Холодный Октябрь

Холодный Октябрь

Ничего не поделаешь – то мы предаемся любви, то любовь предает нас

Фредерик Бегбедер

Однажды наступает момент, когда ты просыпаешься в пустой квартире совершенно один.

Стоит только открыть глаза, как взгляд упирается в тот же самый потолок, который вы оба наблюдали каждое утро. Только теперь, впервые за многие годы, тебе не с кем разделить это утро. Того, кто  засыпал и просыпался вместе с тобой, больше нет. И никогда уже не вернуться в то время. Осталась лишь память, которая хранит каждую мелочь из прошлого, и все они вместе, эти мелочи, похожи на бесконечный поток стеклянных осколков, бушующим водоворотом кружащий вокруг тебя. Осколки, мелкие и не очень, проникают всюду, под одежду, под кожу, до самых костей и органов, пронизывают насквозь, оставляя после себя окровавленные незаживающие раны. В такие моменты быть живым становится в тягость. Огромное желание ничего не чувствовать и не знать. Хочется лишиться мозга, способного думать и помнить, лишиться сердца, способного прокачивать кровь по венам. Не слышать, не видеть, не осязать, не чувствовать даже тени запаха, который одним лишь призрачным дыханием способен уничтожить всякое самообладание. Лишь одна мысль после пробуждения, и тело сковывает мертвенное оцепенение. Вихрем проносятся в голове образы, разжигающие яростное пламя внутри, когда за внешней бледностью и неподвижностью, окружающим не видно, какая буря бушует в твоей голове. Даже дыхание, казалось, остановилось и время замерло на середине между вдохами. Застыло между ударами сердца.

Внутри совершенно такой же безжизненный вакуум, что и в окружающей комнате, из которой пропало, казалось бы, вообще все. После того, как все ее вещи были вывезены, выяснилось, что у тебя самого вещами занято лишь две полки, не считая книг. Все остальное – пустая мебель с призрачными ароматами парфюма. Они едва уловимы, но нос как будто стал чувствительнее в разы и ощущает его тончайшее присутствие.

Организм перешел в режим автономного существования. Простые вещи делаются на автомате, при условии, что этот организм найдет в себе силы встать с дивана. Первые лучи солнца безуспешно пытаются пробиться сквозь плотные серые шторы. Мир утратил свои краски, внезапно став даже не монохромным, а состоящим из градаций серого. А были ли они вообще или мир всегда был таким? Быть может все это не более чем наркотическая эйфория, расцвечивающая окружающее пространство всеми цветами радужной палитры? А на самом деле весь мир лишь тускло мерцает оттенками серого.

Стоит попробовать встать. Смысла никакого нет, но все же. Не с первой попытки, но это удается сделать. Оцепеневшее тело даже не чувствует утреннего холода в комнате. С кресла берется и надевается махровый халат, шерстяные носки на ногах в это утро позднего октября как никогда кстати. Ковшик. Вода. Плита. Огонь. Ты даже не замечаешь, как и что делаешь, не понимаешь, сколько прошло времени, в какой момент закипела вода, как брал заварочный чайник и сыпал ли сахар. Просто через некоторое время стекло кухонного окна холодит лоб, в то время, как дыхание и теплый пар от свежего чая заставляют его запотеть.

Погода как нельзя лучше отражает реальность и внутреннее состояние. Уже который день мрачный осенний дождь с ветром, который в одночасье сорвал всю листву с деревьев и выложил ее желтым ковром на земле. Раннее октябрьское утро. В свете фонаря с каждым порывом ветра разлетаются дождевые капли. Лужи на дороге пузырятся от нахлынувшей влаги. Дыхание становится едва заметным, вокруг стихли все звуки, как будто уши закрыты отличного качества наушниками. Все замерло. Здесь, в кухне, полная тишина и безмолвие электроприборов будто солидарно с тобой. А за окном беззвучно воет ветер, швыряя капли дождя на сырую землю.

Глоток горячего чая согревает горло. Дает почувствовать себя живым. Чего в данный момент совершенно не хочется. Хочется лишиться всех чувств на какое-то время, чтобы перестать наконец терзаться мыслями.

С возрастом уже не ищешь утешения в алкоголе, потому что давно знаешь – его там нет и быть не может. Не ищешь успокоения в сигаретах, потому что они не дают ничего, кроме едкого дыма, который в отличие от мыслей быстро растворяется в прохладном воздухе. Воздух медленно покидает легкие, пока твое сознание медленно погружается в такие темные глубины, что марианская впадина с ее километрами покажется лужей во дворе.

 Любовь и доверие к людям, надо сказать, опаснейшие явления на планете, как представляется в такие моменты. Но всего опаснее их сочетание по отношению к одному человеку. Ты отдаешь львиную часть себя человеку, которую он принимает, а спустя время растворяется вдали, забирая ее с собой. Можно любить его больше, чем себя самого, доверять ему свои мысли, свою жизнь, всего себя, бесконечно отдавать, не требуя ничего взамен, но гарантий счастливой жизни ровно никаких. Никогда не было и не будет.

Французы говорят «C'est La Vie», немцы «So ist das im Leben», но разве слова способны что-либо исправить или успокоить бушующее внутри пламя? Разве короткой фразой можно описать и объяснить все происходящее? Никакие слова в мире не способны дать утешение. Это иллюзия. И даже гравировка на кольце Соломона – все пройдет и это тоже – в такие моменты не кажется такой уж мудрой мыслью.

Осень за окном вполне логичное продолжение годичного цикла времен года вслед за летом. Только в отношениях бывает все совершенно иначе. Можно годами наслаждаться весенним теплом и летним солнцем, купаясь в его ласковых лучах. Но в одночасье может налететь ледяной ветер, замораживающий и убивающий все на своем пути. Вместо приветливого солнца небо покрывается тучами настолько черными, что становится темно, как ночью. Нет больше летних дней. Нет весеннего тепла. Человек, что еще мгновение назад согревал теплом своей руки твою руку, внезапно исчезает, будто его и не было никогда.