Взаперти

Взаперти

Неоправданные ожидания

- Зачем мы сюда пришли?

Здание, куда мы зашли, внутри оказалось гораздо просторнее, чем выглядело снаружи. Я сразу поняла, что мы в картинной галерее – стены были увешаны натюрмортами, пейзажами, портретами и фресками.

- Мне нужно купить новую кисть. Моя любимая кисточка совсем испортилась, ею уже совершенно неудобно рисовать. – Мама, не оборачиваясь чтобы проверить, иду ли я за ней, направилась в самый конец зала.

Я медленно шла за ней, по пути разглядывая картины, смысл которых даже не могла понять.

Возможно потому, что его там нет?

Возможно.

- Филипп! – Голос мамы рассек царящую в здании тишину.

Я остановилась. Передо мной стоял прилавок со стеклянной витриной, под которой лежал большой ассортимент кисточек, карандашей и ручек на разный вкус и цвет. Позади прилавка, рядом со стеной, разместился шкаф с прозрачной как слеза дверцей. Он прятал в себе краски, гуаши и пастель, за которые художники бы отдали все на свете.

(Можете мне поверить. Я пятнадцать лет живу с человеком, для которого искусство играет одну из самых важных ролей).

После нескольких неудачных попыток мамы дозваться этого Филиппа, кто бы то не был, из подсобки

(или, если хотите, можете называть это помещение кладовкой)

вышел пожилой мужчина. Залегшие морщины в уголках глаз и губ говорили о том, что ему не меньше восьмидесяти. А возможно, даже и больше.

- Добрый день. Чем я могу Вам помочь?

- Да, мне нужна кисточка…

Мне было неинтересно слушать продавца и покупательницу, беседующих о кисточках и их разновидностях, поэтому я решила пройтись по залу и рассмотреть некоторые из картин получше.

70-я, 71-я, 72-я…

Картины и сюжеты сменяли одна другую.

Вот на поляне юные парни и девушки развели костер. Они сидят друг напротив друга и о чем-то разговаривают. Возможно, делятся между собой забавными историями, потому что некоторые из них заливаются смехом. На следующей картине среди высоких деревьев плутает зверь. Он явно только-только вышел на охоту – пасть зверя искривилась в хищном оскале.

Я уже успела дойти по одной стене до выхода и начать исследования другой стены, когда мой взгляд приковала к себе картина, которая по счету оказалась сто первой.

"Моя комната" гласила подпись под произведением искусства.

На первый взгляд эта картина ничем не отличалась от других. Даже наоборот, идея казалась такой незатейливой, словно она не была предназначена для всеобщего обозрения. Стол и стул из дерева, выполненные вручную; идеально заправленная постель; настежь открытый балкон с раздуваемыми ветрами велюровыми занавесками; на столе лишь одна кружка и свечи – слишком простая композиция, чтобы быть великим произведение искусства. Однако что-то удерживало мое внимание на ней.

- Понравилась картина? – Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что я вздрогнула, но даже не повернулась.

Что-то заставляло меня смотреть на картину.

(Именно заставляло. Я не ошиблась)

- Можешь забрать ее, если хочешь.

И только после этих слов мне удалось перевести взгляд на старика. На его лице играла улыбка. На мгновение в ней я увидела тот самый оскал, что и на картине ранее. Но в следующую секунду он быстро сменился добродушной улыбкой.

Может показалось?

- Ну не знаю. - Рядом со мной раздался голос мамы. – По мне, так самая обычная картина.

- Поверьте, это весьма необычная картина. – Пожилой мужчина как-то странно улыбнулся. – У этой картины интересная история.

- Вот как. Интересно. – Мама протянула эти слова, словно пробуя их на вкус, завороженно смотря на картину. – Мы ее купим. Сколько она стоит?

- Ну что вы? Я отдам ее просто так. Знать, что произведение искусства в надежных руках, понимающих в нем, - уже высокая плата.

Я бросила взгляд на картину перед собой. Все-таки меня что-то пугало в ней. Она завораживала, но это было неосознанно – не так, как смотришь на что-то по-настоящему стоящее.

- А можете рассказать ее историю? – Я перевела взгляд с картины на мужчину.

В следующие мгновения Филипп переменился. Словно перед нами теперь находился совершенно другой человек. Поведение старика и раньше казалось мне странным, но сейчас оно стало нервным, а движения – резкими.

- Все, берите картину и уходите. Мне некогда с вами любезничать.

Так мы с мамой стали счастливыми обладательницами странной картины.

- Зачем ты ее взяла?

Мы подходили к нашему дому.

- Мне казалось, она тебе понравилась. Обрадовалась, что моя дочь стала хоть чуть-чуть интересоваться искусством.

- Согласна. Там были неплохие картины, но это… Художник просто нарисовал все, что видел вокруг. Ты же сама сказала, что она самая обычная и неинтересная.

- Не такая уж она и обычная. – Она сделала акцент на последнем слове. – Ты же слышала Филипа. У этой картины есть история.

- Да, я слышала то, что он сказал. – мой голос непроизвольно стал тише. – А еще я видела, как он изменился в поведении, когда я спросила у него про эту историю.

- Не говори глупости. – Мама говорила так, будто я самое глупое существо на земле, которое вообще ничего не понимает. – Какая разница, какое у него было поведение? Наверняка, у него дел куча и без твоих вопросов.

(все как обычно. Если я говорю что-то, связанное с ее любимым делом, что совершенно ей не нравится, меня затыкают)

Продолжать этот диалог было бессмысленно, поэтому оставшийся путь до дома мы прошли в тишине. А по приходу я сразу же закрылась в своей комнате.

На постели меня дожидался мой блокнот и гитара. Подхватив гитару на руки и сев на кровать, руки сами стали перебирать струны в нежной мелодии. Так, отдавшись во власть музыке, я провела время до тех пор, пока дверь в комнату не открылась.

- Снова ты бренчишь на своей гитаре. – В руках мамы была купленная картина. – Лучше бы развивалась в художественном направлении. В младших классах у тебя был талант к этому. И сейчас, я уверена, если захочешь, сможешь добиться больших высот.