Хаос часть 2 - Черта

Глава 1 - Промбаза.

Книга является продолжением цикла Хаос. Для понимание сюжета рекомендуется прочитать первую книгу - Хаос Выжившие.

Наверно, читателю можно было бы описать вновь наступившее утро как просто пасмурное, серое и дождливое. Порядком поднадоевшая морось, временами сменяемая накатывавшими внезапно ливневыми потоками, по-прежнему не переставали поливать город, и казалось, что череда этих бесконечных осадков не кончится никогда. Однако это было непростое утро. Это было первое утро после наступившего апокалипсиса. И оно было не просто серым, оно было черно-белым. Цвета глубокого траура по умирающему миру и отсутствием в этой связи каких-либо других красок. Само небо пребывало в этом трауре. Оно тихо плакало, и временами этот плач переходил в безутешное рыдание с обрушением на грешную землю яростных молний. И снова тихий плач, снова морось, гулкие громовые раскаты, грязь.

За минувшую половину суток хаоса большая часть населения города Якутска была уже заражена.

- Зомби. Наверняка, - скажет читатель.

Ну что вы. Общепринятое представление о зомби это всего лишь сначала умерший и уже после воскресший человек, обычно еле переставляющий ноги, выдающий нечленораздельные звуки и, как правило, гниющий заживо. А также, не к столу будет сказано, жутко воняющий тухлятиной. Те же, кем стали люди называть зомби можно было бы разве что условно. Они превратились в свирепых монстров и безжалостных убийц. В голодных и от этого еще более озлобленных тварей, чье место в пищевой цепочке, а заодно и смысл жизни можно обозначить одним емким термином - хищник.

Мутант. Такое название, пожалуй, будет вернее, хоть оно и не в полной мере отражает действительность. Однако, если угодно, иногда будем именовать зараженных зомби. И всё же, на месте читателя я был бы осмотрительнее. Эти твари умны, расчетливы и крайне жестоки. Они - зло в самом откровенном его проявлении. Смерть, кровь и страх - вот что можно сказать о жизни в ту эпоху.

Ну что, ещё не испугались? Тогда читайте дальше.

Тянущиеся вдоль всего берега озера бесконечные лабиринты промбазы являли собой столь же унылое зрелище, что и хмурое небо над ними. Переплетения мелких складов, цехов и гаражей разбавлялись высокими нагромождениями судовых контейнеров, необъятными арочными ангарами, заводами железобетонных изделий и небольшими офисными постройками. Промышленные территории, огороженные кривыми арматурными заборами или ветхими оградами из сетки, часто были захламлены сгнившим в труху металлоломом, дырявыми бочками, набитыми стальной стружкой, и давно превратившимися в камень мешками с цементом.

Центральная бетонная дорога была пуста. По ней не ездили грузовые автомобили, как это было обычно, и не ходили рабочие в касках и оранжевых жилетах. Именно пустой и вряд ли какой-то другой она и должна была быть в это невеселое утро. Но вдруг дорогу стремительно пересекли две мужские фигуры с оружием в руках, облаченные в полевой камуфляж и легкие противогазы. Один был заметно крупнее и выше другого. Рослый, глыбоподобный мужик. И даже громоздкий охотничий карабин Вепрь в его руках смотрелся несерьёзно. Второй, чуть поменьше, но тоже внушающий опасения, так как выглядел он всяко больше среднего человека. Неприметный камуфляж Горка, как влитой сидел на крепком торсе бойца, и в каждом его движении угадывалась какая-то серьезная военная подготовка. Мужчины рысцой перебежали дорогу и, легко преодолев невысокий забор, огораживающий, по всей вероятности, какое-то ремонтное заведение, осторожно двинулись вдоль припаркованной в аккуратный ряд старой строительной техники.

- Слушай, Валер, - Здоровяк старался говорить не громко, однако его басовитый плотный баритон, даже существенно приглушенный противогазом, в наступившем перерыве между небесными истериками, звучал словно удаленный громовой рокот. Или у Кена на фоне нереальной усталости и нервного перенапряжения до безобразия обострился слух.

- Чего? - Не оборачиваясь на бизнесмена, коротко осведомился он.

- Я тут подумал, а как мы двери в гаражи будем ломать? Шуму же наделаем!

- Придумаем что-нибудь. - Процедил Валерий, не желая разводить болтовню по поводу и без повода.

При свете дня, когда любой, даже самый узкий, неприметный закуток промбазы отлично просматривался со всех сторон и, несомненно, был бы виден внимательному наблюдателю, находящемуся этаже эдак на третьем любого близлежащего строения, Кен чувствовал себя намного уязвимее, нежели ночью. Осторожная поступь их тяжелых армейских ботинок, то громко шаркающая по влажной бетонной дороге, то хлюпая мокрой грязевой кашей, отражаясь от кирпичных стен, и казалось, была слышна на расстоянии в сотню метров. Заставляя натянутого, словно пружина, Валерия то и дело тревожно оглядываться и пристально вслушиваться в напряженное безмолвие промбазы.

После того, как напарники чудом сумели избежать встречи с целой компанией зараженных, ощущение того, что за ними может кто-то наблюдать, не покидало ни на секунду. Кен уже несколько раз ловил себя на мысли, что во время осмотра улиц он больше отмечает места возможного укрытия противника, а также куда можно укрыться и им самим в случае нехорошей ситуации. И уже в последнюю очередь оценивает возможность наличия в ближайших постройках того, что им было необходимо в первую очередь. И надо сказать, выработанная психикой расстановка приоритетов Валерия устраивала полностью.

Они вновь и вновь перелазили через арматурные и бетонные ограды, с надеждой заглядывая то в окно очередного ангара, то в щель между прогнившими досками какого-нибудь дощатого склада. Ленивого холодного ветра было мало для того чтобы разогнать утренний туман, но его вполне хватало, чтобы то и дело задувать под плохого прикрученные листы жести на крышах и стенах. Из-за чего промбаза негромко скрежетала, постукивала и пугала. Некоторые цеха по тем или иным причинам привлекали их внимание больше нежели другие, и напарники решались осмотреть их поподробнее изнутри.