Выбор Ведьмы. Хроники Магических Земель.

Глава 25. Глубина.

 Откуда-то издалека доносились голоса, иногда к ним добавлялся радостный гул, и тогда казалось, что шумит вся реальность. Лера, проснулась, но продолжала лежать с закрытыми глазами.
— Тролли! Тролли! Тролли! — скандировала толпа.
«О, это же Олимпиада началась! Значит, сейчас проходит испытание команда магов Земли из школы Магии Стихий. Это же их троллями дразнят, — усмехнулась про себя девушка. — Кажется, я проспала».
Она потянулась, пытаясь продлить удовольствие от уютной постели, но внезапно в памяти вспыхнули ночные события. Воронцова открыла глаза и резко села. Кровати учеников, прибывших вместе с ней из Лесной Школы, были пусты.
— Доброе утро! 
Лера обернулась: в углу, у столика, стояла Милена и что-то разбалтывала в стакане.
— Привет. Где они? — имея в виду магов из Центра, спросила Лера.
— В этот раз ушли. Ты ведь мне совсем не доверяешь, — без улыбки заметила волшебница.
— Ты пришла с заранее приготовленным шприцем! И так действуешь не первый раз и, заметь, никогда не предупреждаешь!
— Иногда нужно действовать быстро, не тратя время на разговоры. Объяснить можно и потом.
Милена подошла к ней и протянула стакан:
— Это одно из средств, которые использует Исследовательский Центр. Сыворотка правды, ее разновидность. Обычно, когда Центр хочет кого-то заполучить для исследований, используют парализатор или сыворотку, или и то и то. Чтобы избежать неприятных последствий и научиться себя контролировать даже под воздействием, нужно ощутить весь процесс. Выпей. И наблюдай за своими ощущениями. 
— С чего ты решила, что я буду это пить? — с недоверием глядя на прозрачную жидкость с легким запахом спирта, поинтересовалась Воронцова.
— Если бы то же самое тебе предложил Александр, ты бы выпила не раздумывая? — Волшебница усмехнулась: — Как хочешь, решай сама.
Она поставила стакан рядом с кроватью и направилась к двери.
— Подожди, — Лере стало неловко. 
Милена остановилась. Девушка залпом выпила горьковатый напиток.
— Мне не нужна сыворотка, чтобы узнать, что у тебя в голове. И Центру не нужны твои мысли. Но они будут стараться ввести тебя в состояние, когда ты не сможешь себя контролировать. Поэтому и необходимо обучиться самоконтролю при любых обстоятельствах.
— Я пока ничего не ощущаю, — Лера повела глазами вправо-влево, прислушиваясь к себе.
— Ты влюблена в Александра?
— Я люблю его, но это не секрет, так что пока твоя сыворотка не действует.
По лицу Милены скользнула легкая улыбка:
— На что ты ради него готова?
— Милена! — Воронцова засмеялась. — Не действует! Я не собираюсь отвечать. 
— Я и не настаиваю, — улыбка волшебницы стала веселее. — Иди сюда, глянь.
Она подошла к окну и выжидающе посмотрела на ученицу.
— На что глянуть? — Лера остановилась рядом и выглянула в окно: пустынные из-за Олимпиады улочки учебного городка залиты солнцем, на дорожках еще не высохли лужи после вчерашнего дождя, кто-то забыл на лавке бумажный пакет из столовой. 
— Открой окно.
Девушка распахнула широкую раму. 
— Поднимись, — Милена подождала, пока она встанет на подоконник, — прыгай.
Лера прыгнула. Трава смягчила приземление, но отдачу в ноги она все равно ощутила.
— Зачем ты прыгнула? — Милена высунулась в окно, с интересом разглядывая озадаченное лицо своей подопечной.
— Ты сказала. О, это гипноз? 
— Нет. Ты даже не глянула вниз. Хорошо, что этаж первый. Со второго приземление не было бы таким мягким. Возвращайся.
Лера легко оторвалась от земли, взлетела и плавно опустилась на подоконник. Действия сыворотки она по-прежнему не ощущала. Милена с рассеянным видом рассматривала ногти, ненадолго оторвавшись от своего занятия, сказала:
— Прыгай!
Она опять выпрыгнула, удивленно потопталась под окном и вернулась тем же путем. Но, стоило ей спуститься на пол, как волшебница вновь отправила ее за окно.
— Я могу гонять тебя, таким образом, еще в течение часа, — когда Воронцова вернулась, сообщила Милена, — но, думаю, ты уже поняла, что прыгаешь не по своей воле.
— Это из-за сыворотки правды? 
— Я дала тебе не сыворотку правды, — улыбнулась волшебница, — а эликсир послушания. Небольшую дозу, рассчитанную на час. Десять минут, из которого уже прошли. 
— Ты опять обманула!
— Никто не будет сообщать, какое вещество тебе подсунули, — возразила инструктор. — Ты ожидала и настраивалась на одно, а для другого оказалась уязвима. На самом деле, для нашей формы здесь, не важно, что попало к нам внутрь. Мы — энергия, вещества — энергия. Все дело в силе вибраций: наши вибрации поглотят инородные или вибрации вещества на время перенастроят наши. У тебя есть сорок пять минут справиться с действием препарата. А, чтоб было не скучно, до тех пор, пока не найдешь способ, будешь прыгать. Вперед, прыгай!
— Это не честно, — возмутилась Лера уже с улицы. 
«Пока Милена не отдает команды, я ничего не ощущаю, — она начала анализировать. — Потом тоже ничего не ощущаю, кроме досады и удивления. И в момент команды ничего не ощущаю! И с чего мне начать?»

