Взгляд, или первое впечатление обманчиво

Взгляд сверху

Она осторожно приблизилась к краю крыши и посмотрела вниз. Ее не должны заметить раньше времени, впрочем, этого можно и не бояться. Потрепанной компании под проливным дождем было не до мелочей. Им предстояло остановить Апокалипсис практически голыми руками и весьма сокращенным составом. Нахмурившись, девушка на крыше разглядывала лица спорящих. Троих не хватало, темнокожий парень в драной куртке тяжело дышал, прислонившись к стене. Он держался рукой за бок, сквозь пальцы обильно струилась кровь. Даже с расстояния в 100 метров было видно, что дело плохо.

Двоих парней – брюнета и блондина – она знала давно и как облупленных. Синеволосая девушка с надменным взглядом тоже была старой знакомой. Раньше у нее было другое имя и смех, как звон колокольчика. Ее больше нет, эта оболочка могла бы одурачить, если бы не ледяной взгляд.

Она давно научилась оценивать противника не по внешнему виду, вот и теперь буквально кожей ощущала мощную энергию истинных воинов. Сила, опыт, ярость и безрассудство. Ядреная смесь. Эти не отступят. Не имеют привычки. Даже перед миллионной ордой демонов ада. Впрочем, им не впервой. "Безысходные ситуации – наш конек", – подумала девушка с улыбкой.

Она зябко поежилась и тут же почувствовала приятное тепло руки, обнявшей ее за плечи. Почти забытое чувство безопасности. На миг. Но она давно привыкла получать счастье маленькими порциями. Она посмотрела в любимые глаза, они изучили друг друга так хорошо, что все понимали без слов. Нежные пальцы чуть холодили ее плечо, она наклонила голову и прижалась щекой к бархатистой коже. Странный поворот судьбы, ее вновь обретенная любовь. Как раз тогда, когда она была готова похоронить заживо свое глупое сердце. Чередой ярких образов вспыхнули картинки ее жизни. Яркие, цветные. Слишком много боли, стремительное взросление, сражения, победы, потери, потери, потери… Ее оставляли друзья и любимые, любовь неизменно причиняла боль. Но теперь все изменилось, в ее сердце жила не просто надежда, а твердая уверенность – все будет хорошо, она любила – и была любима.

Тем временем ряды борцов со злом расширялись. "Эй, легионеры, помощь не нужна?" – звонко прозвучало за спинами двух вампиров, бывшей богини и человека. С железных ворот позади них спрыгнула первая из отряда Истребительниц. Внезапно темноволосая девчушка бросилась к блондину и повисла у него на шее. Тот что-то недовольно заворчал, а затем с нежностью приобнял девушку за плечи.

Она смотрела, как разверзается адская бездна, и сотни демонов врываются в мир людей. Силы не равны, она знала, что они это понимают, и еще знала, что им плевать. В грозовом небе мелькнула тень гигантского дракона, в глазах брюнета проскользнул интерес. Что-то сказав собратьям по оружию, он оживленно потыкал мечом в летучую тварь. Девушка тепло улыбнулась – ничего не меняется.

Чудовищный рев нарастал, на улице смолкли восклицания и приветствия, сборный отряд занял боевую позицию. Впереди двое вампиров и синеволосая демонесса, по флангам Истребительницы, деловая брюнетка с тату на плече запихала раненого парня в центр кучи, невзирая на громкие протесты.

Время для финального аккорда. Девушка на крыше закрыла глаза, глубоко вдохнув холодный ночной воздух. Теплые губы коснулись ее лба, темные волосы щекотали шею и грудь. "Ты – богиня", – прошептала стройная брюнетка с мягким взглядом карих глаз.

Когда сталкиваются два сильных противника, исход битвы неизвестен, но жертвы неминуемы, и они будут чудовищны с обеих сторон. "Что ж, добавим интриги этому танцу", - она взмахнула руками, копна рыжих волос окрасилась в смоляно-черный цвет.

Взгляд изнутри

Ненавижу вампиров.

