Вторым кругом

15

- Максим, ну почему ты не купаешься? – раздался прямо над его головой слегка раздраженный и капризный голос Оксаны.

Истомин нехотя вынырнул из своих воспоминаний и размышлений. Повернувшись на лежаке на бок, лениво поднял глаза на нее.

- Чего тебе? – вяло произнес он.

- Мне скучно. Пойдем со мной в бассейн, поплаваем.

- Не хочу. Иди без меня.

- Надоело! Я же тебе говорю, мне скучно. Ты для чего меня привез, если не хочешь со мной время проводить? Если тебе сейчас не до меня, то так и скажи. Я тогда, с твоего позволения, с удовольствием бы проехалась по местным магазинам. Мне хочется прикупить что-нибудь новенькое и сегодня вечером одеться для тебя поэкзотичней, чтобы ты ахнул. Хорошо, дорогой?

- Да езжай ты, куда хочешь, опустоши хоть все магазины. Отстань только от меня, – и с этими словами Истомин вскочил с лежака, быстро подошел к вышке у бассейна, легко и стремительно прыгнул в воду и мощными бросками стал рассекать водную гладь.

Приятная прохлада воды немного остудила разгоряченную плоть Максима, но вот нервное состояние нисколько не изменило градусы накала. Чувствуя, что больше не в состоянии находиться на одном месте, Истомин вышел к берегу океана и тихо побрел вдоль кромки воды. Мысли продолжали воспаленно метаться вокруг Оли. Он мучился от любви.

Он шел и шел, не разбирая, куда несут его ноги. И вдруг что-то знакомое, тревожное и яркое хлынуло в душу и сердце! Максим встал, как вкопанный. И до него дошло, что это в его сознание ворвалась из ближайшего бунгало до боли знакомая мелодия. Он стоял, зачарованно слушая, и из глубин памяти стала всплывать пронзительная по своей значимости сцена, пережитая им в юности под эту музыку.

Это было в самом начале четвертого курса. В институте была дискотека в честь начала нового учебного года. Максим с Олей только обустроились в своей съемной квартире, и дискотека стала для них способом отметить свое новоселье. Они веселились, танцевали. Однокурсницы ревниво посматривали на счастливую пару, удивляясь, что даже долгое лето не развело их по разным сторонам. Некоторые, несмирившиеся с этим обстоятельством, девчонки, разгоряченные принятием коктейлей в местном баре, решили испытать Истомина на прочность. Договорились улучить удобный для провокации момент. Когда Оля отошла от Максима к Наде, тут же к нему подскочила одна из горячих девчонок и пригласила его на медленный танец. Максим согласился. Они начали танцевать под композицию Майкла Болтона «I love so beautiful». И Максим сразу ощутил сексуальную атаку на себя. Он сделал попытку охладить пыл партнерши по танцу, но подействовало слабо. Истомин инстинктивно поискал глазами Олю и увидел ее широко распахнутые от испуга и какого-то отвращения глаза. Максим резко оттолкнул от себя зарвавшуюся искусительницу и сразу пошел к Оле под зачарованным гипнозом ее взгляда, в котором уже ярким маяком горел свет, указующий ему истинный путь! Как корабль, попавший в шторм, но поймавший спасительный источник света, он шел к ней! И что-то было такое фанатичное в глазах у него, что танцующие невольно расступались на его пути. Максим встал прямо перед Олей. Они оглушенно смотрели друг на друга. И не просто смотрели глаза в глаза, а души их в этот момент будто соединились воедино, переплетались, вливались друг в друга! Неожиданным порывом Максим вдруг подхватил Олю под бедра, оторвал от пола и поднял, тесно прижав ее к себе. И их глаза продолжали растворяться друг в друге! У обоих на лице застыло выражение какой-то проникновенной близости, беспредельной нежности. Оля обхватила ладонями любимое лицо, слегка поглаживая его, признаваясь глазами и руками в бескрайней любви. Максим таял от избытка чувств к Оле. Ему уже казалось, что сердце его сейчас не выдержит такого натиска эмоций. Даже влага напросилась на глаза от переполняющих душу ощущений. Сдерживать себя Максим уже не мог. Он опустил Олю на пол и прильнул к ее губам на глазах у всех присутствующих, невольно застывших и молча взирающих на эту сцену. И только волшебный голос Майкла Болтона продолжал украшать это прилюдное признание в любви!..

Истомин сидел сейчас на песке, обхвативши голову руками. Казалось, что всю душу скрутило еще более жестокой болью.

- Господи! Да бывают ли еще большие идиоты на свете,чем я? От чего я тогда отказался? Я же самого себя тогда предал, а не только Олю! - громким шепотом исторгал он.

Он уже долго сидел на одном месте. Его воспаленный разум отказывался поймать еще что-то, подспудно тревожащее сердце. Что-то ускользало из его памяти. Мешало волнение, поднятое услышанной музыкой и воспоминаниями.

- Вот уж влетел я - так влетел. Черт, где же выход то из всего этого? – в отчаянии уже почти криком вырвались на волю слова.

И, как будто, в ответ на его крик в памяти всплыли опять Олины глаза, только совсем недавно заглянувшие ему в душу. Он вспомнил! Там, в машине, после их нечаянной близости, ее глаза также глядели на него, как когда-то под эту волшебную музыку, только что отзвучавшую оглушительным напоминанием по душе Максима. И ее глаза так любили его!

Максим в волнении вскочил на ноги. Пожаром вспыхнуло озарение в его воспаленном мозгу. Оля любит его до сих пор! Так же сильно любит, как и раньше! Да, ее глаза сказали ему об этом! А он, идиот, услышал только ее слова, а к ее глазам не прислушался! Так какого черта он здесь делает? Ему надо бежать, лететь, нестись на всех парах к Оле! Бросаться к ней в ноги, просить прощения! Умолять, убеждать, настаивать поверить ему!!! Он должен получить свой шанс! И никому на свете он не отдаст ее, свой смысл жизни!