Прыжки мотивировали. Перед каждой попыткой, она пыталась сопротивляться, но стоило прозвучать магическому «прыгай!», тело само совершало действие, без вмешательства ума. Казалось, оно реагирует инстинктивно, как будто команда поступает в обход анализа. И, даже если Лера вцеплялась в спинку кровати, при произнесении заветного слова, мчалась к окну, чтобы вновь сигануть в траву. 
— Милена, хоть намекни, — взмолилась она, когда трижды прыгнула под удивленные взгляды проходивших мимо студентов, — у меня не получается!
— Разве я мало сказала? Все дело в вибрациях. 
— Да не чувствую я их!
— Вот, за тридцать пять минут мы выяснили еще один интересный факт, — с насмешливой торжественностью объявила волшебница. — Люди не умеют ощущать вибрации!
— Ну, у тебя и методы, — беззлобно и очень осторожностью, огрызнулась девушка.
— Заметь, у магов на осознание этого факта уходят годы, а ты пришла к нему почти за полчаса. Мои методы существенно сократили тебе путь к пониманию.
Воронцова обреченно вздохнула.
— Ладно, — Милена посерьезнела, и, высунувшись в окно, одним взглядом разогнала собравшихся в ожидании продолжения зрителей. — Тебе придется поверить мне на слово. Я не знаю, как работает этот механизм, не знаю, что заставляет нас верить в такую реальность, какой мы ее видим. И не знаю, почему восприятие себя и пространства вокруг как набора частот нами не задействуется. 
Волшебница взяла со стола пузырек из темного зеленого стекла и отхлебнула из него:
— Как видишь, я тоже приняла эликсир послушания, — она прикрыла глаза, — подумай о себе, как о голограмме. Мы, и все, что ты видишь — похожи на голограммы. Голограммы нашего сознания. Или голограммы в нашем сознании, тут уже не важно, какой концепции ты придерживаешься. Все, не более чем частоты. Частота живого не может быть постоянной, она колеблется в присущем ей диапазоне. Частота предмета постоянна. Когда ты находишься под воздействием вещества, твоя частота близка к его частоте, но, не выходит за рамки твоего диапазона. Значит, все, что нужно — расширить свои границы. Начинай с принятия: не сопротивляйся. Не пытайся почувствовать, пока у тебя такого навыка нет, нарабатывай его. Начинай со знания механизма. Ты под воздействием, ты это знаешь, воздействие тебя не убило, не изменило мир вокруг, значит, ты в допустимых для тебя пределах нормы, и находишься под влиянием не более сильным, чем смех. 
— Смех? — удивилась Воронцова.
— Смех, плач, истерика, гнев, страсть — любая эмоция. Вспомни одну из них, подумай о ней, забудь о препарате внутри тебя.
Непроизвольно Лера улыбнулась, потом, вспомнив удивленные лица студентов за окном, рассмеялась. 
— Прыгай, — неожиданно велела Милена.
Ее приказ вызвал новый взрыв смеха. Отсмеявшись, Лера осознала, что команда на нее не подействовала. 
— Сработало? — осторожно поинтересовалась она у инструктора.
Милена кивнула:
— Используй весь диапазон, не зацикливайся на чем-то одном. Пока мы здесь на Олимпиаде, будешь тренироваться. Так ты сможешь начать различать, когда на тебя что-то влияет, а когда нет. А, чтоб не расслаблялась, каждый прием вещества будет для тебя неожиданностью. Поэтому запомни свое обычное состояние, его возьмем за основу. 
— Ага, и через неделю у меня будет прогрессирующая форма паранойи, — заключила Воронцова. 
— Людям со слабой психикой здесь делать нечего, — без тени сочувствия развела руками инструктор.