И брюнетов, и блондинов, и худых, и не очень. Не. На. Ви. Жу.

Сочившиеся ядом мысли, проносившиеся в голове, не отличались особым разнообразием.

Я смотрела, как белобрысый представитель ненавистного племени нежно подхватывает в объятия Дон и ворчливо шепчет в волосы, что, во-первых, у него Апокалипсис, а во-вторых, крапивница, мол, на дамский пол.

Как второй смущенно, но обрадовано улыбается Фейт, в приветствии махнувшей ему рукой и тут же опустившей ее на плечо раненого темнокожего парня. И, легонько подтолкнув, несмотря на все упирания и протесты, она отправляет его куда-то в тыл.

Я почему-то все ждала вопроса «Где Баффи?». Но его так никто и не озвучил.

Мерзкие вампиры.

Дон обернулась и подмигнула мне – наверняка догадывается, о чем я думаю. Заметив ее движение, Спайк тоже бросил на меня безразличный взгляд.

Потом снова зацепился за меня глазами, когда осматривал наш отряд, словно ища кого-то.

– Эта тварь – моя! – размахивая мечом в направлении летающей черной туши, как-то неуместно обрадованно оповестил всех Ангел.

– Мы это уже поняли, Пуф, – закатив глаза, Спайк повернулся к клыкасто-когтистой темной массе, приближающейся с другого конца переулка.

Да ведь здесь не развернуться, отстраненно подумала я, глядя вперед.

Еще и дождь за шиворот льет. Волосы уже давно висят мокрыми сосульками. Капли противно стучат по голове, время от времени попадая на ресницы и заставляя непроизвольно вздрагивать.

Хоть бы Уилл что-нибудь сделала с этим ливнем.

Дальше ворчать – даже про себя – стало некогда. Демонические спринтеры наконец преодолели разделявшее нас расстояние.

***

Я взмахивала мечом, рубила, кромсала, порой шинковала – есть у некоторых демонов омерзительная способность двигаться даже без головы.

Неужели я привыкну к силе в этих руках? Ведь я – страшно подумать – начала привыкать к себе *такой*.

Нет, Бессмертный ведь сказал, что заклинание вскоре утратит действие. И мои руки снова станут моими руками, и тело – моим телом.

Ворона. Давай, еще заплачь, добавь сырости окружающему миру. И тогда уж точно некому будет страдать по себе бывшей.

Я благодарно кивнула синюшной девушке, защитившей меня от чьих-то когтей. Та только моргнула и вернулась к битве.

И тут я увидела это.

На беловолосого вампира, сражающегося с двумя демонами, движется третий – точно такой, какой напал на меня. Движется со спины.

– Истребительница и Демон, – вещал Эндрю перед самым нашим отъездом из Рима. На посиделках в гостиной собрались все, кроме меня. Меня пригласить «забыли». И я даже догадывалась, почему. – Что заставило ее отпустить в забвение инстинкты Убийцы, забыть об опасности, таящейся в самой природе вампиров?..

– Дура была, – прервала я его, пока он не нагородил еще большей чепухи, и с наслаждением наблюдала, как «сказитель» захлопал глазами.

И правда дура, думала я на бегу. Всего десять шагов отделяло от демона, нацелившегося в спину Спайка. Восемь шагов… Так много…

Я не успела бы в любом случае.

Но разделавшийся с теми двумя Спайк вдруг резко развернулся и разрезал третьего от макушки до – хм, это был хвост?

Я затормозила и, пытаясь отдышаться, смотрела в его глаза.

Но что самое страшное – он смотрел в мои. И не отводил взгляда.

Сердце словно кипятком окатили.

– Вновь хотела сказать, что любишь? – спросил он, вытирая кровь с виска.

Признаюсь, руки у меня задрожали, чуть не выронив меч.

Но тут по его лицу скользнуло виноватое выражение. Спасибо, помогло. Я зло процедила сквозь зубы:

– Нет. – Как он узнал? Даже Уиллоу не сразу догадалась: все-таки магия Бессмертного древнее магии ведьм. Я, не глядя, рубанула мечом за спину. Да что же сегодня такое? Все пытаются напасть сзади. – Но если хотят тебя распылить, то только после меня.

