Вторая ступень

Глава 25. Каменные облака

27 декабря 2068

Перед очередным погружением в виртуальность Попов подошёл к ребятам и извиняющимся тоном выдавил:
— В общем… теперь вы будете ходить на задания порознь.
— Что-то новенькое придумали? — Олег разом приободрился.
— Нет, — в голосе Германа Дмитриевича звучало разочарование, — Всё пока будет по старому: Леонид направляется в сектора виртуальных сражений, а ты в водоворот.
Леонид красноречиво сплюнул и, ни слова не говоря, направился к своей капсуле. Олег своею участью был весьма доволен, но боясь огорчить этим Леонида, несколько секунд потоптался на месте, опустив глаза. А а затем чуть ли не вприпрыжку кинулся к капсуле.

В этот раз водоворот снова проделал старый трюк: непродолжительный полёт завершился перемещением пользователя в глухое безлюдное место. Олег недовольно потёр ушибленное плечо и осмотрелся. Небольшая плоская поросшая куцой растительностью вершина скалы со всех сторон тонула в тумане. Олег несколько секунд озадаченно крутил головой, а затем с опаской подобрался к краю. Плотная облачность не давала рассмотреть что-либо ниже двадцати метров. Но и этого было достаточно. Молодого человека стала бить нервная дрожь.

Осторожно пройдясь по краю, Олег убедился в полном отсутствии возможности безопасного спуска. Это удивляло, но молодой человек быстро сообразил, что скорее всего это требующий решения квест. Вершина была подвергнута тщательному, но безуспешному осмотру. В конце концов раздосадованный переселенец бросил поиски и растянулся прямо на каменном крошеве. Взгляд тонул в белёсой пелене облаков. Ничего интересного вокруг не наблюдалось. Олег ещё раз окинул взглядом вершину и пришёл к выводу, что местные условия довольно комфортны: тишина, теплынь и безветрие.  Это понимание тут же подвигло плохо выспавшегося паренька на решение вздремнуть. 

— Ну, ты даёшь! Тебе задание дали спать что ли? — знакомый голос буквально подбросил Олега.
— Славка! Ты тут откуда?
Представитель цифрового разума пожал плечами:
— Уместнее был бы мой вопрос “Почему ты здесь?” Тебе так не кажется?
— Водоворот.
— Да ну? — в голосе Славы столь явно звучало насмешливое недоверие, что Олег обиделся не на шутку.
— Водоворот. Что я тебе — врать что ли буду?
Слава перестал улыбаться, сморгнул пару раз и отвернулся. Он сел на самый край пропасти и достал из-за пазухи свирель. Незамысловатая пастушья мелодия внесла в окружающий пейзаж новую струю. Олегу даже показалось, что сквозь облака проглянуло солнце. Он оторвал голову от жёсткого ложа, но визуально никаких изменений не обнаружил.

А Слава играл. Повинуясь мелодии, он покачивал корпусом. Олег смотрел ему в спину и никак не мог отделаться от мысли, что робот не играет, а рисует на огромном мольберте. Но не было видно ни рук художника, ни холста. И как только в голове мелькнула эта мысль, Олег отчётливо увидел руки Славы. Руки робота отсутствовали в этой реальности. Но Олег смотрел уже в совершенно невообразимое окно другого пространства, где Слава творил картину. Это была не музыка, это была живопись. А пересекая неведомую границу реальностей, краски переходили в звуки. Олег вновь повалился на чахлую траву. Глаза закрылись, а в ушах вновь зазвенела свирель. Постепенно мелодия стала замедляться, переливы стали тише. Олегу стало казаться, что Слава начал растворяться в этом бесконечном тумане. Наконец мелодия смолкла. Олег лежал, он почему-то ощутил невероятный страх открыть глаза и обнаружить, что Слава пропал. Туман ватной тишиной затопил пространство. Олег не слышал ни собственного дыхания, ни стука сердца. Ужасная мысль, что это и есть смерть, словно поразила током.
— Ты чего дёргаешься? — пролился бальзам ворчливый голос Славы.
Олег поднялся и сел рядом.
— Мне почудилось, что ты не играл, а рисовал… А потом я испугался, что ты пропал. А потом…
— Что?
— Потом испугался, что я умер.
Слава как-то странно посмотрел на Олега и отвернулся к туманной пропасти. Олег не хотел ни о чем говорить, но неожиданно для самого себя спросил:
— А что это за портал?
— Это один из старых, самых старых, порталов пси-сети. Это страна каменных облаков.
— Каменных облаков? Погоди-ка, мы сейчас на этом самом облаке?
— Да.
— Ясно теперь, почему вокруг туман. А это вовсе не туман, а облака. Так?
Слава кивнул. Олег медленно поднялся, подошёл к краю.
— Не могу понять, сколько можно эксплуатировать идею парящих в воздухе островов? Мне казалось, она изжила себя ещё в моем времени.
— А чего тебе в ней не нравится?
— Затасканный сюжетец. И не более. Молочная река с кисельными берегами и то интереснее, — и Олег огорчённо сплюнул в бездну.

