Вы ошиблись номером

1.

Отель «Полночь», расположенный в английском городе Маргит, основан в 1922 году. Внешне архитектурно выполненный в стиле функционализма, внутри он поражает гостей безумным сочетанием самых разных существовавших в то время стилей, от арт-нуво до азиатской экзотики. Коридоры каждого из пяти этажей отличаются друг от друга, не повторяясь, как и отдельные номера.

В большинстве своём отель прославился пятью случаями убийств, первое из которых было массовым и произошло в его стенах в 1926 году при весьма загадочных обстоятельствах. Об этом мы подробнее расскажем чуть ниже. Но известен он не только криминалом.

Как гласит городская легенда, «Полночь» – это место, где ни один человек не способен утаивать свои сильные желания. Отель раскрепощает мысли, заставляет человека безотказно следовать любым страстным порывам, будь они осознанными или спонтанными. Любые желания постояльцев и сотрудников отеля крайне трудно сдерживать, так как любой замысел может загореться маленькой искрой, и человек импульсивно поддаётся ему, прежде чем осознаёт, что натворил. Тем не менее, именно такие разговоры о том, что отель «раскрепощает желания», популяризировали его среди супружеских пар, ищущих уединения тайных любовников, а также для любителей неразгаданных тайн и острых ощущений.

[Выдержка с сайта Дениса Сафонова «По соседству с неизведанным», раздел «Места силы». 2015 год.]

***

[Январь 1926 года]

Его позвали вновь. Призрачные голоса, видения, покалывания в старых ранах – всё говорило об одном. Он должен быть там, неважно, зачем, неважно, кому понадобился.

Его позвали в этот отель.

Стоя посреди улицы, перебирая в волнении лямку военного ранца, он глядел на возвышающееся здание, похожее на один огромный бетонный куб. Сегодня впервые за зиму пошёл снег... Если повезёт, то эту ночь он проведёт в сухой постели под настоящей крышей над головой, как любой настоящий человек этого времени. Возвращаться в разбитую лачугу, примеченную им на самой окраине, совершенно не хотелось. Денег у него немного, но на одни сутки их точно хватит. На большее он точно их не потратит. А дальше он придумает, что делать.

Снежинки оседали на дряхлой шляпе и на клюве его маски, пока он продолжал созерцать свет окон, не решаясь зайти.

Странное место. Явно одно из тех, что не является целиком и полностью тем, чем кажется. Про этот отель ходят слухи... разумеется, он спрашивал лишь тех, кто точно знает о «Полночи» хоть что-нибудь.

Заходить боязно. А, впрочем, какая разница. Ему, скитальцу между мирами и временем, терять абсолютно нечего.

И, дёрнув за ручку, он нырнул в тёплый свет отеля.

Небольшой пустующий зал, истоптанная ковровая дорожка, ведущая от входа прямо к стойке консьержа. Казалось, что «Полночь» была насмешкой над дорогими отелями с их богатым убранством, одним прикосновением Мидаса превратив их не в золото, а дерево, и покрыв их вулканическим пеплом. Красная ковровая дорожка была единственным цветовым пятном на фоне буро-серого декора.

Да, он изредка бывал в подобных местах – о, миссис Грин, упокой Господи её душу, достаточно ли он отплатил ей за всю её любезность? На короткие тридцать лет она позволила ему почувствовать себя на своём месте, вжиться в такое чужое ему время. Но довольно об этом.

Снять ли маску? Или пусть те, кто слышал про Вестника и его деяния, знают, что он здесь?..

Те, кому понадобится, и так узнают.

Вестник прошёл к стойке консьержа, который встретил его с самым каменным выражением лица.

– Есть ли у вас свободные номера?

Невозмутимое спокойствие. Как если бы Вестник не был единственным подозрительно загадочным гостем за всю историю отеля.

– Есть такие.

Впрочем, нет. Постепенно в консьерже проростало семя любопытства, а затем и откровенного восторга, пока он рассматривал «птичью» маску и свисавший с плеча ранец.

– А я, кажется, знаю Вас. Вы ли та одинокая птица, разбившая целую армию на Сомме? Я был там! О Вас ходили легенды.

Вестник с глухой усмешкой покачал головой. И о нём слагают легенды, не только о жутких домах и постройках, в которые ему доводится заходить.

– Возможно. Может, и я. Это ничего не меняет.

– Напротив. Я считал, Вы умерли.

Вестник усмехнулся вновь.

– Пусть Смерть попробует меня забрать. Я весь в её распоряжении.

И зачем он только вспомнил про миссис Грин... Тоска по ушедшему прошлому, задавленная в угол памяти, пробилась наружу. А вместе с ней проявилось и другое, не менее угнетавшее ощущение, сливаясь с безголосым зовом, несущегося из глубин отеля...

– Сэр! – окликнул консьерж. – Как записать Вас?

Его имя. Он ненавидел называть себя фальшивыми именами, лучше быть вовсе без имени. Что поделать. Но доля правды у него припасена. Так и быть.

Консьерж закивал, как только он ответил: догадался, что он лжёт. Но не одёрнул.

– Вот как! Очень приятно, мистер Мессенджер. Вот, ваш ключ, номер на третьем этаже.

Третий этаж. Как только Вестник вышел из лифта, он попал в изобилие зелёного золота, каким были расписаны стены. Номер 306 где-то за левым поворотом — впереди разветвление.

Это был один из тех моментов, когда, вслушиваясь в окружение, он воспринимал звуки в разы громче и чётче, чем обычно. Этот этаж не спал за закрытыми дверьми: люди смеялись, люди уподоблялись страсти, люди стучали каблуками по полу под ритмичную музыку. Эмоции чистые, не фальшивые, но слишком яркие, слишком открытые, лишённые каких-либо границ.