Его брови дрогнули, и он улыбнулся – так забыто знакомо!

– Как в старые добрые времена, а?

Сказать что-то я не успела, он уже отвернулся.

Уголок рта дернулся в ответной усмешке.

Да. Как в старые добрые времена. Здесь и сейчас.

А долгие истории и объяснения – все потом.

Взгляд из тьмы

Он стоял во тьме, сливаясь с тенями. Всегда – во тьме.

Наблюдал за сражением. Не вмешиваясь. Его время еще не пришло.

Рядом с ним, дыша через раз, напряженно вглядывался вперед, сквозь нити дождя, Маленький Наблюдатель.

Он сам не мог ответить, зачем Маленький Наблюдатель нужен ему. Но впервые за долгое время в его окаменевшей душе что-то дрогнуло. И нестерпимо захотелось поделиться своими знаниями с этим нелепым смешным ребенком.

Он чувствовал, как воздух потрескивает магией Ведьмы Земной Стихии. Молодец, девочка, ты многому научилась. Но тьма в тебе еще слишком сильна. Ты никогда не избавишься от нее полностью.

Апокалипсис в который раз выбрал своей отправной точкой Город Ангелов. Город Ангела. Есть здесь какая-то ирония – он приехал помочь Ангелу.

Что ж. Пора. Силы «легионеров» на исходе, Ведьма, уступая все больше, борется со своей темной половиной, а демоны ада все прибывают.

Он махнул рукой, и отгораживающая их от сражения железная сетка растворилась в воздухе, затем передал Маленькому Наблюдателю книгу и закрыл глаза.

Голос его не-ученика дрожал, произнося непривычные слова давно не существующего языка.

Он почувствовал, как за спиной затрепетали крылья. Он знал, что сейчас они проступают по перышку словно бы ниоткуда, поначалу будто сотканные из воздуха, постепенно обретают плоть. Черные с зеленым отливом крылья, когда-то давно бывшие снежно белыми.

Он расправил их за спиной и проговорил последние слова призыва. «Тьма поглотит тьму».

Над головой пронесся ветер. Придушенно-восхищенно пискнул Маленький Наблюдатель.

– Воинство Мертвых!

И он впервые за долгое время пожалел, что разучился улыбаться.

Поэтому бесстрастно ответил, открывая глаза:

– Они не мертвы, потому как никогда не жили. Они пришли из кошмаров, из самых темных глубин души людской расы.

На лице Маленького Наблюдателя смешались восторг и ужас.

Вскоре все было кончено.

Маленький Наблюдатель вприпрыжку кинулся к измотанным бойцам, схватил за руки Девушку-Ключ и исполнил с нею танец радости.

Истинная Истребительница повернулась к нему и долго молча смотрела в глаза. Он понял все, что она хотела сказать.

Он почувствовал, как там, на крыше, Ведьма Земной Стихии бессильно упала на спину, не замечая под собой мелкие камешки и хрусталики битого стекла. Та, что была рядом с нею в самом начале, давно присоединилась к сражению. И Ведьме только предстоит узнать страшную новость, которая оставит еще один шрам на ее сердце и возведет еще одну стену в душе.

Он медленно опускал на свое сознание барьеры, вновь отгораживаясь от мира.

И когда была готова захлопнуться последняя заслонка, в разум ворвался многоголосый крик, агония, в которой звенело самое древнее человеческое чувство – страх за свою жизнь.

Он вздрогнул. «В своей победе вы проиграете».

Он слишком долго общался с людьми и позволил их надежде коснуться своего сердца, забыв, что нельзя полагаться на веру в лучшее.

Все так. Они победили. Дали Городу Ангела небольшую передышку.

А мир горел в огне апокалипсиса.

…В тенях грязного переулка стоял, обняв себя за плечи, тот, кто давно разучился улыбаться. По лицу Бессмертного текли горькие слезы.