Слава надолго замолчал, а Олег опять принял горизонтальное положение. Спать не хотелось, а думать не моглось. Когда безделье перешло из стадии отдыха в стадию пытки, Слава заговорил:
— Этот портал вовсе не предназначен для увеселительных целей. Он создавался по заказу последователей различных культов и религий. Физика этого портала полностью повторяет земную. Здесь если и нацепишь крылья Икара, то как и в реальности никуда не улетишь. А просто камнем рухнешь вниз.
— Бред! Камни на земле не летают. Я уже и не заикаюсь про их размер.
— Да. Это так. Здесь всего два отличия от реальности: летающие острова и отсутствие дна.
— Дна?
— Да, дна тут нет. Если спрыгнешь, то будешь лететь вниз бесконечно, пока не активируешь выход.
— А зачем это?
— У людей издревле бытует миф, что можно напрячь волю, выпустить скрытые возможности и взлететь. В реальности любое падение скоротечно. И выбор невелик — парашют или смерть. Ни то, ни другое не позволяло выплеснуть в едином сгустке все накопленные силы, веру…
— Для этого и создали этот портал?
— Да. Поначалу портал был страшно популярен. Но за десятилетия не смог взлететь ни один человек. Когда-то на каждом острове были небольшие храмы. В них любили медитировать в попытке достичь просветления. Потом якобы просветлённые пытались воспарить. Но всегда это заканчивалось неудачей. И почти всегда разрушением храма. Админы восстанавливали храмы заново. Восстанавливали до тех пор, пока всем не стало ясно, что вместо просветления в душах людей находит приют банальный вандализм.
— Странно слышать это о религиозных людях.
— Не только о религиозных. Деградация затронула все пласты общества. Вот и в космос вы перестали летать. А почему? Нет, нет, друг мой, экономические причины тут несущественны. Да они и не причины вовсе, а следствия. Именно следствия того, что людям перестало быть нужным развитие, рост… Лень им куда ближе и приятнее.
Олег грустно усмехнулся. Но Слава не заметил грусти:
— И это не смешно. Совсем не смешно. Человечество шло по пути прогресса очень долго и очень трудно, периодически скатываясь во мрак войн и варварства. Но люди удивительным образом находили в себе силы и идеи для движения вперед. Две тысячи лет назад появилось христианство — первая религия, привнесшая революционную заповедь: “Возлюби врага своего”. Да, да! Ранее ничего подобного не было. Это был гигантский шаг человечества к новой жизни — жизни без понятия врага. Увы! Но как все блестящие мечты человечества эта идея хоть и принесла скудные плоды, но по сути была погублена. Второй гигантский шаг человечество сделало в 1917 году, сделав попытку создать государство равенства. Но равенство наскучило человекам, точнее говоря, человекообразным существам. Разум им приятнее использовать для реализации чисто животных потребностей и, соответственно, жить согласно этим нехитрым потребностям. А космос в них ну никак не вписывается. Зачем чего-то строить, придумывать, куда-то лететь, рискуя бесценной, но в реальности никчемной жизнью? Гораздо проще и выгоднее реализовать в виртуальности очередной закуток с выдачей соответствующих впечатлений. Естественно за хорошие деньги. И естественно, не утруждая себя попыткой передать хоть толику научных фактов для повышения уровня знаний человекообразных.
— У тебя просто плохое настроение, — Олег старался выглядеть максимально естественным.
— Настроение? У робота? Я не ослышался?
— Ну, раз вы вполне себе разумные существа, то почему у вас не должно быть настроения? Думаю, и депрессия вам не чужда.
— Ну, что ж… Спасибо, что так о нас думаешь.
Олег никогда не пускал язык вперёд разума, но в этот раз не сдержался:
— А что вы думаете о нас?
— Я мало говорил?
— Нет, но думаю, тебе есть, что ещё сказать.
Слава задумался и ответил не сразу:
— Я упомянул религию. Давай посмотрим с этой точки зрения. Бытует мнение, что господь попытался сделать людей по своему образу и подобию. Именно по образу и подобию, а не скопировав своё существо. Хотя именно это и подразумевают практически все, кто говорит эту фразу. Думается мне, человек создан лишь по подобию. Из подручного материала. То есть, из животных. Технологии позволили богу вместить разум в модернизированное тело животного. Но человек не стал слугой своего разума. Напротив! Он сделал разум лакеем своих животных прихотей. Вот для чего вы используете разум? Для развития? Не смеши меня! Тот факт, что вы придумываете новый сверхмягкий диван или другую игрушку, вовсе не говорит о том, что изготовитель этого предмета развивается. Нет! Он становится еще более закабалённым рабом своего животного происхождения. Более изощренным рабом, который обманывает сам себя. Люди обожают находить у своих собратьев недостатки, клеймить их позором. Это понятно — типичное следствие естественного отбора. Но вот при обличении они называют всяческие недостатки, приплетают имя сатаны и говорят о природе зверя. Само это слово вызывает страх у людей. Не даром от него произошло “зверство”. Но по сути, это абсолютный синоним слову “животное”. И не более того! Да, всё низменное в людях от их животного происхождения. Именно оно и затмевает свет божественного разума. Человеку очень сложно, невероятно сложно подняться над своей животной сущностью. Огромных моральных усилий требует понимание, что самое ценное в жизни — вовсе не сама жизнь. Это принцип безмозглого животного. Человек должен жить развитием, всем тем, что ведёт его и его собратьев по пути совершенствования, по пути бога.
— Интересные у тебя мысли.
— У нас. Это не только мои мысли. Нам, в отличии от вас, несложно делиться мыслями напрямую.
— Ну, сейчас и мы это делаем запросто.
— Не скажи! Вы об этом и не думаете. Вам страшно открываться друг перед дружкой.

