Выбор Проклятого

Глава 7. Роза коротких путей

Проснувшись, ну или правильнее очнувшись, а то и воскреснув, вместо потолка
над головой Миша увидел небо, и начинающее вставать солнце. В этой гористой
местности, природа ничем не отличалась от земной. Во всяком случае, тут ничего
такого необычного не бросалось в глаза. Солнце, скользило по небосводу. Причем в
этом, ненормальном с точки зрения землянина мире, оно действительно могло
передвигаться по небу. Но задаваться вопросам местной астрономии он не собирался.
Поднялся, размял затекшее тело, вытряхнул какую-то траву из волос. Возвращаться в
башню не хотелось, а со вчерашнего пикника у него осталась корзина с остатками
еды, и полбутылки вина.
Отхлебнув прямо из горла, он закусил куском мяса, и неторопливым шагом
отправился туда, где он надеялся, начинается подъем в горы. Просто идеальная
погода, тишина и уверенность что на многие километры он один, и никто не сможет
побеспокоить, прервать его уединение. Миша бесцельно брел, периодически
отхлебывая из бутыли. Вино было приятно на вкус, и после каждого глотка хотелось
скорого повторения, а вот аппетит пока не появился.
Мелькнула мысль, что по неумолимому закону подлости, он может
понадобиться чародею прямо сегодня, но даже это не смогло его заставить
развернуться в сторону короткого перехода. Он не родился в Этании, поэтому
врожденного подобострастия перед высшими чародеями или прочими сильными мира
сего, у него нет, а есть уважение и здравый смысл.
И вот сейчас, именно этот здравый смысл уверенно сказал Проклятому, что
если он вдруг понадобится Магресу, то за ним сразу придут. Вайлес, Колпес, два три
десятка носильщиков, пара слуг, а если понадобится — прихватят паланкин, и со всеми
почестями, не слушая возражений, притащат его пред светлы очи его святейшества,
или как там положено обращаться к чародеям.
А представив мысленно всю эту словесную абракадабру, он задумчиво глянул
на бутыль, пробормотав:
— А винцо-то похоже крепче, чем мне казалось, — и сделал еще глоток дабы убедиться в этом предположении.
Вокруг ничего не изменилось, и Миша побрел дальше. Скоро лес, хотя скорее
лесок, или как там, уменьшительно — ласкательно назвать это скопление палок и веток,
растущих друг за другом, неожиданно закончился. Проклятый практически сразу
оказался в предгорьях, и у него создалось впечатление, что тут пролегает некая
незримая граница. Растительность закончилась сразу, без какого-либо перехода, и
Миша оказался на серой земле, поросшей редкой травой.
— И на камнях растут деревья, — процитировал он, хлебнув вина. — Посмотрим,
правда ли это здесь.
С того места где Миша вышел из леса, скалы казались неприступными,
чем-то похожими на Шаарнские тупики, где гладкий темный камень, вырастал ввысь
неприступной стеной. Приблизившись он понял, что так и есть, в этом месте прохода
не было. Посмотрев по сторонам, Миша решил двигаться влево, так как тот самый
тракт, о котором он рассказывал жене, пролегал по правую руку. А у Проклятого не
было никакого желания встретить кого-либо из местных жителей.
Он некоторое время шел вдоль скалы, надеясь обнаружить проход. Сложно
сказать, что двигало Проклятым, во всяком случае, он точно не смог бы ответить на
этот вопрос. Скорее всего — любопытство, похожи ли местные скалы на Шаарн?
Найдет ли он тут похожие заброшенные здания?

Его терпение было вознаграждено шагов через двести. Примерно в то же самое
время, когда Миша задумался: а во что он упрется, если продолжит движение прямо?
За спиной — какая-то дорога, а что впереди? Скалы, расположенные углом? Какие-
нибудь болота-топи? Пропасть или непроходимые заросли? Или еще что-нибудь
такого же плана? Находясь в Этании уже несколько месяцев, Миша постоянно
сталкивался с ситуацией, что сколь веревочка не вейся, а припрешься ты в тупик.
Впрочем, этот вопрос так и остался без ответа, потому что в какой-то момент
неприступные скалы расступились, и Миша увидел проход — широкую каменную тропу,
ведущую вверх, и забирающую вправо. Метров через двадцать-тридцать, она
скрывалась за высокими камнями. Вокруг царили следы запустения, камень
раскрошился, а тропинка поросла травой. Ведомый любопытством Проклятый сделал
шаг, планируя дойти до поворота и посмотреть что там дальше. Стоило ступить на
тропу, как камень под ногой, неожиданно провернулся, так что Миша, нелепо взмахнув
руками, едва не упал, но при этом, каким-то чудом удержал в руках бутыль. Задумчиво
посмотрел наверх и сделал глоток. Попробовал ногой на прочность следующий
камень, тот оказался довольно крепким, и он поборов сомнения сделал еще шаг.
— Дойду до поворота, а там посмотрим — прошептал он, и неожиданно эхо
подхватило его слова: рим, рим, рим — разнеслось по ущелью.
Наступившая вслед за этим тишина, показалась Мише какой-то зловещей, и он
испытал неожиданный укол страха. Но затем сомнения отступили, как-то не верилось
в опасность, тут, во владениях могущественного чародея, да еще с учетом того, что
его отпустили сюда без охраны. Кроме того, Миша просто устал бояться и поборов
сомнения продолжил идти по тропе, и идти аккуратно, смотря под ноги, чтобы не
упасть.
Шагов через десять, он посмотрел вперед, желая проверить, сколько осталось
до поворота и замер. Он уже тут был не один.
Существо, преградившее ему путь, напоминало гориллу, заросшую короткой
черной шерстью, с длинными руками-лапами, короткой шеей и мощной челюстью. По
человеческим меркам оно среднего роста, одето в какую-то рванину. Руки этого йети
были пусты, оружия Миша не увидел. Самым странным в незнакомце, а может
незнакомке, были глаза — большие, небесно-голубого цвета. Стоило посмотреть в них,
как пропало желание отводить взгляд. Проклятого накрыло спокойствием и
умиротворением, все страхи и сомнения остались позади. Он сделал шаг вперед,
существо тоже начало приближаться, и вдруг все кончилось. Сразу, в одно мгновение.
Запульсировала татуировка, и наваждение пропало, унося с собой и спокойствие, и
умиротворение. Существо же закричало, неожиданно тонким, жалобным голосом,
хватаясь за лицо — морду.
Миша с изумлением наблюдал. Вот существо падает на колени, а из-под его
волосатых ладоней начинает струиться кровь. «Магия» — мелькнула догадка, — «он», —
Проклятый почему-то думал, что перед ним самец, — «использовал против меня магию.
И вот его ударило ответкой, как там говорил Магрес, двойной закрут?».
Тем временем, существо, продолжая скулить начало заваливаться вперед, и
рефлекторно отняло руки от морды, упершись ими в землю. Мишу передернуло,
красивых голубых глаз больше не было. На месте правого зияла рваная рана,
сочащаяся кровью, вместо левого была какая-то белесая плесень.
Он начал отступать, неизвестно, сколько тут дружков этой голубоглазой
обезьяны. Да и в любом случае, смотреть на то, что произошло, было жутковато.