Хамелеонша. Тайна короля

ПРОЛОГ

ПРОЛОГ

Темные времена

Толпа вытягивается, почти выплескивается в ее сторону. Рты кривятся, что-то крича, потерявшие осмысленность от валящего из бронзовой чаши благовонного дыма глаза мечутся по ее фигуре, жрец с закатанными глазами кружится на месте, дергаясь в экстатическом танце, а ритмичные удары барабанов то почти оглушают, то нисходят до едва слышного стука.

Ноги подламываются, отказываясь идти, но ее тут же подхватывают с двух сторон стражники и тащат – почти несут – вперед, к площадке в центре с начертанным на ней знаком. Вокруг нее горят огни. И ноги вдруг снова обретают жизнь, упираются изо всех сил. Из груди вырывается вопль, смешиваясь с криками остальных. Она разворачивается и бросается обратно, пытаясь прорваться сквозь тела в спасительную темноту.

- Ида!

Тонкий крик прорезает рев толпы. Она мечется глазами, пытаясь отыскать его источник, пока не замечает юное лицо. Девушка подпрыгивает, протягивая к ней руки, и она протягивает в ответ свои, но в следующий миг ее уже отдергивают.

- Ида!

- Лина, беги!

Ее швыряют на алтарь, прямо на начертанный знак, и дыхание выбивается. На лодыжках защелкиваются обручи, которые кажутся сделанными из тех же камней, из которых сотворена эта площадка.

Мир перевернулся, и все те, кто только что смотрел ей в глаза, оказываются сверху, глядя на нее со смесью страха и восторга. Ее руки бестолково дергаются в кандалах, трясут их, словно пытаясь разорвать сталь.

Ритм тем временем нарастает, а на губах уже бессвязно что-то выкрикивающего жреца пузырится пена. Она в последний раз в отчаянии встряхивает кандалы, поднимает голову и… каменеет.

Наступившая тишина оглушает сильнее последнего, самого громкого, удара барабана. Cкрюченные на кандалах пальцы безвольно обмякают, когда она видит того, кто появился в начале живого коридора.

Даже отсюда чувствуется исходящий от него жар. Люди же, оказавшиеся рядом, с криками отшатываются, прижимая ладони к обожженным лицам, стряхивая искры со вспыхнувшей одежды и благословляя того, из-за кого их кожа покрывается воспаленными волдырями.

Его первый шаг посылает по земле огненные трещины - такие же, как и те, что покрывают его тело. Кажется, разойдись они чуть шире, и огненная стихия выплеснется из него, прорвется наружу, захлестнет эту обезумевшую толпу и весь мир.

И разум скукоживается, уползает куда-то вглубь, оставляя на поверхности лишь страх, животный ужас перед медленно приближающимся к ней Огненным человеком.

Лица людей качаются из стороны в сторону, руки вздымаются в ритме его шагов, и разум вдруг выталкивается обратно, хватает ее руками пику из рук остолбенело таращащегося на Огненного человека стражника и направляет острие меж широко раскинутых ног.

Миг, жгучая боль, и толпа захлебывается вздохом, с ужасом глядя на ту, кто посмела осквернить алтарь.

Разум затапливает облегчение: ритуал не свершится. А на губах неожиданно проступает кривая улыбка.

- Ида!

Вместе с этим криком из круга вырывается тонкая фигурка, замерев в нескольких шагах от толпы. Грудь девушки тяжело вздымается, глаза расширены и смотрят на нее.

И не успевшее схлынуть облегчение сменяется леденящим ужасом, потому что тот, от кого отделяет не удавшийся ритуал, медленно поворачивает к кричавшей голову.

- Лина, беги!

- Ида!

Падающие с щиколоток кандалы, легкость в теле и осознание непоправимого, когда ее подхватывают, чтобы положить на ее место ту, которая только что выкрикивала ее имя.