Хоритенский треугольник

Пролог

— И зачем тебе это надо?

Старик Вирджиль Ниэль, отец Тиамиры с такой тоской в голосе произнес эти слова, что девушка даже засомневалась, что правильно поступает, оставляя родную деревню и отправляясь в большой город. Но Хоритен, столица края, манил, завораживал, захватил все воображение Тиамиры, не давал спать по ночам.

Что, спрашивается, ждало ее в деревне, какое будущее? В лучшем случае она могла стать травницей, причем, неплохой знахаркой, как отец, лечить соседей, принимать роды. А в худшем… Даже думать об этом не хотелось. Если талант травника не раскроется у нее в ближайшие годы, то придется ей мести улицы в деревне и убирать коровьи лепешки до конца дней.

У каждого свой дар и свое предназначение в этой жизни.

Бррр… Девушка даже передёрнула худенькими плечиками. Заправила за остренькие ушки, длинные светлые волосы, моргнула бесцветными ресницами и уставилась на отца огромными ореховыми глазищами.

— Папа, — протянула она не менее тоскливо, чем отец. — Ну, сколько можно говорить об этом?

Ей и так плохо, а тут еще отец снова и снова задает один и тот же вопрос, рвет душу. На эту тему с отцом говорено-переговорено. Думала, все…

Оказывается, нет…

Город не за тридевять земель, а всего-то каких-то сто с небольшим миль. Каждый день, конечно, не наездишься, но Тиамира клятвенно обещала отцу приезжать на каникулы. Если, конечно, ее примут в университет? А если она вдруг не станет студенткой, то просто вернется в родную деревню. Чего совершенно не хотелось…

В Хоритенском университете находился лучший в королевстве, да что там в королевстве, в мире, медицинский факультет. Туда-то и стремилась попасть Тиамира, спала и видела себя именитым доктором, служащим в клинике, которая обслуживала самого Великого Высшего Мага, или Волшебника или Вампира, как кому удобно называть его, одним словом — ВВВ.

— Тиамира, мне нужно сообщить тебе весьма важную вещь, — обреченно выдохнул Вирджиль.

Ну что его дочери дома не сидится? Стала бы со временем травницей, почитаемым членом общества. Как все у них в роду. Что в том плохого — помогать страждущим и немощным, которым требовались знания и умения знахаря? Со всей ведь округи съезжались к ним за помощью и советом. Замуж бы вышла. Вирджиль уже и жениха дочке присмотрел — красавца Исилеля. Белокурый, белокожий Исилель, Сын Луны и солнца, ему очень нравился. Правда, ни жених, ни невеста не знали и даже не догадывались, что их сосватали родители.

Верджиль и сам бы женился на молоденькой, но староват уже, хотя… Он игриво повел глазами.

— Папа, что ты важное хотел сообщить мне? — занервничала Тиамира.

Скоро приедет такси, чтобы отвезти ее на вокзал, а отец так ничего и не сказал. Тиамира бы лучше пешком, точнее, бегом по лесу, так привычнее, — стремительные ноги быстро и незаметно перенесли бы ее через родные леса до самого города, а там можно было и на лучшем городском такси подкатить с шиком к университету.

— Видишь ли, — покачал головой Вирджиль, — твой дар еще не раскрылся и… — Протянул он.

— Ну и что и? Пожалуйста, побыстрее, — поторопила отца Тиамира. — А то я уеду, но так ничего и не узнаю про свой дар.

Она с болью взглянула на отца, постарел он за последнее время, даже стал горбиться. Преждевременная смерть жены от клыков дикого кабана подкосила некогда мужественного деревенского травника. Не смог он помочь матери Тиамиры, спасти ее, излечить от страшных ран. Может, она и не права, оставляя Вирджиля одного. Тяжко отцу будет собирать по лесу лечебные травы, а потом развешивать пучки по лечебнице.

— Ах да! Дар… Если ты потеряешь невинность… — Вирджилю слова давались с большим трудом, — до того, как полностью раскроется твой дар травницы… — Он опустил взгляд, стараясь не смотреть во встревоженные глаза дочери. — Ты потеряешь навсегда способности исцелять. Помни об этом.

— Папа, ну зачем ты так?

Словно Тиамира уезжала в город только для того, чтобы пуститься во все тяжкие, а потеря невинности вовсе не означала только потерю девственности. Можно было и не напоминать, братья, и сёстры только об этом и твердили, когда наведывались в гости, она должна быть чиста помыслами, душой и телом до тех пор, пока полностью не раскроется ее дар. А может, этот дар, дар травницы и врачевателя вообще не раскроется? Может, у нее совсем другой дар? Но родные об этом умалчивали. Но как бы то ни было, сейчас ей хотелось в Хоритен…

Тиамира обняла отца за слегка расплывшуюся талию, сомкнув руки на спине и заставив Вирджиля выпрямиться, уткнулась носом в еще крепкую грудь, вдохнула знакомый аромат снадобий.

Последышек, так говорили о ней в деревне — Тиамира не доставала отцу до плеча. Что поделать, маленькая уродилась? Она еще подтянется. Какие ее годы? Братья и сестры все как на подбор, высокие, стройные. Не чета им Тиамира. Ну ничего, она еще покажет, на что способен последышек. И что отец за нее так переживает? Братья поразъехались, сестры повыходили замуж. Вирджиль не пытался никого останавливать. Почему Тиамира должна сидеть, пусть и в родной деревне? Правда, тогда мама была жива, когда братья и сестры покидали дом.

У Тиамиры навернулись слезы на глаза стало невообразимо грустно — она уезжает, а отец остается. Такова правда жизни и с ней не поспоришь. Дети должны «улетать» как птенцы из гнезд.

Тиамира оторвалась от груди отца, бросила последний взгляд на дом, где выросла, двор, где играла с друзьями, баньку, где развешивала первые, собранные только ею целебные травы. Казалось, что она старается запомнить мельчайшие детали, словно уезжала навсегда. А может, так оно и было? Только судьбе об этом известно.

Старый фаэтон просигналил клаксоном, что пора отправляться. Возница с конем могли подождать, а вот поезд ждать не станет. Тиамира подхватила сумку с нехитрыми пожитками, смахнула слезу со щеки, изображая веселость, побежала к ожидавшему ее деревенскому такси.

Отец с тоской посмотрел вслед дочери, что ж. Он уважал ее выбор. А больше его порадовало то, что дочка в конце концов надела платье. И туфельки на каблуке, чтобы казаться хоть чуточку выше. В брючках, рубашке и жилетке, в сапогах, бегая по лесу, она больше походила на озорного мальчугана? Она и сейчас походила на мальчика, только в юбочке.