Wake Me Up When Summer Comes

Глава 6

Чертовски зла — это когда говоришь всем в лицо то, что ты о них на самом деле думаешь, не размышляя при этом о последствиях. У соседок в общаге так истошно и долго с утра звонил будильник, что в итоге мне пришлось затыкать его тапком, а когда Дарья завопила, что я угробила её телефон (вот лучшее средство разбудить человека без насилия над техникой!), я лишь пожала плечами, мол «не надо было на полу его оставлять». Спавшая на втором ярусе над Дарьей Ангелина уже кое-как потягивалась. Ей тоже в это сумасшедшее утро пришлось разлепить глаза из-за нашей громкой перебранки. В конце концов, мы кое-как обе успокоились, но заснуть я уже едва ли смогла бы, так что быстренько собралась и побежала на пару, во время которой планировала сладко поспать. Но даже здесь всё пошло ни к чёрту: в автобусе кто-то сзади наступил мне на пятку — полулетние кеды пришлось долго поправлять; а когда мы остановились на конечной, у метро, толпа с такой скоростью хлынула на меня, что я чуть не врезалась в слабовидящего, и, извиняясь и отходя в сторону, громко чертыхнулась. Люди вокруг начали оборачиваться. Да-а, я и сама уже не замечаю, как ругаюсь по-английски!

Так как собрание по дипломной работе было вчера, а я его благополучно пропустила, я стала просить помощи у девчонок. Елена, Катерина и Ольга согласились, подсели ко мне, обсудили так называемую «методичку», которую им предложил декан в качестве ориентирования при выборе темы. Чёрт, какая же тема будет у меня…

— А вы слышали, что Великобритания выходит из Европейского Союза? Парламент до сих пор пытается этот непростой вопрос с Джонсоном решить, — качала головой Елена, пока я ломала голову над кучей публицистических терминов во вспомогательной для выпускной квалификационной работы книжке. Не люблю такой стиль речи! И почему нельзя писать нормальным ясным языком?

— Кристин, а ты что думаешь? — девчонки решили включить в разговор меня. Я безучастно и совершенно равнодушно ответила, что ничего не слышала о Брексите — так они его называли, и снова окунулась в чтение требований и представлений наших преподавателей о дипломе.

— Вечно она так, — закатила глаза Ольга. — Сколько ни говорю ей, что журналисты должны читать новости…

Что-то внутри меня оборвалось и вмиг закипело. Настроение упало невозможно низко, до самого нуля. Секунда — и я могла бы, конечно, успокоиться. Если бы посидела в тишине.

— … чтобы всегда быть в курсе новостной повестки.

— Да я что вам, аналитик, чтобы каждый день читать новости?! — я вскочила и, забрав методичку, удалилась «на Камчатку». Пускай ищут в снегах и во льдах, я не вернусь, подобно обиженному созданию Франкенштейна.

— Кристин, — раздался осторожный голос рядом со мной, но, когда я его услышала, злость, как ни странно, стала медленно спадать. Марк подсел ко мне, улыбнувшись, заглядывая мне через плечо. Я указала ему на книжку, увидев которую он согласно кивнул. — Не хочу попасть под горячую руку, но здесь, судя по всему, итак довольно холодно, — я усмехнулась. Парень некоторое время читал вместе со мной, но потом мне надоело переводить скучные термины на свой язык, и я отодвинула «методичку» в сторону. — Как ты? Выглядишь не очень.

— Никогда больше не пойду в парк Горького, — фыркнула я. — Даже мимо не пройду. И ни на один ресторан там рядом никогда в жизни не взгляну.

— Парк Горького? Этот тот, где… — глаза Марка полезли на лоб, но в ту же секунду он улыбнулся. Да, Марк, это там, где Александр «познакомил» нас с тобой (действительно, где бы ещё знакомиться однокурсникам, которые учатся вместе уже три года). Благо, друг Александра в разы оказался лучше его самого.

— Нда, везёт мне терять парней именно там, — задумчиво пролепетала я, и однокурсник хотел было уже уточнить, что я имею в виду, но в аудиторию зашёл преподаватель.

Настроение ещё больше у меня поднялось, как ни странно, когда после учёбы я побежала на работу. Обед только что закончился, покупатели понемногу прибывали. Мы с Юлией обслужили уже — каждая — человек по 10 точно. Вот это ажиотаж! С чего бы это?

— Вышла вторая часть «Разбуди меня, когда закончится сентябрь». Теперь уже — «Разбуди меня, когда придёт лето». Правда, здорово! — радостно шепнула мне подруга. А, вот оно что. Я скривилась, но ничего не ответила. Я пробивала товары, почти не глядя на покупателей — всё равно, это была одна и та же книга, а люди тоже мало чем отличались. И вот, как ни странно, закончилась и эта рутина. «Молодой человек, что же вы стоите, очередь же!» Я подняла глаза. И встретилась взглядом с ним. Юлия стояла рядом за другой кассой и еле дышала. Кажется, ей было плохо.

— Кристин, я хотел бы поговорить…

Мой мозг автоматически переключился на английский. Люди вокруг стали оглядываться и перешёптываться. Несмотря на то, что мурашки бежали у меня по коже, а внутри всё сжалось, я посмотрела куда-то сквозь робко улыбающегося Хиддлстона.

— Молодой человек, вы задерживаете очередь, — я так волновалась и сама не заметила, что это было произнесено наполовину по-английски, а наполовину — по-русски. Том усмехнулся. В его глазах плясали озорные огоньки. Естественно, умудрённый опытом мужчина всё поймёт…

— Не буду мешать, — кивнул он. Я проследила за ним взглядом до тех пор, пока англичанин медленным шагом двигался по коридору магазина вдоль книжных полок и стеллажей. Ко мне подбежала запыхавшаяся Юлия. Она сжимала в руке ручку и плакат любимого актёра и задыхалась от радостных чувств.