Вверх по реке

Глава 06

Первое, что почувствовал Егор - сожаление о том, что очнулся. Голова неистово раскалывалась от невыносимой боли. Казалось, та проходила через все тело быстрым импульсом и снова возвращалась в мозг, где концентрировалась. Руки все еще ломило от недавней непрерывной работы веслами, и Егор боялся, что это продолжится еще долго.

Тем не менее, он понимал, что находился вовсе не на берегу, где помнил себя в последний раз. Сейчас ему было тепло, даже жарко, при том, что ветровки на нем не было. Он лежал на чем-то мягком, а взгляд, направленный вверх, мог охватить только бревенчатый потолок, возвышавшийся на небольшой высоте. Как и стена, которую молодой человек смог разглядеть боковым взглядом справа от себя, он был проконопачен мхом, который, все еще бледно-зеленый от влажности, торчал из всех щелей.

Слева от Егора, прямо под потолком висела керосиновая лампа, излучая тусклый свет, который распространялся по всему помещению, явно небольшому, потому что, тем же боковым взглядом, парень выдел дальний угол комнаты. Позади же, видимо, находился невидимый источник тепла: молодой человек чувствовал исходящий жар затылком.

Все попытки полностью осмотреться Егор тут же исключил, попробовав повернуть голову, что мгновенно привело к невыносимым страданиям. Он чуть не взвыл от боли, упал обратно на то, на чем лежал и через некоторое время уснул.

Приснились родители. Его мама и папа. До такой степени интеллигентные люди, что, порою, этим выводили некоторых людей из себя. Многие согласились бы, что умение не конфликтовать - очень полезное качество, но опыт показал, что в практике все совсем наоборот. Получалось так, что иногда приходится надавить, прикрикнуть или стукнуть, в конце концов, по столу, чтобы показать свою позицию перед оппонентом, любым собеседником или спорщиком. И, как правило, те кто готов был так поступить, всегда были в выигрыше. И правда. Тебя пытаются обмануть, например, в магазине. Одно дело понять, что тебя пытаются обвешать, другое дело - обыграть ситуацию в свою сторону, чтобы ты оказался в плюсе. Уличить в обмане, пригрозить всеми инстанциями, от роспотребнадзора вплоть до прокуратуры, а потом, смягчая накат, получить компенсацию на месте, а то и пожизненную скидку. Так бы поступили некоторые “хваткие” граждане, но никак не родители Егора. Нет. Они бы поняли, что их пытаются обмануть - они же не глупые. Но и ругаться с продавцом, даже, если бы тот их стал провоцировать, они бы не стали. Они бы вывели ситуацию “в ноль”, оказавшись в итоге с чем были изначально, максимум - получили бы требуемое, и с тем же, дали бы повод продавцу какое-то время упоминать себя в нелестной форме в обсуждениях с другими работниками.

Они никому не нравились как люди - это правда. Даже Егор, будучи их сыном, искренне их любя, как родителей, старался вести другой образ жизни, хоть немного и схожий. Как и они, он не любил ругаться, но, если ситуация требовала, он готов был дать отпор. Чего не могли его мать и отец. Тем не менее, они жили прекрасно, душа в душу, полностью поглощенные любимым делом - работой, которая представляла из себя доскональное изучение узконаправленного отрезка мировой истории, а именно первой половины девятнадцатого века.

Такими были родители молодого человека. Спокойными, в дополнение к этому, получающими от этого немало проблем, но в то же время - счастливыми как никто. Они много путешествовали по стране и миру изучая историю, и то, что родители Кати были в гостях у молодой пары чаще чем они, их мало волновало. Просто потому, что для них это не было главным. Они знали, что дети счастливы, и им было этого достаточно.

Год назад, когда произошла трагедия они пошли на общее прощание с пропавшей группой, где присутствовали не только Катины родители, но и остальных пропавших ребят. Тогда они примкнули к общему горю, ведь Катя стала для них почти родной. И, как родители, они не стали корить Егора, в отличие от родителей Кати, за его отсутствие, потому что смогли понять - Егор был в тот момент не в состоянии прийти. Тогда, в глубокой депрессии, он безвылазно просидел дома неделю.

А снились ему родители уж вовсе в необычном образе. Папа, одетый во что-то напоминающее индийский национальный костюм - длинный до колен, с переливающимися пуговицами пиджак цвета слоновой кости, без воротника и с намотанным на голову тюрбаном оранжевого цвета, и мама - полная противоположность отцу. Она была одета в широкое белоснежное платье с корсетом под ним и короткими рукавами-фонариками. Точно из девятнадцатого века. В руке, одетой в такого же белоснежного цвета перчатку, она держала тряпичный веер, а другой держалась за руку отца. В этой паре столкнулись культуры совершенно разных стран, народов и кажется, даже, временных эпох, однако их счастливые улыбающиеся лица говорили о том, что этот союз обещал быть счастливым. Кто-то невидимый сказал им что-то напутственное, после чего они слились в долгом поцелуе.

Такой образ едва ли смутил спящего Егора, совсем не понимавшего происходящего, и даже, если умозаключения во сне к чему-нибудь привели, их все равно прекратил чей-то разговор неподалеку. Уже наяву.

Звук исходил из за дощатой двери, что находилась практически напротив того места, где лежал молодой человек. Это был диалог между двумя мужчинами, но слов Егор так и не услышал. Он проснулся на том моменте, когда тон разговора перешел на высокий и мужчины начали о чем то спорить. Когда кто-то из них повышал голос особенно сильно, до парня доносились только некоторые обрывки фраз: “Ночью...попасть в символ...что с ним...ухаживай…”

Голова все еще была мутная, но сон, как говорится, лечит - тело уже не так ломило, а головная боль стала терпимой. Егор набрался сил, чтобы сесть и наконец-то осмотреться вокруг.