Олимпиада длилась пять дней, которые для Леры превратились в персональный кошмар. Ожидая очередную порцию какого-нибудь эликсира, она опасалась выходить за пределы гостевого корпуса, и все время прислушивалась к своему состоянию. И даже в столовой, которую посещала вместе с командой из Лесной Школы, чтобы невзначай не выпить подсунутый Миленой «коктейль», научилась ловко заменять свою чашку чашкой соседа. Волшебница, казалось, забыла о своем обещании или потеряла к его реализации всякий интерес. Целыми днями она проводила со студентами на испытаниях, видясь с ученицей лишь издали и не каждый день. 

На третий день Лера расслабилась. Нет, она не отказалась от системы предосторожностей, но внутреннее напряжение, в котором она пребывала после часа прыжков из окна, прошло. Измененное состояние нагрянуло внезапно. Когда стены и пол в душевой начали увеличиваться в размерах, а струи воды зависать, превращаясь в мириады капель, медленно стуча по ее телу, Лера поняла, что с ней что-то не так. Почти на ощупь она натянула на себя одежду, которая казалась ей гигантской сеткой, по сворачивающемуся в спираль коридору добралась до своей комнаты и рухнула в кровать, ничем не отличавшуюся от попавшего в сильный шторм плота. 
«Интересно, когда Милена успела мне что-то подсунуть? — старательно прислушиваясь к себе, гадала она. — Завтрака еще не было, вроде я ничего не ела и не пила с вечера. Не в зубную же пасту подмешала?» 

