Хищник в ванной

Хищник в ванной

         Тугая струя горячей воды бурлила в наполняющейся ванной.  Блондинка с модной короткой прической лежала в клубах пены, откинув голову на маленькую подушечку. Из воды торчали голые коленки, глаза были закрыты, а кожа покрывалась испариной. Белый пар восходил к потолку и там рассеивался. Звук падающей воды поглотил девушку и она погружалась в вязкую дрёму.

       Ванная сияла белизной кафельной плитки. Из жемчужного пластика подвесного потолка светили три круглые лампы. Рядом с самой ванной висело большое круглое зеркало над дорогой финской раковиной. Прямо под зеркалом поблескивала стеклянная зеркальная полка, где пестрели подставки для зубных щеток, сами щётки, тюбики с пастой и баночки со средствами по уходу за кожей. У двери с плакатом мускулистого пожарника висел пластиковый шкафчик, где держались средства гигиены, косметика и разная фармацевтика. Эта небольшая комната, сияющая глянцем отделочного кафеля, являлась тем единственным местом во вселенной, где Вика(так звали девушку) по настоящему расслаблялась и забывала о проблемах суетной жизни.

 Ванная была заперта изнутри, хотя девушка жила одна и могла не опасаться, что кто-то войдет к ней без предупреждения. Вика закрывала её не из опасения, а ради полной релаксации. Она любила чувствовать себя маленьким зверьком, закрывшимся ото всех в свою крошечную раковинку.

Вика не знала, что в ванной она не одна. Иначе она бы не смогла лежать так беззаботно с закрытыми глазами.  Последние восемь минут хищник наблюдал за Викой из круглого отверстия для ламп в подвесном потолке. Хищник был похож на калифорнийскую многоножку. В науке он назывался «Серпус Мула» и был родом с Андаманских островов. Серпус Мула на наречии андаманских аборигенов значило «Пуля в голове». Семнадцать пар маленьких ножек двигали семисантиметровое тело, на переднем конце которого помещались выпуклые чёрные крабьи глазки, а под ними мощные челюсти. Хищник заполз сюда из вентиляционной шахты, завлеченный постоянной влажностью и французским парфюмом, которым душилась Вика всякий раз, как вылазила из ванной. Чтобы быть бесшумным, хищник втягивал ножки в свое продолговатое тело и полз, как змея, от одного круглого отверстия в потолке к другому. Если бы Вика присмотрелась вверх, то увидела бы червеобразный силуэт, который временами перемещался над её головой. Серпус Мула питался особым белком, который входил в состав глиальных клеток мозга.

Выпуклые глаза хищника, выглядывающие сверху под сияющей стоваттной лампочкой, пытались определить, как лучше всего добраться до питательного вещества жертвы. За несколько минут он определил по крайней мере пять различных отверстий. Однако хищник осторожничал и никогда не нападал слепо. Он хотел убедиться, что жертва не притворяется, заманивая его в ловушку.

Вика вовсе не думала заманивать кого-либо в ловушку. Она нежилась в тёплой воде, думая о китайском сервизе, который собиралась купить с будущей зарплаты. Мысли о китайском сервизе помогали ей забыть её последнего ухажера байкера. Она бросила его два дня назад, ссылаясь на то, что любит другого. Это была неправда. У байкера не было никаких перспектив и от него все время несло дешевым одекалоном, а Вика терпеть не могла дешевых запахов. Как и хищник, ползающий над ней по пластику подвесного потолка, она любила ароматы французских парфюмеров.

Хищник выбрал одно из трех отверстий в потолке с таким расчетом, чтобы упасть в воду, не касаясь тела жертвы. Он приготовился к прыжку и замер. Спустя две минуты ожидания чувствительные рецепторы многоножки определили, что жертва потеряла всякую бдительность и вступила в первую фазу сна. Семнадцать пар ног мгновенно втянулись в синее продолговатое тело. Хищник соскользнул с потолка в ароматическую пену. Бульк…

Вика могла  услышать этот звук только если бы выключила кран. Однако вся прелесть принятия ванны заключалась как раз в этом звуке. Этот звук напоминал шум водопада. Он успокаивал и усыплял.

Многоножка вошла в воду между раздвинутых ног жертвы. Под действием силы тяжести хищник погрузился в воду практически до самого дна. Но уже в воде многоножка снова выдвинула из себя тридцать четыре ноги и, загребая ими, поплыла в направлении живота. Не забираясь на живот жертвы, многоножка проплыла над её правым бедром и, сделав еще несколько десятков энергичных гребков, вылезла на отвесную поверхность белоснежной ванны. Многоножка была ядовито синего цвета и, если бы Вика в этот момент открыла глаза, то она, несомненно, завизжала бы, как сумасшедшая. Но к счастью для многоножки жертва продолжала пребывать в блаженном неведении.

Хищник замер на минутку. Кончики его цепких ног нашли мельчайшие выемки в гладкой поверхности ванной. Затем, словно змеиный скалолаз, хищник залез на горизонтальную дорожку, примыкающую к отделочному кафелю, и отсюда быстро засеменил к голове жертвы.

Вику разжарило. Она открыла глаза и наклонилась к крану, чтобы отрегулировать температуру воды. В ответ на движения её тела вода в ванной вздыбилась во все стороны. Хищника чуть не смыло искусственной волной. Затем Вика окунулась с головой в воду и, убрав с лица пену, снова легла на подушечку.

На её светлых волосах сидела синяя коварная многоножка. Вика не чувствовала её. Она закрыла глаза.

Крадучесть и стремительность – вот две основных черты необходимых любому хищнику. И тем и другим Серпус Мула обладал в совершенстве. Хищник мог замереть на час или на сутки, пока не убедится наверняка, что жертва не сможет ему воспрепятствовать добраться до глии мозга.

Вика впадала во вторую волну дремы. Многоножка медленно добралась до открытой части её лба.  Хищник знал, что когда он коснется открытой кожи, жертва начнет сопротивление. Ему нужно преодолеть порядка десяти сантиметров до входного отверстия почти мгновенно.

 И хищник молниеносно бросился вниз по викиной голове.