Выбор

Выбор

Новое солнце выдалось чудесным. Свет его заливал всю колонию, заглядывая в темные уголки, вытягивая на улицу даже отчаянных затворников. Цнаа, радуясь настолько яркой поре, совсем не хотели работать, смеялись, шутили и выгуливали подрастающую мелочь. Те с любопытством касались энергетических потоков, оплетающих поселение, носились друг за другом и за тяжелыми, блестящими жуками, греющимися на стенах цхоров.

Ицвана не мешала им, не заставляла работать против воли, не устраивала истерик, обвиняя всех в лени. Она тоскливо смотрела в маленькое окошко цкорта, завидуя своим подопечным и до слез мечтая поменяться с подопечными местами. В последний раз улыбнувшись веселящимся подданным, она отвернулась от окна. С отвращением оглядела цкорт – свою камеру, узкое ложе-цкаар и укрепленные стены с запрятанными аккумуляторами, собирающими ее энергию. Прикусила губу. Вновь бросила мимолетный взгляд на яркое окошко – как хорошо, что хоть такая малость разрешена.

– Цан, ну что же вы грустите, – склонив голову набок, смотрела на нее цаакцнаа. Мягкая и нежная, мать, подруга и кормилица во все годы заключения. – Осталось совсем чуть-чуть, изменения уже на последней стадии.

– Будто это надолго, – словно завороженная, Ицвана вновь обернулась к окошку. – Их уже трое. Они даже не позволят мне насладиться свободой.

Трое мужчин цан уже давно нашли ее поселение. Обосновались вокруг, построив свои колонии вплотную к женской, и ожидали того момента, когда Ицвана войдет в возраст и сможет произвести потомство. Тогда-то и начнется самое интересное – выбор. Нужно будет взять себе одного и обязательно, иначе мужчины устроят поединок и решат все, не учитывая ее мнение.

Ицвана прикрыла глаза, выпустила щупы энергии, осмотрела с их помощью колонию, поправила немного просевшую защиту на пищевом блоке и потянулась дальше.

Первая колония и ее хозяин – Первый.

Цна не называли имен, они вообще не разговаривали между собой словами – это показывало близкие отношения. Так что приходилось звать их по номеру. Первый пришел, соответственно первым, Второй за ним, последним – Третий.

Первый тонкий и высокий, светлые волосы острижены коротко, чуть прикрывают выход цуг-железы за ушами. Странная мода для мужчины цан. Словно демонстрация – я никого не боюсь, оттого и не хочу улавливать вас на большом расстоянии. Или это показатель, что выбор его окончательный и от решения породниться с этой женщиной он не отступиться? Цуг-железа мужчины выпустила облачко, показав главное преимущество хозяина. Вместе с нотками радости в воздух поднялся и запах яда. Цра-железа Ицваны завибрировала сильнее, подарив особенно неприятные ощущения в животе. Поморщившись, она отвела щупы. Удар сердца понаблюдала за раздосадованным выражением лица Первого и потянулась дальше.

Второй работал с защитой, но почувствовав женский интерес, открыл глаза, застыл, всматриваясь вдаль, в сторону ее колонии. Этот был крупнее и волосы длинные, темно-коричневые, стянутые в высокий хвост. Казалось, он гораздо слабее Первого. Никаких особенных способностей уловить в нем не удавалось. Зато четко было видно, насколько гармоничный этот цан, мощное, крепкое тело и ровный поток энергии. Пока этот был Ицване приятнее всего.

Улыбнувшись, она потянула щупы к последнему. Третий крупный – очень крупный цан. Такими чаще всего бывали женщины, для которых крепость тела была важна, считаясь залогом здорового потомства. А еще он был практически лыс. Короткие волосы Ицвана даже за орган не считала. Как он улавливал своих противников? Но зато от него тянуло силой настолько, что сцепись Первый и Третий, она поставила бы на него. Такое мощное тело, скорее свидетельство рабочей династии, но не похоже, чтобы цан об этом страдал.

Ицвана оттянула щупы и открыла глаза – вот и погуляла. Все что ей оставалось в ее-то положении.

Цаакцнаа, дождавшись пока она закончит работать с энергией, вновь попыталась утешить:

– Цан, не нужно накручивать себя. Выберете себе того, который понравится.

– Я не хочу выбирать, – шепнула Ицвана, подходя к цкаар и усаживаясь на нее. – Я хочу наружу. Я хочу гулять, веселиться. Я хочу смотреть на небо не только через это маленькое оконце. Я просидела в цкорте почти всю свою жизнь. Они же… они вновь посадят меня сюда и никогда больше не выпустят.

Цнаа отвела взгляд, возразить ей было нечем.

Доля женщин цан весьма печальна. После рождения они сидят в цкорте, пока не достигнут безопасного возраста. За этим есть примерно три лета, чтобы нагуляться вдоволь и найти место под свою колонию. Затем наступает созревание цра-железы и цан закрывают вновь, иначе колонии грозит разрушение от вышедших из повиновения сил. Но сразу после созревания цра-железы начинает созревать тело. Мужчины в это время отправляются искать женщин. А женщины выбирают себе пару и… уходят в цкорт добровольно – вынашивать детей и ждать их созревания, и так до смерти.

Такой судьбы Ицвана себе не хотела.

– Цан, вы сильная, вы сможете договориться, – заметив скатившуюся по щеке слезу, тихо коснулась руки своей хозяйки цнаа.

Маленькая, едва достающая Ицване до груди, эта женщина казалась ей сейчас самым сильным существом в мире. Не зря ведь ей удалось немного отогнать тоску и боль, живущие в сердце. Ицвана улыбнулась и огладила маленькую помощницу тонкими щупами, благодаря за поддержку. И от той любви и нежности, что впитала от нее, стало еще легче. Веселее и спокойнее.

Цнаа, удостоверившись, что хозяйка успокоилась, попрощалась и ушла к своей паре. Паре, которую она выбрала добровольно.

Ицвана прикусила губу, тоска навалилась с новой силой. Как же она завидовала своим подчиненным. Они могли выбирать, могли создавать пары по любви. Могли гулять вместе под лунным небом и при свете солнца. И никто не запирал их в цкорте.

Ицвана легла на ложе, погрузившись в свои мысли. Представляла себя цнаа, возрождая в памяти образы маленьких своих помощников. Жизнь упорядоченную, но не подчиненную строгим правилам, лишающим воли. Мысли свернули, показав других, крупных, оплывших женщин из виденных в дороге колоний. Цнаа всегда копировали хозяев – не осознанно. Так было заложено природой. И поэтому в колониях других женщин и цнаа были крупными, оплывшими, едва передвигающимися по земле. Вздрогнув, Ицвана мысленно поблагодарила родителей за свое тонкое тело. Да, на фоне остальных цан она выглядела болезненной, но разве это помешало, троим, живущим у ее стен, выбрать именно ее. Зато у нее было легкое тело, тонкие черты и способность бегать по колонии, играя с маленькими цнаа в догонялки. Когда же это будет. Когда она сможет побегать?