Тело продолжало сжиматься в пространстве, превращаясь в точку. Свет то становился ярче, то мерк, то лился волнами, состоящих из множества маленьких молний. Девушка прикрыла глаза, но это не помогло: она продолжала видеть волны и сквозь веки. 
«Точно не эликсир послушания и не сыворотка правды, скорее, стимулятор рвоты, — прокомментировал ее состояние тот из внутренних голосов, которого трудно чем-то удивить. — Но какой толк от лежащего пластом человека с тошнотой?»
Постепенно состояние стабилизировалось: волны не исчезли, но перестали жужжать и стали мягче. Комнаты пропала, а вместо нее Лера находилась в тихо стрекочущем, мерцающем пространстве. Справа пространство завибрировало сильнее. Вибрация усиливалась, будто к ней, по натянутой паутине, приближался огромный паук. Нет, два паука. Лера попыталась повернуться, но ее тело отсутствовало: была лишь точка сознания, которая наблюдала и думала. Сконцентрировав внимание на вибрациях, ей удалось развернуться к ним лицом, или тем, что у нее было теперь вместо оного. Перед ней стояли два мяча для игры в регби. Конечно, это были вовсе не мячи, но она окрестила их именно так. Мячи не двигались, и лишь легкие вибрации, пробегающие по их дымчатым поверхностям, выдавали усиленный мыслительный процесс. 
«А ведь я их где-то видела, — продолжая разглядывать странных визитеров, подумала она, — даже знаю».
Один из мячей приблизился настолько, что почти соприкоснулся с ней.
«Зеленые! Те самые, которые пытались меня увести», — наконец узнала девушка.
Мячи оживленно завибрировали, изображая радость.
«Ты пришла к нам на Глубину», — мигнул тусклой вспышкой один из пришельцев, но для Леры мерцание трансформировалось в знакомые слова.
«Где мы? Это ваш мир?» — спросила она.
«Мы в Глубине».
«Здесь много уровней, у каждого своя плотность», — добавил второй Зеленый.
«Прямо как в Исследовательском Центре», — заключила Лера.
«Центра нет, есть уровни Глубины».
«Как же нет, когда он все контролирует? Вы знаете, где находится сам Исследовательский Центр? На каком уровне этой вашей Глубины?» — Лера решила воспользоваться ситуацией, перейти к делу и выяснить, где же расположено логово ее потенциального врага. 
«Глубина воздействует на всех, но не контролирует. Каждый сам погружается в нее. Мы покажем тебе».
Зеленые завибрировали быстрее, и Лера ощутила, что тоже вибрирует в такт им. Перед глазами, как на экране, вспыхнули образы. Перед ней мелькали лица людей, пока ее внимание не выхватило одно.
«Милена?»
Калейдоскоп картинок прекратился. Лицо волшебницы увеличивалось и через несколько мгновений Лера смотрела на Милену, объяснявшую что-то студентам из Лесной Школы. 
— Милена!
«Она не видит», — сказал первый Зеленый.
«Мы видим ее из Глубины», — добавил второй.
«Она должна нас почувствовать, — возразила девушка, — она мастер сновидения».
«Она поглощена своим уровнем и держится за него».
«У нее есть желания, они ее держат», — поправил второй.
«Она не знает, куда идти», — заключил первый.
Лера продолжала всматриваться в развернувшуюся перед ней картину. Постепенно ее поверхность тронулась рябью, появилось исходящее от людей свечение. В свечениях стали различимы пульсации, пульсации усиливались, размывая очертания фигур, и вот уже она видела переплетения энергетических волокон, с вплетенными в них овальными сгустками человеческих существ. 
«Уровни различны по интенсивности», — сообщило второе существо.
«А как Глубина воздействует?» — пытаясь осознать происходящее, поинтересовалась девушка.
«Она создает волны, они проходят сквозь все и вызывают желания», — сказал первый.
«Они образуют течения», — эхом откликнулся второй.
«Течения переносят между уровнями».
«Глубина притягивает. Она дает все, что захочешь. И она во всем».
«Ясно, что ничего не ясно, — пробормотала про себя Воронцова. — Почему вы называете Глубину Глубиной? И где поверхность? Раз есть глубина, должна быть и поверхность!»
«Мы говорим на твоих понятиях. Она проникает глубоко и становится тобой. Никто не может отпустить ее. Все отдают себя ей».
«На глубине ты теряешь ориентацию, ты погружаешься в нее до тех пор, пока не умрешь», — обнадежил второй.
«Где же поверхность?» — повторила свой вопрос Лера, для которой было не ясно, почему нельзя покинуть Глубину и не попадать в ее смертельные объятья.
Неорганические сорвались с места и, подстраиваясь под вибрации окружающих потоков энергии, заскользили по ним. Лера старалась не отставать, не выпуская из поля зрения, улепетывающие от нее сферы. Их гонка окончательно сбила ее с толку. Они носились между сплетениями энергетических волокон, и вскоре ей стало казаться, что она находится в середине гигантской губки. Наконец свечение энергии изменилось, стало интенсивней, и их выбросило на поверхность. О том, что они именно на поверхности, Лера поняла сразу: вокруг, не считая их огромного светящегося «острова», простиралась черная Бездна. Казалось, на границе Света, из которого они вынырнули, и Тьмы все застыло. Лера тоже замерла, завороженная открывшимся зрелищем. Она уже бывала в этой Тьме раньше, где-то там, в ее недрах обитал Страж, и бушевала сила Великой Матери. Но здесь и сейчас, находясь частично погруженной в пульсирующий светящийся остров, который Зеленые именовали «Глубиной», она почувствовала необъятность и непостигаемость Бездны. Холод, пустота, покой. Лера приподнялась над «островом» — Тьма, в отличие от Света, не притягивала и не удерживала, в ней ощущалась таящаяся сила, но эта сила ничего не обещала и ничем не манила. 

