Холодное утро в 3018

Вместо вступления

Человек не ангел и не животное, и несчастье его в том, что, чем больше он стремится уподобиться ангелу, тем больше превращается в животное.

Блез Паскаль

Если кто-то в наш век высоких технологий начнёт грезить о паранормальных способностях, ему рассмеются прямо в лицо. Нет в этом более ничего особенного, удивительного, пугающего, сакрального. Хочешь передвигать предметы силой мысли или разговаривать с животными? Да пожалуйста! Любой каприз за твои деньги!

И люди очень быстро забыли, что большая сила налагает на её обладателя ещё большую ответственность. Сколько бы ни было совершено ужасных ошибок, мы не утихомирили жадность, мы по-прежнему играем в богов. Да, люди махнули рукой на правила, установленные Природой, и зря. Может быть верен именно её замысел? Может быть судьбу нельзя обмануть? И если тебе не дано летать, то не стоит и пытаться?

«К чему этот спич?» – спросит мой воображаемый собеседник.

Рассердится.

Зажмёт уши.

«Легко рассуждать о высоком, лёжа на диване», – скажет он. Ха! Да, неплохо! Но мне это больше не грозит. Дивана, родного дома мне теперь не видать, как своих ушей.

У меня ничего не осталось, кроме этой истории. Пусть собеседник в моей голове зажимает уши или ругается, всё равно буду говорить. Только в этом случае буду уверен, что ещё живу, дышу, сражаюсь со страхом и отчаянием. Надеюсь. Верю, что свершится чудо и я выберусь отсюда.

Отсюда…

Совершенно белая комната, моя тюремная камера, яркий свет, мёртвая тишина. Не уснуть, потому-то и боюсь сойти с ума. Хотя какая разница? Всё равно умирать… Ужас накатывает волнами, и я захлёбываюсь. Голова словно ватой набита. С трудом могу пошевелить пальцами. Но заставляю себя думать, бормотать. Если отключусь, то уже не проснусь. Похоже, смерть не так страшна, как её малюют. Пугает, вот же ирония, пугает до смерти ожидание её прихода. Когда особенно хочется дышать и жить, когда хочется остановить бег времени, вернуться назад…

За мной наблюдают. Денно и нощно. Подсматривают и подслушивают. Не торопятся меня убивать. Неужели ждут, когда сам умру? Возможно. Но, похоже, я оказался слишком уж живучим.

Ладно. Пусть смотрят. Мне всё равно. Уже без разницы.

Я израсходованный биоматериал, у которого не должно быть чувств, желаний и надежд. И, тем не менее, они остались. Осталось много невысказанных слов, незафиксированных мыслей. Нужно облегчить душу. Эх, записать бы…

Как ты умудрился вляпаться в это дерьмо, Алекс Орелли? Что же с тобой произошло?

О том и сказ.

Слушайте же! Слушайте! Кто угодно! Кто-нибудь! Пусть моя история хоть кого-то научит уму-разуму. А если и не научит, чёрт с ним, зато выговорюсь.

Что же… не буду тянуть кота за хвост, время-то моё не резиновое.