Вязь времен-3. Сотни дней несудных

4. Святые среди нас

Прямо с утра, невзирая на бессонную ночь, пришлось мне исполнять хозяйские обязанности. Где укрывались Гийом и Изабо, непонятно, поэтому народ шел ко мне. До полудня я успела разрешить спор двух стражников о женских нравах, отчитать ленивую служанку и обсудить с поваром меню на день. Это не считая наказа слуге, отъезжавшему за покупками на ближайшую ярмарку. «Раскидавши» все срочные дела, я с облегчением уселась в теньке и погрузилась в коматозную полудрему.

-Ги нанял вас следить за хозяйством? – вопрос прозвучал так близко, что я подпрыгнула на месте и потянулась за какой-нибудь палкой.

Передо мной стоял монах в пыльной рясе и веревочных сандалиях. Круглое лицо его буквально светилось от благости и расположения к этому миру.

-Вы кто? – не хватало нам зрителей к нашей и без того плохой пьесе…

Монах приосанился, надул щеки, и немедленно выдал такое, от чего меня разобрал безудержный смех:

-Я – святой Бертран, дочь моя. Не верю, что ты ни разу не слыхала моего имени.

Если он – святой, так я – Богородица, вот что пришло мне в голову прежде всего. В жизни не встречала персон, меньше наводящих на мысли о святости.

-Разрази меня гром, Бертран, ты и вправду здесь! – Ги, показавшийся на крыльце, так ему обрадовался, словно на него действительно снизошла благодать.

Пока два этих типа обнимались и хлопали друг друга по плечам, и выясняли вкратце, кто как жил во время их разлуки, я раздраженно дожидалась возможности вернуться к беседе. И от нечего делать бездумно таращилась на них обоих. Сказать по правде, из двоих скорее Гийом подошел бы на роль святого. Полная безгрешность, вечная готовность умереть за что-нибудь достойное, скорбь о чем-то неведомом в темных, точно адовы глубины, глазах. Готовый типаж, хоть сейчас пиши с него икону.

Бертран положительно проигрывал по всем параметрам своему приятелю, который, кстати, о канонизации и не помышлял. Однако, принимали толстячка в рясе так почтительно, словно он явился только что от престола Господня. Его же самого явно занимали не хозяева замка, а моя скромная персона. Он все время косился в мою сторону, словно хотел увидеть что-то, скрытое от других.

-Не пораньте руки, легкомысленно исследуя на ощупь полотно чужой судьбы, - вот теперь я на самом деле осознала, отчего люди считают его святым.

Нечто высшее говорило устами невзрачного монашка, изрекало истины и все такое прочее, нам же, простым смертным, оставалось лишь внимать ему.

-Я ничего не исследую, - автоматически огрызнулась я.

Бертран снисходительно улыбнулся, и погладил меня по плечу. На пухлой ручке что-то блеснуло, и я повернула голову на неверный блик. Точно: на пухлом пальце твердо засел перстень, назначения которого в этом мире, конечно, никто не понимал…

Я молча ткнула в украшение пальцем, и вопросительно воззрилась на «святого»

-Ну да, - откликнулся он на мой невысказанный вопрос, - А вы бы как думали? Разве я стал бы вести себя так, как теперь?

Ага, стало быть, передо мной и в самом деле был Наблюдатель – так сказать, стационарный агент внутри этой героической эпохи. Профессионал во мне тут же приободрился.

-И что тут все-таки происходит? – строго спросила я для начала, - Никак не пойму, с какого конца взяться за дело.

Пустившись с места в карьер, я упустила из виду главное – Наблюдатели жили «по порядку», от прошлого к будущему. Бесполезно спрашивать Бертрана о том, что еще не произошло. Все, что он мог – рассказать мне, как обстоят дела на настоящий момент. За что и взялся со всей серьезностью, удобно устроившись на скамье рядом со мной.

-Когда Ги вернулся из Святой Земли, я думал, он не выживет с тем грузом вины, что приволок на собственных плечах. Только присутствие Изабо спасло его от немедленного самоубийства. Ее, бедняжку, прогнали прочь из монастыря, и даже не подумали вернуть то, что дал за ней отец. В письме настоятельницы содержалось что-то уж вовсе несуразное про козни Сатаны, нечистую душу и прочее. Ги принял ее, потому что Арси уже пару лет стоял в руинах, и заботился о ней, будто о сестре. Я бы сказал, что ее одолевают не сестринские чувства… Однако выбора у нее нет.

Из его монолога я мгновенно усвоила лишь одно.

-Арси? – не может быть, чтобы все было настолько завязано между собой.

-Ну да, брат Изабеллы погиб вместе с Андре, ее родители умерли еще раньше, и девушка осталась одна на свете.

Боже мой, все спутано и здесь, как везде. Я тяжело вздохнула. У меня уже мозги сводило от постоянной необходимости разбирать узелки чужих судеб. Можно подумать, обитатели этого мира тоже приберегали их специально для меня.

-Да он бесстрашен, словно лев, наш сарацин, - протянула я, - Не всякий решился бы на такое…

-На что?..

-Ну как же, - девицу почти отлучили от церкви. «Козни Сатаны», и все такое. И деньги не вернули, конечно, словно и не было никакого приданого. Оставили себе в виде моральной компенсации, должно быть. Однако – вот скажи мне как психолог психологу – она и в самом деле опасна?