Хорошие люди

Глава 10. Искры и дождь

По закону подлости на Геллера свалилась тонна работы.

В понедельник в клубе он, конечно, не позволил себе лишнего. Настя - тоже. Она вела себя, как всегда: улыбалась ему, подбадривала, немного дразнила, капельку флиртовала. Ни слова о субботе. Ни намека на повторить. Саша уговаривал себя, что это нормально. Они же в клубе, под камерами, у всех на виду. Да и Настя не из тех, кто выставляет напоказ личную жизнь.

Геллер почти смирился с ее отстраненностью, почти уговорил себя, что секс был случайным, и Настя не заинтересована в повторении. И, как всегда, едва он успокоился, расслабился в сауне, принял душ и вышел из раздевалки, Сокол поймала его у рецепции.

- Пообедаем сегодня? - спросила она, провожая Сашу к выходу.

Бастион смирения и спокойствия рухнул, как карточный домик. Геллер расплылся в идиотской улыбке.

- Конечно. Спишемся или созвонимся?

- Да, буду на телефоне. До встречи.

Настя качнулась на пятках, и Саша понял, что она едва сдерживается, чтобы не поцеловать его. Вместо этого Сокол потрепала его по плечу, расправила несуществующую складку на лацкане пиджака, подарила многообещающую улыбку.

- До встречи, - повторила она шепотом и таким тоном, словно рассказывала, какое сейчас на ней белье.

Саша вместо ответа что-то крякнул и вышел из клуба. Он изо всех сил старался гнать из головы фантазии об обеденном визите, который обещал так много удовольствия. Очень скоро стараться ему не пришлось, потому что понедельник порадовал авралом, цейтнотом и стандартной нервотрепкой перед выходом журнала в печать. Геллер не успел даже позвонить Насте, просто отправил стандартное сообщение: "Очень занят. Встреча отменяется. Прошу прощения".

В редакции он появился ближе к вечеру. Уставший, голодный, злой. Предвкушение ударного труда до ночи вздернуло нервы по полной программе. Но Геллер мгновенно растаял, увидев на своем столе два контейнера. В одном была курица с рисом, а во втором, поменьше, кусочек тортика. На последнем даже имелся стикер, где красивым мелким почерком было написано: "Чайку ведь даже не попили в субботу".

Наплевав на правила питания, Геллер тут же проглотил кусок. Ничего вкуснее, слаще он сто лет не ел. Блаженно закрыл глаза, даже тихо застонал. Как только снова открыл веки, то сразу увидел на столе распечатку полосы. Сладкий стон мигом превратился в рычание. Саша снял трубку, набрал номер:
- Тань, это что за хохлома у меня на первой полосе? - рявкнул он, не потрудившись выбрать выражения, - Шутишь? Какой еще фольклорный мотив? Да и вообще, Леха тени не видит? Фон нужно почистить и высветлить.

Заслушав торопливые и невнятные оправдания редактора, Геллер кратко бросил:
- Я поднимаюсь.

Он положил трубку и быстро пошел к лестнице, игнорируя лифт. Это уже вошло в привычку. Даже небольшая активность спасала от многочисленных прелестей, что шли в комплекте с сидячей работой. Жаль не помогала от бестолочей сотрудников, которые именно в этот день решили всем коллективом симулировать эпидемию идиотизма в отдельно взятой редакции, его редакции.

Саша давненько не был так резок в оценках. Когда журнал только вставал на ноги он все время был на взводе и мог в сердцах нагрубить той же Нестеровой, но с годами оброс доспехами терпения и спокойствия. Можно было легко списать сегодняшние вспышки гнева на сорванный обед с Настей, но он не стал. В конце концов, даже в благостном расположении духа работа верстальщика и дизайнера была достойна хорошего разноса.

Геллер выдохся к концу дня. Но карме этого показалось мало, и его добила Некрасова.

- Саш, я хочу в отпуск.

Геллер окинул ее таким взглядом, что Таня была готова забрать свои слова назад. Но лето подходило к концу, а она только и видела, что развороты, полосы, макеты, статьи. Поэтому редактор молча ждала ответа начальства.

- Супер, Тань. Очень вовремя.

- А мой отпуск всегда не в тему. Так что давай сейчас. Сам ведь понимаешь, летом относительно тихо.

Геллер был с ней полностью согласен.

- Ладно, неси заявление. Подпишу.

- На месяц? - осторожно уточнила она.

- Не наглей, Некрасова. Две недели максимум.

- Ладно, - смирилась Татьяна.

- Закончишь тут сама?

- Да, без проблем.

Геллер ехал домой с таким выражением лица, от которого даже парное молоко вмиг свернулось бы. У него и без того намечалась веселая неделька, а дезертирские планы Татьяны сулили нескучный месяц.

Он оказался прав. Редакторские обязанности лишили даже тех обеденных минут, которые он позволял себе проводить с Настей.

 Но это было самым маленьким горем. С курорта вернулись сыновья, а Саша с трудом вырвался к ним на пол дня в субботу. Все остальное время он пропадал в редакции или за ноутом. Или на бесконечных встречах, поздних завтраках, обедах, ужинах. Хорошо еще, что Таня ответственно относилась к своим обязанностям и лояльно к начальнику. Она позаботилась о текстовом контенте журнала, заранее напрягла журналистов с материалами, отредактировала большую часть статей. Саша был ей невероятно признателен. Благодаря этому он мог позволить себе спать ночью, а не вычитывать тексты.
Тренировки тоже пострадали. Первое время Геллер упрямо придерживался обычного графика, но уже через неделю Настя практически накричала на него за недоедание, недосып и регулярное игнорирование ее звонков и сообщений. Саша только руками развел. Ему не осталось ничего кроме, как согласиться отменить половину тренировок. Стало немного легче.

А через неделю вернулась Таня, и он позволил себе немного расслабиться. Пару раз устраивал длинный обед, забирал мальчишек на речку и, пока они плескались, жарил шашлык. На выходные увез детей из города в то самое поле, где был с Настей. Пацаны всегда любили такие походы. Палатка и еда с костра - лучший отдых для серьезных мужчин.