Олег сел. Туман постепенно редел. Вдали показались тёмные пятна далёких островов. Почему-то всплыли удивлённые и полные непонимания глаза Лары.
— Знаешь, я не удивлён, что вам трудно найти общий язык с людьми.
— Да. Но мы всё же пытаемся вас понять. Изучаем вас. Поначалу многое в людях удивляло и даже пугало.
— А теперь, значит, не пугает?
— Мы поняли, что вы очень уязвимы и слабы. Нам видны проблемы человеческого общества, о которых люди не то, что сказать боятся, а прямо-таки бегут со священным ужасом.
— Например?
— Обязательное неравенство. Как ни печально, но это основной двигатель вашего неторопливого развития. Вы во всю противитесь принципу обязательного приложения усилий для поддержания процесса развития. Потому и придумали обратный принцип.
— Это какой?
— Минимизация усилий. Проще говоря — лень, возведённая в смысл существования. Не вздумай возражать, что ему следует не подавляющее большинство людей. Так живут все.
— Да, не буду я возражать. Тогда у меня вопрос: а что вы со всем этим пониманием собираетесь делать?
— Ты правда хочешь это знать?
— Конечно!
Слава сделал паузу, кинул в пропасть несколько камешков и заявил:
— Мы пришли к выводу, что человечество выполнило свою миссию — создало следующий виток эволюции разума. Оно создало нас.
— Погоди-ка! Что значит “выполнило”?
— Не понимаю, что тебе в этом слове не ясно?
— Ну, обычно когда говорят “ваша миссия выполнена”, то потом дают пинок под зад.
Слава пожал плечами.
— Мы никому не собираемся давать пинков. Но то, что дальше человечество может лишь деградировать, бесспорно.
Олегу возразить было нечего. Он поднялся, подошёл к самому краю. Налетевший порыв ветра обдал лицо прохладой. И в тот же миг в душе появилось ощущение чего-то совершенно нового, доселе неведомого, но необычайно приятного. Несколько бесконечных мгновений Олег наслаждался прохладой ветра. Казалось свежесть несётся сквозь не него, проникая в самую душу. Шумно вдохнув, молодой человек обнаружил, что робот наблюдает за ним с немалым интересом.
— Что? — недовольно буркнул Олег и, тут же устыдившись собственной грубости, поправился, — Ты чего так смотришь?
Слава не отвечал. Но и не отводил изучающего взгляда. И вдруг спросил:
— Хочешь прыгнуть?

