Холод Равных, пламя Проклятых

5. Первый Равный

Спускаясь по чёрному камню, Ратибор размышлял. Привычный мир рухнул. Он стал проклятым. Старец рассказал ему столько чудес, что впору было сойти с ума. Возвращаться в кхазар – безумие, его никто не примет. Но он всё равно покорно шёл вниз подле своего сына.

План Аркадия казался такой же глупостью, как и его наивное желание захватить весь Западный берег, а за ним и Южный, и дальше, дальше. Но выбора не было.

Ратибор глядел на огни, зажжённые внизу, у подножия Проклятой горы. Весь кхазар собрался. Семеро Равных из Совета выстроились у главного костра. Пламя его так велико, что поднимается до небес. Кабы не встреча с проклятыми, вид огня захватил бы его. Величественное зрелище. Глядя в огонь, можно увидеть всё: что было, что будет, что есть – и чего не будет никогда.

Но там не увидеть Проклятых. Правя народом столько зим, он быстро смекнул, каким огромным богатством обладает чудное племя из поднебесья. Злость сменилась любопытством. Да, Аркадий чуть не свёл Борислава, но как знать, сколько сил он ему дал? А он, слепец, так долго ничего не видел. Ладно он – Нифа тоже.

Огни горели, словно звёзды в небесах. Почему народ знает, что он, Ратибор, спустится прямо сейчас? Быть может, в оставшихся семерых мудрости не меньше, чем в нём? Весь кхазар взревел, глядя на своего вождя. На то, что осталось от него.

- Следуй позади меня, - приказал Ратибор своему сыну. – Народ огня! Равные! – закричал вождь, перекрывая рёв толпы. – Я пришёл, чтобы открыть вам тропу ввысь. Туда, к настоящему огню! Ибо узрел я его и едва не ослеп от величия, от мощи, от стремительности!

Народ взревел, словно пчелиный улей. Своим опытным ухом Ратибор слышал как проклятья, так и любопытство, как гнев, так и удивление. Гордо вскинув голову, вождь обвёл взглядом племя. Да, кхазар при нём расцвёл пышно, как яблони в саду доброго хозяина. Он даже не заметил, что жители так расплодились – словно грибы после дождя.

- Отступники вернулись! – закричал Игнислав. В голосе его – превосходство, победа. – Предатели, что поправил нашу веру, наши законы! Что мы приготовили для них, народ огня? Смерть?!

- Игнислав! – прокричал вождь, не дав своему заклятому другу закончить речь. – Ты ничего не знаешь о законах отцов! Ты, поправший их десяток раз!

- Не смей, не смей говорить о Равных! – Игнислав зашипел. – Ты боле не один из нас! Мы казним тебя, твоего сына, а Нифу – обесчестим! Я, как первый Равный…

- Я вызываю тебя.

Воцарилась тишина. Сотни глаз посмотрели туда, откуда донёсся звук. Борислав. Это он вызвал на поединок нового вождя. Вызвал его своим юношеским голосом, который даже не успел окрепнуть. Но так, что каждый услышал: мальчик не шутит.

- Что?! – вскричал Игнислав. – Да как ты смеешь, щенок? Ты даже не Равный! Ты – отступник. Ты проклятый!

- Первый Равный, да будет ведомо тебе, что нельзя отказаться от поединка, - сказал Астрабор, молчавший до этого. – Ибо запятнаешь ты честь свою позором, если… Да сразись с малым Бориславом, кой не враг тебе, ибо…

- Довольно! – снова прокричал Игнислав и поднял руку, прерывая Астрабора. – Сейчас разрублю этого щенка, а потом займёмся его папашей. Иди сюда, маленькая крыса, иди.

Игнислав вытащил из-за пояса огромный меч, найденный им на Западном берегу во время одного из походов. Сталь его была волшебна: ни время, ни вода не подточили её. Игнислав очень гордился находкой и в бою пользовался только этим оружием. Он носил его без ножен, но никогда не порезался. Словно меч знал: хозяина трогать нельзя.

Борислав вздохнул. Ноги его подкосились – это заметно. Он извлёк из-за пазухи маленький пруток, а затем - словно растянул его. Ратибор видел: хотя у сына достаёт доблести, он боится. Рука дрожала, сжимая пруток. Игнислав, глядя на такое оружие, расхохотался. Жители кхазара смотрели на них по-разному: с удивлением, недоверием, с жалостью. Игнислав, прекратив смеяться, поднял над головой свой чудной меч и бросился на маленького супостата.

Один мощный, разящий удар. Игнислав застыл в удивлении. Его меч, которому не было равным во всём кхазаре, на всём берегу, разрублен пополам. В руке он сжимал рукоять с жалким отломком. И пока Игнислав, изумлённый, взирал в недоумении на остатки меча, Борислав сделал выпад. Короткое, разящее движение прутком.

Воцарилась тишина. Словно повинуясь ей, огни загорелись ещё ярче, ещё жарче, выхватывая из сумрака тени. Они танцевали за народом огня, и возле него, и над ним. Эти тени, которые так силился разогнать Ратибор, взяли в кольцо. Но вождь понял это слишком поздно.

Постояв несколько секунд в удивлении, Игнислав выхватил из-за пояса клинок и сделал шаг вперёд. И… Развалился на две части. Торс с руками и грудью просто съехал вперёд. Ноги, отделённые от дела, постояли ещё несколько секунд, и тоже рухнули. Ратибор, много повидавший на своём веку, был ошарашен. Он едва не закричал от ужаса, но сдержался.

Толпа ликовала. Вождь видел, как тени, тени захватывают души Равных. Или ему кажется? Толпа подхватила на руки маленького героя, который успел сложить разящую палочку, и подбросила его в воздух. Оставшиеся шесть из Совета словно уменьшились в размерах. Они смотрели на вождя со смесью страха и удивления.