Хокка

Хокка

-Семицкий!  Вы либо меня не слушаете, либо не понимаете.  – Голос прораба звучал ну очень убедительно. Он спешно тыкал указкой в план на синей бумаге и старательно прочерчивал на ней дугу, вроде бумеранга.

-Поворачивать надо вот здесь! ВОТ ЗДЕСЬ!

Семион только кивал, шлепал губами и перерисовывал «бумеранг» себе в блокнот.

Так начиналось утро. Но сколько же времени утекло с тех пор?  В темноте подземелья, где гул проходческого комбайна звучал громче любой из мыслей, времени не существовало.

За бортом базальт и серый гранит – прочный панцирь планеты. Но подземная лодка Сем Сема двигалась сквозь породу с упорством дождевого червя. Она несла его все глубже и глубже, прямиком  в опочивальню вечной темноты. Ему только и оставалось, что смотреть на изменчивую текстуру камня и слушать таинственный гул – величественный и загробный, как храп подземного божества.

Это глубинное зодчество убивало его.  Нависающие над ним скалы, как мрачный рубанок, снимали стружку с бруса-времени, отпущенного ему. И чем глубже вырытая нора – тем меньше жизни оставалось.

С другой стороны - Сем-Сем, находил в этом нечто медитативное. Вроде тех безумных духовных практик, где человека на несколько часов хоронят заживо.

Может быть, он даже любил свою работу! Ощущаешь себя древним подземным духом, которых боялись германцы и бородатые викинги. Эдаким нибелунгом, волшебным кобальтом, проклинающим руду, и заманивающим старателей в каменные ловушки.

Вообще, какая странная эта штука – эти фольклорные существа. Все эти хозяйки медных гор, лешие да домовые. Вечно им надо кого-то  обмануть, поработить, украсть чье-то время.

Время. А не пора ли заканчивать тот «бумеранг», который должен наконец  вывести штольню к заветным залежам?

Снова послышался Гул. На этот раз он звучал угрожающе близко, доносясь из каждой щели. Подземелье еле заметно тряхнуло, буд-то у матери-земли случилась икота. Далее последовал зубодробительный скрежет. Это механические жвалы высекли из камня нехорошую огненную дугу. Взвыл датчик, предупреждающий о перегреве.

Сем-Сем тут же дернул за рычаг, гася реактор. Машина заглохла, оставляя своего хозяина один-на один с земной твердью.

Поправив маску, Семион выпрыгнул наружу. Комбайн невредим – только его механизмы нагрелись докрасна и теперь тлеют угольками.  А перед ним – стена. Ничего особенного. Такой же точно камень, как и все остальные вокруг него - черный, с тонкими прожилками слюды. Вот только камень абсолютно холодный, словно и не касался его бур комбайна.

Внизу, у самого основания  он заметил дыру – узкий черный проход, еле-еле подходящий по размеру взрослому человеку.

Но самое главное – отверстие дышало. Как дыхало гранитного кита, оно выпускало в тоннель невидимую струю подземного воздуха, разгоняя туманную муть из пыли и крошева.  И этот глубинный ветер был холодным, как морской бриз. Здесь! На огромной глубине, где температура растет как на дрожжах и совсем-совсем недалеко от огнедышащей преисподней.

Может он свернул не туда и вместо намеченной цели поднялся на поверхность? Или же здесь плещется подземный океан?

И сама идея – безумна. Нарушать технику безопасности, двигаясь к неизведанному лазу при этом покидая проходческую технику.  Но любопытство сильнее предписаний, особенно когда сам себе шепчешь, что глянешь одним только глазом и назад!

Тоннель действительно очень узок. Свет фонаря безнадежно цепляется за угловатые горбы уступов.  Сем-Сему даже приходится встать на четвереньки, чтобы преодолеть последний поворот. Но вопрос «куда же ведет кроличья нора» кажется сейчас самым важным. И не приходит же на ум другая его трактовка – «А что за кролики роют такие норы?»

На всякий случай Семен держит в руках индивидуальный плазменный резак. Мощная паяльная лампа за долю секунды разрезает рельсу. Что уж говорить про кроликов, даже если уж очень больших?

В конце кроличья нора расцветает. Скалы, как лепестки разбегаются в стороны, образуя необъятное пространство.  Свет фонаря уже не способен дотянуться до стен. Да ин е нужен он более.

Семен встал как вкопанный, буквально с открытым ртом. Его дыхание быстро осело конденсатом на стекле защитной маски.

Картина вокруг слишком фантастична, чтобы не рискнуть. Он снял маску и осторожно вдохнул воздух. Пахло чем-то знакомым – сыростью тумана, морской содой и пылью асфальта. 

И как это все оказалось в огромном подземном кармане!? Целый подземный мир!  Или же все-таки он свернул под неверным углом и выбрался наружу?

Перед Семеном в призрачном свете, так похожим на предрассветное сияние, вставали идеально ровные прямоугольники домов. Высокие. Их верхние этажи и крыши прятались в дымке. Обсидиановые застекленные окна отбрасывали призрачные блики от его фонаря.

Дорожные знаки, мусорные баки, нелепые фонарные столбы и пузатые почтовые ящики окружали извилистые улочки подобно мрачным часовым.

Настоящий человеческий город! Или он только ему сниться? Нет-нет! На ощупь кирпичная кладка и штукатуренные стены – самые настоящие. А будь здесь какой ядовитый газ, вызывающий галлюцинации то датчик на его защитном костюме уже давно верещал, как свихнувшаяся канарейка.