Выход

Выход

  "...Никто не помнит, с чего началась вражда Домов Скорца и Кастанелла. Тем более, что в последние сто лет эта вражда из реального чувства, призывающего убивать всех, кто одет в одежду другого цвета, переросла в некий набор правил этикета - скажем, очень плохим тоном считается приглашать на пир представителей обоих Домов одновременно. Тем более, что это не доставит радости никому из гостей. Видите ли, когда в помещение входит гость из дома Скорца в своих красно-оранжевых одеждах, всем сразу становится теплее и хочется танцевать и улыбаться, а кастанелланец одним своим присутствием способен утихомирить карнавал... А когда они оказываюся рядом, особенно неопытные, неспособные сдержать свою власть, противоречия буквально раздирают на части сознание присутствующих..."

  немногочисленные ночные прохожие валятся на тротуар, скрученные внезапной болью - а случайно оказашиеся на одной улице юноша в красно-оранжевом и девушка в сине-зеленом недоуменно смотрят друг на друга...

  "...Творчество художников, скульпторов и архитекторов обоих Домов во многом определило нынешний облик нашего прекрасного города. Как вы уже могли заметить, большинство зданий, особенно жилых, выкрашены в красный или синий - это означает связь их обитателей с тем или иным Домом. А шпиль на белой башне ратуши меняет свой цвет в зависимости от того, кто сидит в кресле мэра..."

  Заученные слова чужого языка перекатываются во рту, туристы цокают языками и обсуждают дикарские нравы местных (хоть и хочется не слушать их мысли, а все равно никак не получается - они думают еще громче, чем говорят), а лицо темноволосой туристки в белой шляпе мешает рассказывать, манит, дразнит и заставляет вспоминать то, что давно пора забыть намертво...

  не важно, что было между этими двумя. их обоих уже нет. они убежали в какой-то тупик, куда не выходило ни одного окна, там воняло отбросами, но там можно было говорить, говорить, говорить, не причиняя никому боли...

  Потом была еще одна такая ночь. И еще несколько.

  Потом - суд...

  "...Законы нашего города мягки. Но не выполнять их практически невозможно. Потому что мышь не пробежит без того, чтобы ее движение увидели с башни Солнца дома Скорца, и нет такого разговора, который бы оказался тайной для дома Кастанелла..."

  "Согласно пункту 5 параграфа 19 Пакта о Взаимоотношениях Домов, самовольно заговаривать с представителем противоположного Дома запрещено. Нарушать это правило однократно разрешено начиная с пятого ранга, многократно - со второго ранга и выше. Нарушение карается запретом выходить за пределы внутренней территории дома на срок в 30 лет..."

  "Согласно пункту 2 параграфа 1, нарушитель имеет право на испытание ранга..."

  - Ученик дома Скорца, шестой ранг согласно экзаменам - вы, кхе, кхе, пойдете на испытание второго ранга?

  - Да.

  - Что ж, самоубийство не запрещено законом...

  "...Конечно, ни одно здание в городе не может сравниться по красоте с резиденциями Домов. Возвышенная, устремленная к небу резиденция дома Скорца на вершине Морской скалы (посмотрите налево) удивительно гармонично дополняется массивной пирамидой дома Кастанелла (посмотрите направо). По слухам, в скале дома Скорца расположен лабиринт, из которого нет выхода..."

  "Параграф 6 Пакта о Взаимоотношениях Домов , пункт 8а:

  Для получения второго ранга в Доме Скорца необходимо выйти из Солнечного Лабиринта в Морской скале и остаться в живых..."

  Мир меркнет и проявляется вновь.

  Тесные ниши в скале смотрят на восход. Внизу - море. Но вода до самого горизонта покрыта красной пленкой, по которой изредка пробегают языки пламени. Хочешь - прыгай. Сгоришь, не долетев до воды...

  Между нишами - проходы в скале, коридоры и лестницы. Выхода - нет. Сначала это непонятно - ты приходишь в себя в самой большой нише, у тебя есть запас еды и питья на неделю...

  Но выхода - нет. Все пути ведут только из ниши в нишу. Скальная стена - как будто отполирована.

  Выхода - нет. Нет выхода. Это становится ясно почти сразу. А еда кончается, и скоро совсем не останется воды.

  Единственное, что остается делать - читать надписи на стенах. Их тут немало.

  "Я прыгаю в море. Это лучше, чем помирать от жажды. Эмиль"

  "Улетаю. Прощайте все! Сантьяго"

  "Сволочи! Сволочи! это хуже, чем любая казнь..."

  Вероятно, это написано кровью. Чернил здесь, по крайней мере, нет, а стену невозможно даже оцарапать.

  Поэтому взгляд цепляется за какую-то древнюю вязь, которая именно вырезана в стенах - а значит, ее оставили создатели лабирината. Толку от нее, впрочем, еще меньше, чем от предсмертных записок - это просто какое-то бесконечное стихотворение, идущее из камеры в камеру.

  Найти начало. Читать. Постепенно процесс захватывает - это не совсем стихи, это какое-то заклинание, не похожее ни на что. Но если его проговаривать вслух, идти от начала к концу, то мир вокруг начинает звенеть и наливаться золотом, и каждое новое слово все труднее произносить, эти слава тяжелы, как камни, но они сплетаются в сеть, в центре которой - ты, и сеть держит тебя, меняет тебя, и ты идешь, идешь из камеры в камеру...