Хельга

Глава 1

Город пытался жить обычной жизнью после войны. Её вообще мало кто заметил. Разве что те маги, кто принимал в ней участие. И те люди, что заключили с ними договор забвения. Но войну уже почти никто не помнил. Хотя закончилась она только
на рассвете, но люди уже вовсю спешили по своим давно отложенным делам.

Разгорались споры на базаре, наполнялись битком харчевни. Лишь иногда пару человек замирали в недоумении, пытались поймать ускользающую мысль, потом отмахивались, как от осенней мухи, и бежали дальше навстречу новой жизни.

Девушка стояла на краю тротуара, толпа обходила её как невидимое препятствие, не нарушив её покоя. Она пристально смотрела на другую сторону широкого проспекта по которой шёл маг. Широкими равномерными шагами он уходил на запад, она могла лишь следить за ним глазами и не могла двинуться с места. Маг обошёл группу школьниц в синих платьях, на секунду пропал из вида, и показался уже намного дальше по улице. Пару раз мелькнул бордовым пальто в очередной толпе и пропал.
Девушка почувствовала отчаяние и горечь утраты. Она не знала к кому ей теперь обратиться в целом городе, друзей у мага не было, союзников тоже. Её помощь в войне теперь никто не вспомнит, да и была ли та война, она и сама начала уже
сомневаться. Заклинание забвения, наложенное магом, было слишком сильным для начинающей ведьмы, и сопротивляться у нее едва хватало сил. Лучше пустить эти силы на выживание, поиск своего места в этом мире, мире где магия отныне под
запретом, мире, где маг её бросил одну. Этого она не смогла забыть.

***
Девушка зашла в ближайшую харчевню. Села за стойку в дальнем углу, где бармен натирал хмельные кружки листом огневоска. От соприкосновения с ним деревянные кружки вспыхивает ярким зеленым пламенем. Интересно, магия природы знает, что она теперь тоже под запретом? Как совет города планирует это контролировать? Девушка достала из рюкзака одну из последних монет из железного дерева. Не густо,
но на обед хватит. Бармен сделал рукой знак на кухню и через несколько минут парнишка лет десяти принёс тарелку супа, и что-то издали напоминающее жаркое из зайчатины. Глава совета завел свою заячью ферму и зайчатина была самым
популярным мясом на столах горожан. Согласно заключенному мирному договору вход в волшебный лес теперь запрещен навеки, а значит ферма будет только процветать за неимением другой дичи. Может устроиться туда работать? Надо же
как-то выживать. Из этих мыслей её вытащил запах застарелого пота и хмельного перегара. На стул рядом приземлился грязный бородатый мужчина лет сорока.

- Бармен, кружку хмельного для леди. И побольше земляного ореха, с солью.

Она поняла, что посидеть в одиночестве не получилось. Отвязаться от настырного поклонника обычным способом отныне было запрещено, даже малейшее заклинание
для отвода глаз вызвало бы резонанс в башне стражей, и её бы нашли. Пришлось вспомнить как она избегала мужского внимания в родном городе до момента встречи с магом, который открыл в ней её способности. Ведьма опустила глаза, сползла со стула и попыталась быстро покинуть харчевню. Мужчина крепко схватил её за руку.

- Куда ты так спешишь? Удели внимание старому лесорубу, девка, и я подарю тебе пару монет. Хватит не только на зайчатину.

Он дернул девушку к себе, капюшон упал с её головы и лесоруб отшатнулся. Это была обычная реакция на её внешность. В мире темноволосых и кареглазых людей серебристые волосы были одновременно проклятием и магнитом. С одной стороны
обыватели верили, что обладатели таких волос прокляты и избегали встречи, а особенно телесного контакта с ними. А некоторые шарлатаны считали серебристые пряди лечебными и платили за них не деревянной монетой, а даже серебром. Она
встречала пару раз белокожих, налысо обритых девушек. Воспользовавшись замешательством лесоруба, ведьма поднырнула под его рукой, накинула капюшон и выскочила на шумную улицу. Начинало темнеть.

На площади неподалёку вовсю развернулась весенняя ярмарка. Люди провожали зиму, как им казалось, на самом деле организм требовал праздника после пятилетней войны. Блинные ряды сменяли шашлычные, в воздухе переплелись масса ароматов
специй, кофе и горячего вина. Девушка смешалась с толпой, пробежала через блинную палатку, увидела арку в старинном здании и устремилась туда. После тёплой харчевни и жары на площади, старый камень удивил влажной прохладой. За аркой
начиналась новая улица, которая спускалась темной мостовой вниз вдоль старого кладбища. Шум с площади сюда не доносился. Тёмные окна высоких домов, выходящих на кладбище, излучали пустоту. На девушку снова накатила волна
одиночества. Она пошла вниз по улице абсолютно без какой-либо цели. Сзади послышался шум и тяжёлые шаги. В темноте кто-то бежал, возможно бежал за ней, она отступила и прижалась к стене. Шаги замедлились, был очевидно, что это
несколько человек.

- Она точно побежала сюда. Тут нет другой дороги, - девушка узнала голос лесоруба.- Прочешем каждый кирпич, такие деньги я не упущу.

Она вжалась в холодную стену, острый кирпич впился под лопатку. Дальше по улице виднелись ещё одна арка, которая вела на освещенную улицу. Если бы ей только удалось добраться туда. Девушка нащупала под ногой ещё один булыжник, подняла
его и бросила в противоположную сторону за ограду кладбища. Преследователи повернулись на звук, рванули туда, и пробежали совсем рядом; от одного несло вяленой рыбой так, что она чуть не чихнула, но сдержалась. Максимально прижавшись к стене, девушка стала продвигаться к освещенной арке, поближе к
людям. Уже почти добравшись до цели, она услышала внезапный свист и почувствовала острый укол в лодыжке. Левый кроссовок наполнился кровью. Ниже колена появилась резаная рана, кажется стрела задела по касательной. Воздух снова наполнился свистом, но она уже выбежала на улицу.