странное чувство опасности. Леонид внутренне напрягся, и тут над самым ухом завыла сирена выброски.
— О! Уже и прилетели! — донёсся радостный голос Николая, аж три минуты летели!
— Ну, так мы ж в сказке, — ответил чей-то незнакомый голос.
Ребята живо двигались к распахнутому зеву кормового люка. И чем ближе подходила очередь Леонида, тем сильнее сковывало беспокойство. И вот уже спрыгнул стоящий перед Леонидом. Секунда, и ему пора делать шаг. Но страшное чувство прямо-таки кричало внутри о грозящей опасности.
— Лёнька, чего задумался? — крик Николая прорвался сквозь грохот ветра.
Леонид обернулся. И от его взгляда голливудскую улыбку Николая тут же перекосило ужасом. Несколько мгновений Леонид вглядывался в лицо друга, потом неожиданно для самого себя бросил: “Прощай!” и шагнул в небеса.

Этот прыжок решительно не походил ни на один из проделанных ранее. Леонид падал сквозь непроглядную завесу облаков, совершенно забыв о парашюте. Он целиком был поглощен непередаваемым ощущением падения сквозь эти неправильные облака. Прыгать в непогоду не было для него новизной. Но никогда ранее у Леонида не было чувства, что не он летит через облака, а они сочатся сквозь него. Он с ужасом опомнился, что скоро земля и пора раскрывать купол. Но неизвестно откуда пришло ясное понимание, что раскрывать купол надо после прохождения облачности. И уход чувства опасности только подтвердил это.

Леонид уже не падал. Он струился через бесконечность рядов мельчайших фильтров, рассекался невероятным количеством решёток, ячейки которых казалось просеивали даже субатомные частицы. Леонид нёсся и понимал, что все эти фильтры, сетки и решето имеют какую-то странную цель. Цель, что не может быть понятна сейчас. Но это не пугало. В одночасье он перестал ощущать себя человеком, а лишь каким-то бесконечным потоком, который, тем не менее, мыслит. А эти фильтры… эти бесконечные мириады решёток, что просеивают его существо… они… И внезапно Леонид понял смысл происходящего, но в этот момент вспышка молнии и оглушающий удар грома выбили остатки сознания. Очнулся практически мгновенно. Он уютно покачивался под куполом парашюта. Безоблачное и непривычно лазурное небо сбивало с толку. Леонид глянул вниз. Там, насколько хватало глаз, раскинулось море. А прямо под ногами приближался остров.

Он спокойно смотрел на растущее пятно острова. Бушующий зеленью оазис посреди бескрайнего моря с высоты казался уголком рая. Ветер колыхал мохнатый лес пальм словно шкуру невиданного зверя. Постепенно вырисовывались уютные отмели пляжей, в буйстве травы сверкнула лента речушки. Леонид приземлился в самые непролазные джунгли. Заросли сковывали по рукам и ногам, не давая развернуться. В нос непривычно ударили ароматы тропических растений, смешавшиеся с солёным запахом моря. Факт выпадения из портала, ясный еще до приземления, теперь сменился удивлением. Грубость реализации запахов в пси-сети была притчей во языцех, но дешёвый шлем Леонида вообще не имел такой функции. Он остановился, спокойно провёл ладною по затылку. Ещё раз. Шлема не было. А значит он в реальности. Что это за реальность такая, Леонид задумываться не стал. Он полминуты прислушивался к внутренним ощущениям, но услышав только тишину, перешёл к решению насущных проблем.

По непонятной причине парашют не зацепился за кроны деревьев, а соскользнул вниз. Леонид хмыкнул, глядя на такой фокус, и принялся сматывать стропы. Трава высотой по плечо и толстенные лианы, свисающие чуть ли не через каждый дюйм, превратили вытаскивание парашюта в поистине сизифов труд. Леонид был насквозь мокрый от пота уже через несколько секунд, а через несколько минут он уже проклинал всё и вся. Но облегчить себе труд и срезать стропы он не решился, четко понимая, что на острове длинные веревки могут быть на вес золота. Наконец мучения были завершены. Леонид прикинул ближайшее направление к берегу и начал продираться сквозь заросли. 

Продвижение шло чертовски медленно. Под ногами то чавкало, то хлюпало, то что-то убегало. Растения опутывали руки и ноги, поминутно желая что-либо сорвать с путника. Усталость быстро выдавила из головы все мало значительные мысли. И осталось единственное желание поменять осточертевший и никчёмный штык-нож на хорошее мачете и опасение, что это всё же пси-сеть. Вторая мысль тащила за собой гигантскую тень невероятного огорчения, что купленное другом время потрачено столь уныло. 

Но где бы это ни происходило, а силы кончались. Он уже видел слабый просвет меж деревьев, но поднять руки уже просто не мог. Решив просто полежать, откинулся прямо в зелёную массу. Но тугая растительность и не думала давать ему упасть. Леонид покачивался на лианах и смотрел в небо, изредка просвечивающее через кроны колышущихся деревьев. Прямо над ним пролетел большущий красный попугай. Это повеселило. Но тут же боковым зрением заметил шевеление. Леонид скосил глаза — в метре от него сидела обезьяна. Большие тёмные бусины глаз внимательно изучали пришельца. Леонид улыбнулся и склонил голову на бок. На большее сил не было. Мохнатый примат в свою очередь тоже скривил шею, соорудил скалозубную гримасу и, издав резкий крик, унёсся вверх. Леонид вздохнул и решительно начал прорубать последний участок пути к берегу. Вырвавшись на пляж, солдат обессиленно упал на песок. 

Солнце палило нещадно. И Леониду пришлось сделать последние усилие — дотащиться до воды. Он рухнул в мелкую рябь волн. Тёплое, как парное молоко, море тут же растворило его изнеможение. От нахлынувших чувств Леонид едва не потерял сознание. Морская вода была не просто мягкая и теплая, она была непривычна на вкус. Леонид и не думал её глотать, но его тело тут же начало впитывать всеми порами целительную влагу. Борясь с привычной истиной, что морскую воду пить нельзя, всё же попробовал её на вкус. Да, она была солёной. Но не горько-солёной, отторгающей всякую мысль о возможности её питья. За какие-то секунды она смыла пот и грязь, а с ними усталость и беспокойство. Леонид, блаженно улыбаясь, перевернулся на спину. Он взглянул на мир совершенно иными глазами. Солнце уже не было безжалостно палящим. Оно ласково согревало и даже баюкало своими лучами. Леонид нежился в люльке волн и не желал думать, что это блаженство может закончиться. 

Он начисто утратил чувство восприятия времени. И только когда его глаза ощутили наступление заката, Леонид опомнился. Ругая себя последними словами за беспечную расслабуху, он начал спешно решать задачу по обустройству ночёвки в незнакомом месте. Но его опасения умерли, не успев даже сформироваться. Пройдя по берегу несколько десятков метров, он обнаружил более редкие джунгли. И сразу почувствовал, что рядом родник. Спустя три часа, Леонид сидел у входа в самодельную палатку, жарил на костре рыбу и любовался серебрящейся лунной дорожкой. В голове вспыхивали сотни вопросов. Где он? Если в пси-сети, то почему не может выйти? Если в реальности, то почему тут существуют виртуальные объекты? Почему никуда не пропал автомат, парашют, снаряжение? Почему это необитаемое место столь ненавязчиво благоустроенно? Почему рыбу можно ловить майкой, а практически каждое дерево плодоносит вкуснейшими фруктами? Но все эти вопросы, тут же гасли как искры, под напором невозможного очарования окружающего мира.