Вятский парень хватский. кн.1 Камагулон

Глава 3

Глава 3

Вятский

- Парень, приехали! – сказал кто-то и исчез незамеченным, пока я тупо спросонья таращился потемневшие от пассажирских спин рейки вагонного диванчика.

Вышел на перрон, перешел через мост на городскую сторону и зашагал, привычно срезая, где можно, к школе.

Зонтик разворачивать не стал. Не вчерашний ливень, чай, а обыкновенная осенняя морось, от которой под зонтиком не спрячешься.

Свернув на улицу Жукова, где до школы метров триста, из сомнамбулического состояния я вытряхнулся окончательно – впереди в легком бежевом плащике под нарядным зонтиком шла Ленка Погудина. На мою удачу, в полном одиночестве.

А что если догнать? Поздороваться, зашагать рядом, заговорить о чем-нибудь пустяшном? О погоде, например. Или просто как на духу рассказать, что с первого сентября прошлого года я ни одного дня не прожил, ее имени не вспомнив?

Не стал я Ленку догонять. Шел следом, глаз не отводя от ее стройной фигурки под зонтиком, летящей походки, от ног в коричневых полусапожках, от кокетливо на деревенский манер повязанной на голове косынки.

Косынка настраивала на скромный оптимизм в решении важного для меня вопроса: интересно, а какая бы из Ленки получилась фермерша?

Мечтать – оно, конечно, не вредно, только вот… Три года назад подружился я с одной городской. Она в Мышонку на лето к родственникам приезжала. Ничего из себя, интересная. Познакомились. На рыбалку я ее сводил, – и ведь классно порыбачили: лещей с ладошку величиной наловили десятка три, щуку двухкилограммовую вытащили, язей четыре штуки да мелочи без счета, которую сразу обратно в Чепцу отпустили. Потом сходили в Семушинский клуб на дискотеку. А на другой день после дискотеки встречаться со мной она не захотела. Узнала у семушинских, что ее за глаза Хрюшей называют. Мол, если я Степашка, то любая, кто со мною рядом, - Хрюша. Такое вот «Спокойной ночи, малыши».

А в начале нынешнего лета еще история была, о которой вспоминать не хочу. Может, как-нибудь в другой раз.

Вот и школа. Ленка поднялась по ступенькам крылечка, в дверь вошла, я – через пять секунд следом. А она в тамбуре между наружной и внутренней дверями стоит, улыбается:

- Здравствуй, Степан! - рассмеялась, рукой волосы мои мокрые взъерошила и убежала.

Хорошо, первым уроком у нас самостоятельная по геометрии. Полчаса машинально схемы в тетрадку перерисовывал, иногда так забываясь, что ручка в воздухе зависала. Дело в том, что когда я вспоминал несостоявшуюся свою городскую подругу, в голове прокрутилась странная картинка. Будто бы Лена обязательно в школьном тамбуре между дверями остановится и, когда я войду, скажет: «Здравствуй, Степан!» - рассмеется, волосы мне взъерошит и убежит, не оглядываясь. Все точь-в-точь. И главное, не могу объяснить почему, но уверен: это как-то связано с приключившимся (или приглючившимся?) вчера на Аннушкином ручье.

Под конец урока все-таки в кучу себя сгреб, за оставшиеся десять минут все три задачки решил – не шибко хитрыми они оказались.

В общем, решился с Валькой Ермаковым посоветоваться. В начале урока ОБЖ шепотом у него спрашиваю:

- Валька, а ты сам пробовал писать фантастические рассказы?

- А что? – засмущался Валька.

- Да мне в голову идея пришла…

- Излагай!

- Предположим, валяется где-нибудь у нас в Вахрушинском районе с триасового или юрского периода штуковина. Как бы сканнер, считывающий человеческое сознание и полную информацию о нем в виде мнемограммы передающий каким-нибудь зиг-заг лучом к заславшим его высокоразвитым инопланетянам. А у тех есть установка-матрица, способная воспроизвести двойника того чела, который нечаянно под воздействие сканнера попал. Как тебе идея?

Валька задумался, но ненадолго:

- Ерунда!

Я удивился:

- Почему?

- Понимаешь, Баркатыч… В фантастике труднее всего придумать новый сюжет. Поэтому многие не утруждаются и творят по шаблону, чтобы в серию попасть. А последователей я, как правило, не читаю. Максимум – несколько страниц из начала, пока не догадаюсь, с кого содрано. Интересны свежие идеи, а у тебя… Влёт вспоминается «Театр теней» Генри Каттнера, «Назовите меня Джо» Пола Андерсона. Что-то у Азимова на эту тему было. Даже у наших, например, в рассказе «О некрасивом биоформе» Кира Булычева. Правда, сейчас больше о переносе в прошлое пишут. Во времена Ивана Грозного или Батыя. Представляешь? Крутой мэн из спецназа с гранатометом в войске Евпатия Коловрата! А еще круче – в сорок первый год, где фашистскую Германию наши уделывают раньше, чем когда Сталинградская битва в реале. Даже термин есть, специальный: «альтернативная история».

- Надо же! – сказал я, тетрадочку открыл и начал старательно лекцию обэженщика записывать.

Не то чтобы расстроился. Насчет новизны Валька прав. Литература – всего лишь литература. Фантастическая тем более. Первые контакты, высадки на чужие планеты, перелеты на умопомрачительных и физически не возможных скоростях описаны тысячу раз. Но контакт с иномирянами стопудово будет не таким, как описывалось. По принципу фатально невезучей лотереи, о которой мне Леха, кандидат в зятья, рассказывал. Это когда перед тобою тысяча или миллион лотерейных билетов и лишь один выигрышный, именно он окажется последним, тысячным или миллионным, покуда ты, гадая, прочие не перетаскаешь.

Отсюда вывод: молчи, Степашка, в тряпочку, сопи в две дырочки и не грузи никого своими заморочками. Лучше дневник себе заведи и никому его не показывай.

Что и сделал вечером дома. Словами: «Здравствуйте! Для начала представлюсь: Баркатов, Степан Александрович. Пятнадцать лет…» Ну, если честно, то почти пятнадцать. Чуть больше месяца до полных пятнадцати осталось.