Хладная сторона. Глава 1. Судья и колдун.

Хладная сторона. Глава 1. Судья и колдун.

Только подойдя вплотную, Алкей смог увидеть надпись на указателе. Вырезанная на дереве строчка была замазана каким-то шутником грязью. Впрочем, резкий запах давал понять, что это была не просто грязь.

Деревня Подгорица, где завтра будет тяжба, ради которой и потребовалось ехать в такую глушь, находилась в трёх стабиях пути. Уже стемнело, и только фонарь на длинном шесте помогал освещать дорогу.

Вязкая, жирная грязь хлюпала при каждом шаге. Сапоги насквозь промокли, угрожая скорой простудой. Шёл мелкий, терзающий кожу дождь.

Проклятая непогода только усиливала недовольство, ведь ему полагалось сопровождение писца и двух синклитиков при оружии. В таком месте и в такую погоду, можно лихого человека встретить.

Наконец, послышался лай собак, потянуло дымом из печей, заблестели огоньки в окнах. Деревня была рядом.

Хорошо бы сразу найти ночлег... – думал он про себя, ещё, хорошо бы выпить подогретого вина с перцем.

На въезде в Подгорицу путник сразу нашёл постоялый двор. Его можно было узнать хотя бы по тому, что, опершись на одну из его стен, темная, согнувшаяся пополам фигура изрыгала из себя следы недавней попойки, сопровождая это руганью.

У входа, на ржавом гвозде, висела табличка "Жаркий очаг".

Вот бы сюда кого-то из Коллегии. Ему бы понравилось такое название.

Массивная, изъеденная термитами дверь постоялого двора открылась не сразу. Пришлось толкать её плечом. Чтобы не удариться головой о косяк, он наклонился и вошёл. В ноздри сразу ударил запах пота, пролитого пива, гари и тушёной капусты. Букет ароматов, приличествующий любому подобному заведению, в которых по долгу службы приходилось проводить много ночей.

- Ей, хозяин! Вели послать к старосте сообщить, что Алкей прибыл. И подай хлеба и горячего вина, я сяду у огня.

Хозяин, тощий и низкий мужичок среднего возраста, смотрел отсутствующим взглядом. Вмиг стряхнув с себя это, вероятно обычное своё состояние, он расплылся в улыбке, обнажив коричневые от жевательного табака зубы. Он умел сразу понять, кто стоит перед ним. Грязный, но явно городской костюм, говорил о том, что его новый гость - тот самый судья, которого все ждали уже третий день.

- О вашей милости я сам доложу старосте утром, как он проснется. Можете не волноваться, государь. Не угодно ли сыру и каши? Только с огня, горячая.

- Угодно... - Трусоватые и услужливые смерды, вмиг превращались в толпу разгневанных вешателей, если решение по тяжбе было им не по душе. - Угодно и найди мне место, где я могу поспать.

Постоялый двор представлял из себя одно большое помещение. Вдоль стен распологались лавки с постеленными на них дерюгами, чтобы не так жёстко было спать. В центре зала стояли низкие, деревянные столы и стулья. Тут и там, без какой-то системы, коптили масляные лампы, вечно чадащие и воняющие жиром. Однако лучше, чем ночевать в лесу.

У большого, выложенного камнями очага, собралась компания селян, которые с интересом слушали рассказ старика, явно получавшего удовольствие от такого внимания. Он наслаждался звуками собственного голоса.

Алкей, выбрав себе место поближе к огню, сразу погрузился в дремоту. Открыв глаза и обнаружив, что вокруг ничего не изменилось, он стал невольным слушателем очередной деревенской байки, которых за годы общения с подобными людьми наслушался на всю жизнь. Одна другой грубее, глупее и наивнее.

- Про колдунов я знаю всё. Видал одного, вот када был ещё моложе вашего... - старик кивнул в сторону двух подростков. - Тогда-то пришёл к нам этой блудливый чародей. Окрутил девок, что помоложе, уболтал старосту отдать ему меру зерна да пол меры рыбы, а ещё орехов и меду. А ведь у нас был тогда голод. Мой папаша, как узнал, что я ходил смотреть на фокусы евошные, все ухи мне отодрал, а сам топор за пояс и с мужиками бросился догонять колдуна энтого. Не вернулся папаша, пропал - как утоп.

- Да суки они все, блядуны городские! Чего чего, а у нас тута никогда не было таких, из наших-то. Всё одно – городские... - резко прервал старика грузный бородач, сжимавший в своей мясистой ладони кружку.

- Как так, не было-то, Михей? А чаво я тебя спрашиваю, у нас этой разбойник сидит в холодной? Чай не городская птица. А всё туда ж, чаровничал, старостину девку спортил... - произнёс с недовольным надрывом рассказчик - Не пёр бы поперёд старших, башка соломенная...

Значит обсуждают моего подзащитного. Это стоит послушать повнимательнее. Может удастся прямо сейчас понять, виноват он или нет. Только тогда это дело Коллегии, я-то зачем? Не тащить же его в город.

- Ты не лайся, не лайся... - примирительно говорил бородач - Вона вишь, приехал ажно судья. Завтрия мы колдуна-то и подпалим.

Эти слова пропускать было нельзя. Они, значит, колдуна жечь собрались.

- Как же вы хотите его жечь?

- Знамо как, соберём хворосту, дровишек и, если Ситар будет милостив и не пошлёт дождь, сожгём колдуна...

Дремучесть крестьян поражала. Казалось, можно привыкнуть к их привычкам, поведению, манере держаться и манере пренебрегать баней. Но привыкнуть к их мифологии было невозможно. Они собрались жечь человека, который, если он и правда маг, станет сто крат сильнее рядом с огнём.

Один курс в Пассерской академии, пройденный Алкеем, давал о себе знать. - "...всякая магия есть горение анима гумана. Со времён Магна, первого мага, только от огня и тепла черпается энергия, которую маг преобразует в усилие для подчинения себе воли других. А потому следует бдить, дабы маг не имел рядом с собой никакого источника жара и следует напротив, лишать его такой возможности." Так начинался трактат "О природе магий и их губительном воздействии на человека" Аристона Морозного, второго главы Хладной Коллегии.

А они собрались его жечь...