Вторая жена - первая любовь

Глава 1

Мои руки дрожат так сильно, что хрустальный кувшин с вишневым компотом, который я несу Самрату, кажется неподъемной ношей. После работы в саду, пальцы, побелевшие от напряжения, судорожно сжимают прохладное стекло. Каждый шаг по длинному коридору нашего большого дома отдается гулким эхом, словно удары молотка по наковальне. В висках стучит одна и та же мысль...

Двадцать семь лет.

Двадцать семь долгих, счастливых лет я ходила этим коридором, зная, что за дверью массивного орехового кабинета меня ждет мой муж, мой единственный мужчина, отец моих детей. Человек, ради которого я превратила этот дом в настоящее гнездышко, вынашивала наших детей, создавала уют каждым своим прикосновением.

Но сегодня чувствовала, что что-то не так. Сердце было не на месте. Я гнала мрачное предчувствие подальше от себя.

Ведь у меня счастливая семья. Любящий муж, прекрасные дети, уютный дом…

Но сейчас к горлу подкатывает тошнота от предчувствия чего-то страшного. И страх сковывает сердце…

– Нет, сын мой, я категорически против! – голос мамы, моей свекрови, просачивается сквозь приоткрытую дверь кабинета, заставляя меня замереть на месте. Никогда раньше я не слышала в ее голосе такого отчаяния.

– Мама, это мое окончательное решение. По закону и традиции у меня есть полное право привести в дом вторую жену, – глубокий, властный голос Самрата, такой родной и одновременно пугающе чужой, вонзается в мое сердце острым кинжалом.

Вторая жена...

Эти слова отдаются пульсирующей болью в висках, словно удары тяжелого молота. Воздух становится густым, как патока, и я не могу вдохнуть. Перед глазами плывут темные пятна, а в ушах нарастает звон. Прислоняюсь к стене, чтобы не упасть – ноги стали ватными, непослушными.

– Адиля? Та самая Адиля, которая предпочла богатство твоей любви? – возмущенный голос мамы звенит от праведного негодования. – Ты забыл, как она разбила тебе сердце, выбрав того промышленника?

Адиля... Это имя, которое я никогда не слышала за все годы нашего брака, вдруг оказывается ядовитой змеей, притаившейся в сердце моего мужа все эти годы. Готовой в любой момент ужалить, отравить все, что мы построили вместе.

– Ты не понимаешь, мама! – в голосе Самрата я впервые за много лет слышу неприкрытую боль и... тоску? Эта тоска режет меня по живому. – Ее выдали замуж насильно! Ее отец даже не спросил ее мнения, когда заключал сделку с тем стариком. Она страдала все эти годы.

Он тоже страдал вместе с ней?

Неужели все эти годы, когда я рожала ему детей, создавала уют, была его опорой и поддержкой, делила с ним радости и горести, он думал о ней?

Каждый раз, когда целовал меня, когда занимался со мной любовью, когда держал на руках наших новорожденных детей – он представлял ее?

Желудок сжимается в тугой узел, к горлу подкатывает тошнота.

– Прошел всего год после смерти ее мужа! – в голосе мамы звучит неприкрытое презрение. – У нее есть старшие родственники, пусть они о ней позаботятся! Подумай о Самайе, о своих детях!

– Я все решил, – эти три слова Самрата падают тяжелыми камнями, погребая под собой мои надежды и мечты. Его тон не оставляет места для возражений – это тон человека, привыкшего, что его слово – закон. – Адиля будет жить здесь. Это мой дом, и я имею полное право...

Звон разбитого хрусталя оглушает меня. Отскакиваю на несколько шагов назад, словно от удара. Красный компот растекается по светлому персидскому ковру, как кровавая река – река моей разбитой жизни. Не помню, как выпустила кувшин из рук. Не помню, как коротко вскрикнула, крик вырвался из груди помимо моей воли, словно раненое животное.

Дверь кабинета распахивается с такой силой, что ударяется о стену. И я вижу его – высокого, статного, в безупречно сшитом костюме, с заметной сединой на висках. Его карие глаза, способные одним взглядом пригвоздить к месту любого подчиненного, сейчас смотрят на меня с смесью удивления и... раздражения? Мой муж. Человек, которому я отдала всю свою жизнь без остатка.

– Самайа, – его голос звучит глухо, будто сквозь толщу воды. Он делает шаг ко мне, протягивая руку, но я отшатываюсь, словно от прокаженного.

Я смотрю на него и не узнаю. Где тот пылкий юноша, который двадцать семь лет назад поклялся любить только меня до последнего вздоха? Где тот заботливый мужчина, который носил меня на руках во время каждой беременности? Кто не спал ночами, когда болели наши дети?

Передо мной стоит чужой человек – властный, уверенный в своей правоте мужчина, который собирается одним решением разрушить все, что мы строили вместе почти три десятилетия.

– Дочка, – мама делает шаг ко мне, ее лицо искажено тревогой и сочувствием, но я отшатываюсь и от нее.

Мир вокруг кружится в безумном танце. Компот на ковре расползается кровавым пятном – кровью моего разбитого сердца. В горле стоит ком размером с кулак, не давая вырваться ни единому слову. Руки трясутся так сильно, что я прячу их за спину, не желая показывать свою слабость.

– Позволь мне объяснить, – Самрат снова тянется ко мне, его широкая ладонь, когда-то дарившая мне столько нежности, теперь кажется занесенным для удара кинжалом.

Но я вижу только его глаза. Глаза, в которых больше нет той всепоглощающей любви, что грела меня все эти годы. Только холодная решимость. Решимость разделить свое сердце между мной и той, другой. Той, которую он, оказывается, любил все эти годы, пока я наивно верила в нашу единственную и неповторимую любовь.