«Впервые в моей душе абсолютный покой, — паря над поверхностью, Воронцова глянула вниз, на вибрирующих среди светящихся потоков неорганических. — Я могу не возвращаться туда».
И тогда перед ее глазами возникли образы Измененного, Милены, и близких. Она видела их погруженность в события, ощущала собой их внутреннюю борьбу и тяжесть. Вокруг них, как и вокруг любого обитателя Глубины, кипела жизнь, которая больше напоминала щупальца осьминога. Захваченные ею жертвы делали отчаянные попытки сопротивляться, пока, истощенные, не смирялись. А огромный светящийся остров дышал. И поглощал энергию своих жильцов. Каждое его дыхание рождало волну. Волны шли одна за другой. Кому-то из обитателей удавалось, оседлав их, перемещаться по глубинам Острова, но для большинства они были той силой, которая захватывая, уже не отпускает. Сдаваясь на милость стихии, они боролись с ее последствиями до конца своих жизней. А еще у Острова, или Глубины, была своя «служба безопасности»:  Глубина убирала тех, кто мог каким-то образом потревожить ее налаженное бытие. Но делала это руками существ, в сознание которых могла проникнуть. Она заполняла их, превращая в фанатиков, искренне верящих, что они сохраняют равновесие мироздания. 
«Чтобы уничтожить Исследовательский Центр, придется уничтожить саму Глубину. А это невозможно. Как и любая борьба с ней, потому что вне Глубины есть только Тьма. И, видимо, она нужна Великой Матери, раз Тьма не поглощает  ее. Наверняка Глубина не единственное существо, дрейфующее в Бездне, но в ней нашло прибежище столько других существ. Я бы назвала ее «Симбиотическим Островом», — созерцая свет посреди океана черноты, размышляла Лера. — Если я уйду сейчас, и Учитель и Милена не узнают, насколько просто получить освобождение, нужно только понимать, что мы увязли внутри живого существа, которое влияет на нас, как эликсир или галлюциноген. И все, что в наших возможностях — покинуть Симбиотический Остров, но что ожидает во Тьме? Отдельные существа слишком малы, чтобы не раствориться в ней. Однако, исчезнуть, не рассказав им этого, означает лишить их выбора и шанса».
Понимая, что не может уйти без дорогих для нее людей, Лера опустилась. Зеленые, наблюдавшие за ней, издали, приблизились:
«Глубина уже проникла в тебя», — сообщил первый.
«Она не дала тебе уйти», — добавил второй.
«Мы ее пленники», — обреченно констатировал первый.
«Эй, это мое решение вернуться», — огрызнулась девушка, где-то в глубине души понимая, что они могут быть правы и все ее добрые намерения не больше, чем влияние Глубины.

Она открыла глаза. Ее состояние вернулось в норму, и лишь глубокое внутреннее знание говорило о том, что все увиденное не галлюцинация. Лера встала и подошла к окну. Исследовательский Центр больше не пугал ее: да, люди могли доставить неприятности, но все они подчинялись Глубине, справиться с которой было вне сил, человеческих, нечеловеческих или совместных. Значит, самой верной тактикой оставалось невмешательство в существующие порядки.

Александр появился внезапно. Шел пятый день Олимпиады, и последний день перед возвращением в Лесную Школу. Лере так и не удалось рассказать Милене о случившемся, потому что с волшебницей почти не виделась. После обеда девушка вернулась в гостевой корпус. Она собиралась, вопреки запрету инструктора, выбраться к себе и захватить сменную одежду.  Неожиданно дверь спальни распахнулась, и на пороге возник Измененный.
— Ты вернулся! — Лера не смогла сдержать радостного возгласа.
— О чем вы думаете? — пряча улыбку за напускной строгостью, спросил он. — Я же просил до моего возвращения пересидеть где-то в спокойном месте!
— Как ты? — она попыталась просканировать Учителя, но он, изобразив возмущенное удивление, развел руками:
— Вижу, влияние Милены не прошло даром. Я в порядке, было много дел. Собирайся, есть работа.
— Подожди, — Лера перевела дух и на одном дыхании выпалила: — Приходили Зеленые и показали Глубину. Мы здесь, как в огромной ловушке.
Новости Александр не удивился. Он глубоко вздохнул, и ответил:
— Не все так считают. Мы странники. Но кто-то рассматривает себя в роли пленника, а кто-то — путешественника, дрейфующего в Океане Бездны. А кто-то и вовсе пребывает в неведении. Кстати, Полина хотела тебя повидать.
— Она приходила в Лесную Школу, но мы не общались. 
— Ну, нам сейчас некогда ее искать. Давай, собирайся.
— А Милена? Мы уйдем, не попрощавшись?
— Я ей сообщу.
— Учитель, но ведь она бросила все по твоей просьбе и поехала со мной в эту Лесную Школу! 
Измененный удивленно взглянул на возражающую ему ученицу:
— Прежде всего, она ввязалась во все это по своей воле. Ее на Совете за язык никто не тянул.
— Меня тогда могли выгнать, — осторожно напомнила девушка.
— Нет, Полина согласилась взять тебя в свою школу, но Милене зачем-то понадобилось сыграть в благородство. 
— Ей не нужно было играть, она действительно благородный человек, — Лере стало обидно за волшебницу. — Вы между собой все никак не найдете общий язык, но ведь ты сам выбрал ее из всех инструкторов!
— Я по-прежнему считаю ее лучшей, и наши пути могут пересекаться, но они разные. 
Измененный взмахом руки открыл портал:
— Мы не навсегда уходим, у тебя будет возможность еще с ней повидаться.