Высота

Часть 1. Покорение высоты

Весело болтая, они вышли из деревни и направились к реликтовой роще – гордости деревни, название которой, благодаря Дереву, прогремело на всю страну. Правда, большой пользы Кузяевке от известности не прибавилось. Нахлынули туристы и покупатели, стали расхватывать землю, быстро замусорили и заездили, размесили машинами девственные пространства. Правление поначалу артачилось, одновременно запуганное и заласканное спешно созданным Институтом Древоведения.

Но учёные, сами безденежные, не больно-то раскошеливались на благоустройство территории и организацию заповедника, и правление, хоть и со скрипом, но понемногу поддавалось пришлым купцам. То там, то сям начинали строиться новые, далеко не бедные хозяева, и сдерживало их только отсутствие хорошей дороги. Просёлок грешил такими ухабами и выбоинами, что ой-ёй-ёй! А проводить нормальное шоссе – так хозяев не находилось.

Итак, они вышли из Кузяевки…

Кто они? Двое мужчин и одна молодая женщина в белом льняном платье, с фотоаппаратом «Olimpus» на шее. Она то и дело отбегала в сторону, примеривалась, то заставляла мужчин позировать, то вдруг с восторгом обнаруживала более достойный вид.

- Лия, не переводи зря плёнку! Я тебе сказал! – уж который раз, улыбаясь, но не без досады, говорил ей черноволосый, высокий и худой. – Вот увидишь сама, снимки выйдут барахло. Отдай лучше мне!

- Ха-ха! Ты же подарил фотоаппарат? Подарил! Что хочу, то и снимаю! Я ж не виновата, что у тебя сегодня нет настроения снимать! Ты сам об этом заявил, забыл уже?

- Лиечка, сейчас мы завернём, и ты увидишь то самое Дерево! Приготовься!

- Ага! Вот я и хочу запечатлеть дорогу к тому самому Дереву – для Истории!! Стас, миленький, когда-нибудь эту дорогу заасфальтируют, проведут указатели, настроят убогих ларьков для ублажения жевательных инстинктов или, чего доброго, ещё более убогих аттракционов для увеселения, а в самой роще выстроят мемориал, на котором выбьют чьи-то убогие имена: «Это Дерево в таком-то убогом году покорили…» И всё изгадят! Давайте, пока не поздно, влезем на него все разом и заявим во весь голос, что мы обо всём этом думаем!

- Ну, ты и тараторка! Просто не переставая работаешь языком.

- Это от перевозбуждения и предвкушения! Кстати, мне Дьюк так ничего толком и не рассказал. Во-первых. Откуда вы взяли лестницу таких габаритов?

- Да нет, Лиечка, эта лестница уже давно висит, её учёные с вертолёта сбросили, когда вся эта шумиха началась, а она возьми и застрянь. Ну, они так её и бросили, на большее их не хватило. Говорят, где-то на её верхушке – датчики, импульсы идут – и ладно. Думаю, аппаратура уже давно устарела или развалилась, импульсы теперь птички ловят. А мы - мы только прищемили ей хвост, иначе бы она при ветре представляла прямую угрозу жизни. Нам тогда было по 15 лет, мы приехали домой на последние каникулы, и у Дьюкиной мамаши в доме остановился биолог. Тот ещё чувачок-чудачок! Дьюк его слушал, конечно, раскрыв пасть, а потом вбил себе в голову, что обязан покорить Дерево, как альпинист какой-нибудь Монблан.

- О да! Дьюк это любит! – перебила Лия. – Вы оба такие, вам всегда надо что-то покорять. Какие-то высоты. Жили бы себе спокойно.

- А как же! Обязательно покорять, – Стас шутливо сделал вид, что обхватил её за талию: - В первую очередь я покоряю хорошеньких девушек, а также прекрасных женщин, но у меня есть один зловещий недостаток!

- Какой же? – Лия округлила глаза. – Как у Синей Бороды? Ха-ха-ха!

- Почти. Или хуже. Я на всём, чего и кого касаюсь, ставлю метку из трёх букв. Хочешь знать, каких? – И Стас поводил длинным, изящным пальцем по её плечу, якобы выводя буквы.

- Фу, Стас, как неприлично! При хорошенькой женщине!

- Эти буквы… - Стас таинственно нахмурил густые и ершистые брови, - М. О. Ё. Понятно?

- Н-н-не совсем…

- М. О. Ё! – снова значительно произнёс Стас, - Я – собственник!

И Лия сконфуженно умолкла.

- И всё равно, - продолжила она упрямо. – Иногда лучше не покорять, а изучать. Вдруг Дереву больно?

- Этой деревяшке? – в свою очередь удивился Стас. – Как это по-женски сентиментально.

- Молчи, Киса, - снисходительно усмехнулся Михаил, за некоторую заносчивость и склонность к самолюбованию и барским замашкам получивший прозвище Дьюк. – Тебе этого не понять, что значит «покорять высоту». Ты у меня глупенькая и болтливая. Да тебе это и не надо. Ваше женское место – рядом с мужчиной. У тебя таковое место имеется, и, кстати, весьма подходящее. – Он похлопал себя по груди. - Ты тоже была моей высотой в положенное время. Но важнейшей всё-таки стало Дерево. После него я почувствовал, что всё в моих руках, что я всё могу. Стас, помнишь, как мы на рассвете сбежали, пробирались по оврагам – лишь бы никто не увидел. Когда мать с огорода прибежала, оказалось поздно – мы уже спустились. Матери тут же стало плохо, а я, едва держась на ногах, обнял её и стал успокаивать. Стас тоже молодцом держался.

- Да, я полчаса не мог на ноги встать – всё онемело, ни рук, ни тулова, ни головы не ощущал, все мысли ветром на Дереве выдуло. Представляешь? А всё равно Мишке не хотел уступать. Что ты хочешь – 15 лет, пацаны!