Химера убойного отдела

Глава 1. Дело о бойкой старушке

— Твою ж мать… Как ты умудрился?! — у меня просто не было слов, одни буквы, и все матерные. — Тебе было поручено следить за хромой старушкой! И ты ее упустил?

Если бы взгляд мог убивать, то от несчастного придурка остался бы лишь пепел. Но, к сожалению, максимум, что я могла с ним сделать, — лишить премии. А так как ошивается он здесь не ради денег, то мое наказание просвистит мимо Эдика с песнями и плясками веселых какаду.

— Хочешь, я его побью? — с сочувствием поинтересовался Алекс. — И тебе будет приятно, и мне в удовольствие.

Зеленые глаза из-под светлой до белизны кудрявой челки уставились на меня с надеждой. Вылитый котик из детского мультфильма, даже голос томно-мурлыкающий, как и положено порядочному оборотню из семейства кошачьих.

Вот Алекс прекрасно умеет следить за подозреваемыми. А Эдик — избалованный маменькин сыночек, позор семьи, попавший в отдел не по призванию, как остальные, а по жесткому настоянию отца. Причем ни сам «мамин котеночек», ни его новые коллеги, особенно начальство, то есть я, от этого не в восторге.

— Он же даже сдачи тебе дать не сможет, — отмахнулась я от заманчивого предложения Алекса. — Побежит маме жаловаться…

— Маме жаловаться я не побегу! — обиженно процедил Эдик. — Я три года карате занимался…

— Ага-ага, — покивала я. — Лучше бы ты по сторонам смотреть учился. Упустить бабку!

— Да она рванула пулей, — возмущенно выдал этот слепой крот. — Шла себе спокойно по тротуару и вдруг схватила клюку под мышку и помчалась, словно за ней свора собак гонится.

— Угу… а ты, без клюки, догнать ее не смог, верно? — ехидно поинтересовалась Изильда.

Обычно она в наши перепалки не влезает, но тут и ее, похоже, задело за живое.

— Конечно. Там же толпа народа, все под ноги лезут… Она-то их клюкой, а я…

— А ты должен был вытащить значок и орать: «Пропустите, полиция!» — Вот на кошачьей мяте не гадай, значка у нашей блатной нагрузки при себе не было. Или был, но где-то в заднице, как обычно.

— Да плевать там все хотели… — лениво огрызнувшись, Эдик вспомнил, что он обиженный и оскорбленный, и отвернулся к окну.

— Кстати, а что вокруг происходило, когда бабка рванула? Кто-то мимо нее прошел? Проехал? Из окна выглянул? — Я покрутила в руках отчет о выполненном, вернее, невыполненном задании. Три абзаца, из которых следовало, что во всем виновата бабка и граждане нашего города, мешающие следователю Эдуарду Ройшену вести преследование. Сам же гаденыш ни в чем не виноват.

— Я же за бабкой следил! — с искренним возмущением выпалил придурок.

Работничек, на мою голову! За что мне это счастье в отделе? За какие грехи?!

— Аэробус мимо проезжал, — с явным напрягом вспомнил Эдик. — Я даже подумал, что она на остановку помчалась, но потом передумал. Он без номеров был, желто-красный.

Я озабоченно нахмурилась и переглянулась с резко посерьезневшим Алексом.

Веселенькие желто-красные аэробусы принадлежали храму обезьян. И по нашей кошачьей территории они катались настолько редко, что наше блатное наказание, далекое от реальной жизни, приняло его за обычный общественный транспорт.

Оборотни старались жить более-менее отдельно, почти так же, как наши совсем одичавшие предки. Мартышки здраво опасались нас, а мы недолюбливали их.

И у меня не было никаких разумных предположений о том, что делал в нашем городе аэробус из храма. И непонятно, зачем старая больная женщина рванула за ним вслед.

— Совпадение? — задумчиво вопросила я у мироздания. Ответа не последовало.

Только Изильда выжидающе посмотрела на меня, а потом, с осуждающим укором, на Эдика.

— Надо проверить. — Я встала из-за стола и подождала, пока Алекс допишет что-то в ноутбуке и захлопнет его. — Будь на связи, — попросила я Изи, тоже собравшуюся отправиться с нами. — Может понадобиться переговорить с начальством или выяснить что-нибудь через служебную сеть.

Девушка, вздохнув, едва заметно надула губы. Алекс тут же на них отвлекся, облизнув при этом свои. Пришлось незаметно ущипнуть его за задницу.

— В рабочее время думай только о работе! — прошептала я на ухо этому зеленоглазому ловеласу.

— Ладно, с чего начнем?

Оборачиваться в центре города имели право лишь те, у кого вторая ипостась не превышала разрешенные законом размеры. Например, Эдик вполне мог обернуться и спокойно преследовать старушку. Конечно, серебристый голубоглазый вислоухий кот привлек бы к себе ненужное внимание, но зато задание бы не провалил, придурок!

А вот Алексу пришлось терпеть в аэромобиле минут десять и только потом выпрыгнуть из него, приземляясь на четыре лапы. Серебристо-снежный барс глубоко вдохнул свежий воздух и замер, ожидая команды.

Вычислить, где остановился желто-красный аэробус, оказалось совсем не трудно, пусть мы и не знали его номера. Не так уж часто по городу проезжают такие яркие цветастые машины. Конечно, пришлось задействовать дорожников, но зато всего десять минут — и мы у цели.

Это был еще не пригород, но уже и не центр. Малоэтажные домики, аккуратные чистые дворики, площадки для детей в человеческой ипостаси и большой парк для любителей порезвиться в облике животных. Милота, в общем.

Аэробус был припаркован у последнего, четвертого, подъезда трехэтажного дома. В машине был лишь водитель, пожилой мужчина. У меня далеко не всегда получалось определять вид, когда оборотень находится в человеческой ипостаси, но этот точно был обезьяной.

Странно…

Алекс направился в дом, а я постучалась в дверь аэробуса, приложив к стеклу свое удостоверение. Водитель заметно напрягся, но впустил меня внутрь.

Правда, проку от наших переговоров не оказалось.

— Ничего не знаю. Начальство велело сюда привезти, я и привез. Законом не запрещено!

Законом, естественно, запрещено не было. Но противоречило здравому смыслу и логике.

Если это тайное посещение, проще было приехать на обычной машине. А если официальное, то что здесь забыли обезьяньи храмовники?