Высота падения

Пролог

За 10 лет до основных событий

АЛИСА

Дождь барабанил по карнизу, отсчитывая секунды до дедлайна. Алиса в десятый раз перечитала досье, которое успела собрать за последние три дня. Империя Черновецких — образцовая бизнес-династия, три поколения успешных девелоперов, десятки знаковых объектов по всей стране. Безупречная репутация. Пока что.

"Кому ты перешел дорогу, Виктор Александрович?" — пробормотала она, разминая затекшую шею. Смятые черновики пресс-релизов покрывали стол как снежные сугробы. Очередной комок бумаги присоединился к переполненной корзине.

Телефон завибрировал — входящий от заказчика. Алиса поморщилась, но трубку взяла.

— Материал готов? — без приветствия спросил низкий мужской голос.

— Практически, — она машинально одернула рукав блузки. — Осталось проверить некоторые детали...

— Времени нет. К утру нужен первый залп.

— Но мы же договаривались...

— Послушай, девочка, — голос стал жестче. — Ты получила аванс. Очень щедрый аванс. Утром я хочу видеть первые публикации. Конец связи.

Гудки резанули по ушам. Алиса откинулась на спинку кресла, прикрыв глаза. В виске пульсировала тупая боль.

Она была лучшей выпускницей факультета журналистики, вундеркиндом, окончившим школу в 15 лет, победительницей профессиональных конкурсов. Её учили создавать, а не разрушать. Но первая серьезная работа в PR-агентстве оказалась... такой.

Взгляд упал на фотографию в деловом журнале: Виктор Черновецкий с сыном на открытии нового жилого комплекса. Высокий подтянутый мужчина в безупречном костюме и худощавый подросток, неуловимо похожий на отца.

"Это просто работа", — напомнила себе Алиса, открывая новый документ. Пальцы зависли над клавиатурой. Где-то в городе сейчас этот мальчик готовится ко сну, не подозревая, что завтра его жизнь изменится навсегда.

Кофе в стаканчике давно остыл. На часах 23:40. Дождь за окном превратился в ливень.

"Прости", — прошептала она, начиная печатать первый пресс-релиз о "случайно обнаруженных" финансовых махинациях в компании Черновецких.

Её карьера в PR начиналась этой ночью. Ценой чужих судеб.

ГЛЕБ

Особняк Черновецких утопал в вечерней тишине. Только настенные часы в кабинете отсчитывали время, да изредка доносился шум проезжающих машин из-за высокого забора.

Виктор Черновецкий стоял у окна, вглядываясь в темноту сада. Его высокая фигура отбрасывала длинную тень на персидский ковер.

— Значит, всё идет по графику? — спросил он в телефон. — Хорошо. Очень хорошо.

Пауза. Легкая улыбка тронула его губы.

— Нет, я доволен выбором. Неопытность в данном случае только плюс. Никаких... лишних связей.

За дверью кабинета скрипнула половица. Виктор Александрович бросил быстрый взгляд, но продолжил разговор:

— Да, завтра начинаем. Первая волна должна быть... убедительной.

Глеб затаил дыхание за дверью. Он не собирался подслушивать — просто шел пожелать отцу спокойной ночи. Но что-то в голосе отца заставило его замереть.

— Рынок отреагирует предсказуемо, — в голосе отца появились довольные нотки. — Главное — правильно разыграть партию.

На столе отца стояла их последняя семейная фотография — еще до того, как мама уехала в Лондон "проветриться". Они трое на фоне только что построенного бизнес-центра. Счастливые. Беззаботные.

— Нет, Глеб не должен знать, — голос стал жестче. — Пока не время. Он слишком... прямолинеен для таких комбинаций.

Глеб медленно отступил от двери. Внутри росло смутное беспокойство. Что-то происходило, что-то важное — и отец снова решил всё за всех.

— Три недели, — донеслось из кабинета. — Максимум месяц. А потом... — он тихо рассмеялся. — Потом будет самое интересное.

Виктор Александрович еще долго стоял у окна после звонка. На столе лежала свежая аналитика по рынку недвижимости, стопка контрактов, требующих подписи, и старая фотография трехлетнего Глеба на его плечах.

— Всё должно выглядеть безупречно, — пробормотал он, глядя на город за окном. — Абсолютно безупречно.

Он не знал, что его план через три недели даст трещину. И что эта трещина пройдет через сердце его сына.

Часы в кабинете пробили полночь.

АЛИСА

Время стекало по монитору вместе с обновлениями новостных лент. Алиса механически нажимала F5, наблюдая, как первые статьи расходятся по сети.

"Финансовые нарушения в империи Черновецких?"

"Эксперты обеспокоены непрозрачностью сделок крупнейшего девелопера"

"Источники сообщают о возможных проверках в компании Черновецких"

Её материалы подхватили ведущие деловые издания. Никаких прямых обвинений — только намёки, предположения, обтекаемые формулировки. Яд в сахарной оболочке.

Первые звонки от инвесторов начались через час после публикаций. Биржевые аналитики уже корректировали прогнозы. Акции медленно поползли вниз.

К полудню тошнота стала невыносимой. Алиса почти бегом добралась до туалета, едва успев захлопнуть дверь кабинки. Её вывернуло желчью — с утра она так и не смогла проглотить ни кусочка.

— Милая, ты в порядке? — раздался участливый голос уборщицы.

— Да, спасибо, — выдавила Алиса, прислоняясь лбом к прохладному пластику перегородки. — Просто... душно.

Телефон в кармане завибрировал — мама.

— Солнышко! Видела твою работу в "Коммерсанте"! Какое расследование, я так горжусь! Ты теперь настоящая акула пера!

Алиса закрыла глаза. В горле стоял комок.

— Спасибо, мам. Прости, я сейчас не могу говорить. Совещание.

— Конечно-конечно! Вечером расскажешь подробности. Люблю тебя!

"Акула пера". Скорее уж, наемный убийца. Только вместо пистолета — ноутбук и безупречно выверенные формулировки.

Вернувшись за стол, она открыла почту. Заказчик прислал короткое: "Отлично. Продолжай".

И приложил скан платежного поручения. Сумма с пятью нулями. Цена чужой репутации.