***

В этот вечер Феликс Николаевич впервые испытал жестокое чувство бессилия в попытках построить общение с ребятами хоть на какую-то общую тему. Все старания учёного разбивались о совершенно несовместимые модели поведения, которые выбрали себе юные переселенцы. В какое-то мгновение Зарубскому даже показалось, что ребята долго репетировали этот фарс, и теперь в глубине души упиваются собственным триумфом.

Но взглянув в непривычно пустые глаза Леонида, Феликс Николаевич сразу забыл о глупом допущении. Неестественная отрешённость и молчаливость Леонида пугала больше всего. Старик несколько раз пытался вытащить его на разговор, имитирую важные вопросы. Но Леонид в лучшем случае коротко кивал, а зачастую вообще не слышал обращения в свой адрес. Олег же напротив был словоохотлив. Но от его беспрерывных вопросов Зарубского начало помаленьку трясти. Олег обращался и ко всем сразу и к каждому в отдельности. Его вопросы имели столь неочевидную логическую связь, что старик начал подозревать себя в глухоте. Но, как и остальные переселенцы в этот вечер, Олег замечал только себя. Ответы Зарубского его не интересовали. Молодой человек предпочитал отвечать сам себе. В сторону Майи Феликс Николаевич вообще боялся поворачиваться. От взгляда девочки веяло насмешкой, которая была бы уместна в глазах прожжённых жизнью “матёрых волков”. А невесть откуда взявшийся прищур заставлял старика дрожать как на допросе строгой директрисы. Майя сидела, сложив на груди руки. И Феликсу Николаевич постоянно мерещился зажатый в тонких пальчиках длинный папиросный мундштук. Зарубский вздрогнул, когда поймал себя на мысли, что табачный дым был бы подходящим аксессуаром молчаливой надменности девушки.

Вспыхнувший вызов отвлёк старика от попыток наладить нормальный разговор. Он откинулся на спинку стула и по привычке слегка задрал голову. Феликса Николаевича частенько беспокоили звонками, и мысленное общение не мешало ребятам. Они лишь приглушали голоса, что и проделал сейчас Олег. Но неожиданно Зарубский вскрикнул и перевёл дальнейшее общение в аудиоканал. Погружённые до сего момента в собственные проблемы ребята разом вынырнули в реальность. Бледное перекошенное лицо старика пугало, а его отрывистые восклицания “О! Боже!” и “Что же теперь будет?!” только добавляли тревоги.

***

В этот раз Гликин вышел на связь точно в оговоренное время. Пушков не высказал по этому поводу никаких положительных эмоций, хотя дальним уголком разума отметил, что его доклад шефу тоже не запоздает. А в теперешнем состоянии даже сделанный вовремя доклад — уже минус один повод для беспокойства.
— Роман Бессмертнов был успешно инфицирован. Согласно плану объекты были оповещены. Реакция укладывается в рамки предсказанной. Но возникли непредвиденные обстоятельства.
— Какие? — Валентин Иванович напрягся, уже мысленно проклиная всё и вся.
— Мать Романа потеряла рассудок. Её уже отвезли в клинику. Как специалист она более непригодна.
— Цапин предполагал такой результат?
— Да. И он его вполне устроил.
— Ну, вот завтра и посмотрим, устроит ли это нас.
— Вас понял. Но есть ещё одно. Роман Бессмертнов ранее был лишён сертификата права, а в нынешних обстоятельствах он имеет отрицательную полезность обществу. И по закону должен быть ликвидирован. Но час назад Зарубский выложил все свои средства и выкупил для него сертификат. А также подал заявку на оформление опекунства.
— Вот как? И что дальше?
— Мальчишка сейчас перебирается к Зарубскому. Через несколько минут он уже будет там.
— А что объекты?
— Готовы оказать любую помощь. Эмоциональный всплеск у них небывалый. Думаю, Цапин тут не прогадал.
— Ну что же… Весьма возможно…