Хочешь?

Хочешь?

Кап...

Звук падающих капель молотом бьет по голове. Что это? Китайская пытка? Нет, там было иначе... Звук застревает в висках, отдается в затылке. Я действительно слышу, как трещит кость?.. Нет, наверное, только кажется. Я не могу слышать...

Кап...

Звук превращается в гвозди - длинные, рифленые, тупые... Странно. Откуда я это знаю?

Кап...

Очередной гвоздь холодом обжигает кожу, проламывает череп. Боли нет - мозг мертв. Вместо извилин - клубок копошащихся червей. Ползают, перетекают, хотят выбраться наружу. Интересно, какого они цвета? Что будут делать, когда, наконец, получат свободу?

Кап...

Капли тяжелые, словно налитые свинцом. Ударяются о кафель, разлетаются тысячью мельчайших брызг. Запах стали, ожидание грозы. Вот-вот, уже совсем скоро...

Кап...

Все-таки неприглядное это зрелище. Тусклый, дрожащий свет. Лампочка без плафона гудит, надрывается. Стены в темных разводах. Неужели это все я? Не может быть. Сколько в человеке крови? Тягучая, липкая, она растекается по полу, заполняет собой трещины в плитке.

Кап...

Холодно. Вот холод я чувствую! Все это время он неотступно преследует меня. Уже проник до самых костей, превратил их в лед. Почему до сих пор живы черви?..

***

Стивен Хьюз ненавидел такую погоду. Промозглый ветер и дождь сводили его с ума. Теплое пальто и перчатки нисколько не спасали. Он чувствовал себя настолько больным, что прямо сегодня хотелось все бросить, перебраться обратно в Люцерну. Черт их с Пэм дернул переехать в этот город. Болото - ни дать, ни взять. Новая работа, прибавка к жалованию, большая квартира - ничто это не радовало.

Стив чихнул.

- Не хватало еще подхватить пневмонию, - сказал вслух.

Он сидел на заднем сидении такси, но показаться смешным или нелепым не боялся. Водитель относился к той категории людей, которые приезжая на заработки в чужую страну, не считают нужным выучить язык. Даже банальное объяснение пункта назначения заняло у Стива несколько минут. В конце концов, отчаявшись, он ткнул в предложенную карту города. Машина тронулась, из колонок послышалась какая-то веселая музыка. Звучание восточных мотивов не вязалось с серым дождем за окном. Стив скрипнул зубами, но смолчал. Десять минут можно и потерпеть.

Поднимаясь по лестнице, он мечтал об одном: принять горячий душ и, наконец, смыть с себя накопившуюся за день усталость, выгнать из костей сырость.

- Милая, я дома! - крикнул он, закрывая за собой дверь.

Свет в прихожей горел. Значит, Пэм дома.

"А что если открыть бутылочку вина, зажечь свечи...", - подумал он. От таких мыслей стало даже теплее.

Стив прислушался. В ванной шумела вода. Что ж, Пэм - умничка, догадалась встретить мужа во всеоружии.

"А что если..."

Стив быстро снял пальто, разулся. Силы, которые, казалось, до дна выпиты проклятой непогодой, возвращались. Он даже ощутил легкое возбуждение. Там, за тонкой стенкой, в облаках воды и пара купалась его жена. Стив представил, как она направляет почти обжигающую струю себе на грудь, как набухают соски, а кожа покрывается мурашками. Как она запрокидывает голову и постанывает от удовольствия. Странно, он никогда не мог терпеть той температуры, которую делала для себя Пэм. Во время совместного душа или ванны всегда приходилось идти на компромисс, но даже тогда он некоторое время привыкал к воде.

Стив осторожно приоткрыл дверь в ванную комнату. За полупрозрачной ширмой угадывались очертания женской фигуры. Стараясь не шуметь, он снял пиджак, бросил его на пол. За пиджаком последовали галстук, рубашка.

"Не забыть сделать воду похолоднее", - подумал, снимая брюки.

Возбуждение усиливалось. Недосказанность ширмы распаляло воображение. Стив замер в шаге от матового стекла, отделяющего его от жарких объятий жены.

"Не напугать бы".

- Пэм, милая, ты уже везде чистая? - негромко проговорил он и коснулся пальцами ширмы.

Коснулся и тут же отпрянул. Пэм с той стороны подалась к нему. Ее ладони легли на стекло, плотно прижались и… Стив с ужасом увидел стекающие с них струйки крови. Удивительно, но кровь не смывалась клубами пара и водяными брызгами. Отчетливо алые, струйки двигались подобно диковинным змеям, тяжелыми каплями прокладывая себе дорогу сквозь конденсат.

- Милый… - услышал он не принадлежащий Пэм голос. Хриплый, бесцветный. – Хочешь меня? Хочешь меня всю?

Стив отступил на шаг. Возбуждение исчезло без следа. В голове мешанина мыслей. Рукой вытер выступивший на лбу пот – холодный.

- Хочешь? хочешь… хочешь… - с каждым новым словом голос наливался красками. В нем сквозило неприкрытое желание, страсть, распутство… Но не только. Стив не мог понять, чем именно его задел голос.

- Спокойно, - прошептал он себе.

- Простите, я не знал, что вы приехали, - сказал уже громче.

“Разумеется - это кто-то из родственников или подруг Пэм. Странно, что не предупредила. Но зачем так пугаться? Все можно объяснить…”

Кровавые дорожки достигли пола.

- Милый, ну, где ты?

Стив обернулся на голос. В дверях ванной стояла Пэм: в шелковом фиалковом халате, мягких тапочках.

- Кто у на… - слова застряли в горле. Стив осознал, что больше не слышит звука льющейся воды, не чувствует духоты. Боясь того, что может увидеть, он перевел взгляд на душевую кабинку: пусто!

“Все можно объяснить…”

Попытка все свести к шутке почти удалась. Пэм натянуто улыбнулась, отправилась на кухню. Стив простоял еще несколько минут, прежде чем сумел сделать шаг. Никогда прежде с ним такого не случалось. В молодости в колледже приходилось напиваться, да и травкой баловался. Но чтобы так!

Никаких мыслей о романтическом ужине больше не возникало. Вечер прошел между дежурными вопросами и баскетбольным матчем.