Хозяева Русского моря

Глава тридцатая. Знаменитость Южного побережья

Море, не возможно без восхищения любоваться этой удивительной красоты бесконечной гладью. Сколько бы времени человек не проводил плывя на своих кораблях по твоим, покрытыми барашками пены волнам, он никогда не перестанет всматриваться в эти таинственные переливчатые воды, способные дарить не только покой и умиротворение мятущейся душе моряка, когда ты доброе и ласковое, но и чувство тревоги, когда ты хмуришься и сердишься. 

Всего несколько месяцев назад, Князь со своим Двором прибыл в Тмутаракань, когда осыпались последние цветы с деревьев многочисленных садов, окружающих древний город. Эти сады сейчас благоухали множеством созревающих плодов, которые попадая на обеденный стол, дарили силу и здоровье, как горожанам, так и гостям города.  Этот прекрасный, такой на похожий на Псков, Муром и Киев город, как и окружающие его бескрайние моря, ворвавшись в жизни Любислава с Бранимиром, на всегда покорили их, став судьбой славных русских витязей.

Даже покачивание на волнах скрипящей палубы под ногами, с шепотом ветра, обдувающего лица моряков, было сродни приглашению человека на танец с грозной, способной в мгновение ока сменить свой нрав стихией. Да разве думали мальчишки в холщовых рубахах, росшие среди лесных дебрей и чащобы Псковских лесов, где через самые широкие реки можно было без труда перебросить камень а то и вообще переплюнуть, что они столкнуться с этакой величественной, жадной до человеческих жизней красотой, которая в будущем станет неотъемлемой частью их жизни?

После одного кровопролитного сражения капитан "Посейдона", произнёс странную фразу: 

- Щедрую жертву мы дали морю, хорошо что вражескими телами а не своими жизнями. Есть надежда что к нам Понт Эвксинский будет теперь благоволить во всех наших начинаниях.  
Каким то каркушествующим  древним язычеством так пахнуло тогда от грека, что Любислав как то непроизвольно троекратно осенил себя крестным знамением. 

- Мы греческие моряки. Редко кому из нас уготована судьба встретить смерть на мягкой постели в кругу семьи. Скорее всего морская пучина заберёт наши бессмертные души, и лишь избранные из нас вновь увидят солнце в образе дельфинов. - часто слышалось на кораблях эскадры. И не так давно, к своему удивлению возле какой то таверны Кириос внятно услышал русскую речь, захмелевшим голосом произносящую: 

- Мы Тмутараканские моряки. Редко кому из нас уготована судьба встретить смерть на мягкой постели в кругу семьи. Скорее всего морская пучина заберёт наши бессмертные души, и лишь избранные из нас вновь увидят солнце в образе дельфинов.

Услышанные слова наполнили тогда Любислава какой то гордостью за вчерашних пахарей и пастухов, ремесленников и разбойников, которые пережив вместе с ним немало невзгод, каким то чудом превратились в самое настоящее морское воинство, способное своей доблестью вписать много славных строк в историю Матушки Руси.

С такими мыслями он стоял на мостике "Посейдона", любуясь морем, кружащими над волнами чайками, и потягивая прохладное терпковатое вино, хрустел тонкими ломтиками жареной в кляре рыбы. Поняв со слов кока что без яиц такую вкуснятину не сделать, был очень рад живущим на борту курам с крикливым петухом. 

Видя что Любислав о чём то задумался, Рыжик ловко лапкой стянув из миски с рыбой пару лакомых кусочков, и с довольным урчанием бесстыже предавался чревоугодию прямо у его ног. Команда "Посейдона" почему то считала Рыжика талисманом, по его поведению предсказывая даже погоду на море, лекари внимательно следили за здоровьем любимца, а во время непогоды кок его прятал в своей каюте или на камбузе.

Первая эскадра стремительно шла курсом на Синопу, проверить очередную рыбацкую флотилию, добывающую рыбу в этих тёплых водах, и узнав как у них дела, если всё в порядке, направиться к Трапезунду. Уже больше сотни до верху набитых ценной рыбой кораблей доставили свой улов в Корчев, два месяца небо над городом заволакивал дымок множества коптилен, обещая безбедное и сытое существование жителям двух соседних портовых городов. 

Кочевники из степей охотно гнали свой скот, для обмена на вкусную копчёную и слабосолёную, в винно и фруктово - масляных заливках рыбу. Торговцы рыбой из Херсонеса, теперь были вынуждены покупать её у Тмутаракани, вывозя её из Корчева длинными караванами скрипучих вместительных повозок. И это было только началом того, что будет зимой, так как дефицит даже свежей рыбы ценных пород на рынках западной части полуострова уже начинал ощущаться. Не до копчения было их рыбакам, торгующих в основном бычками и сардиной. Даже камбала и ставрида была в редкость, тем более крупная. 

По Днестру и Дунаю в те времена активно сплавляли лес, да и без того реки не славились чистотой своих вод, и самая лучшая рыба предпочитала обитать у побережья Кавказа и Малой Азии, где множество древних обычаев и суеверий, надёжно охраняли впадающие в море реки от безжалостного загрязнения. 

Зимняя рыбная торговля сулила много денег Тмутаракани, но и следуя древней кавказской мудрости - Чем больше денег, тем меньше друзей и  больше врагов.- серьёзные проблемы со своими соседями. Ох как не радовало многих влиятельных соседей Тмутаракани возвращение в свою вотчину князя Мстислава, который пока тихой но уверенной поступью сафьянового сапога, вмешивался в веками сложившуюся экономическую политику Понтийского побережья. 

Да и сам Мстислав это понимал, и по русским Княжествам ездили краснобаи, всюду рассказывая простому люду, какая земля плодородная, да жизнь сытая и сладкая, под управлением славного внука Святославова, в благословенном граде Тмутараканском, что стоит меж двух морей и континентов. 
Много народу умелого или сильного, запасаясь сухарями да сушеными грибами, шли по пыльным дорогам в самый южный город Киевской Руси. Пришлый народ Мстислав в основном отправлял обустраиваться в Корчеве, так как работы там было много а свободных рук крайне мало.