Хозяева Русского моря

Эпилог

В начале весны кобылы из табуна Свейской Слободы ожеребились сорока семью вороными жеребятами, которые сразу всем напомнили породистого скакуна Архимандритиссы Серафимы, и то, как она одним ведром помоев, год назад ловко обвела за нос кочевников. Мстислав, когда увидел жеребят, сказал, что через три года лишь дюжину из них оставит, а всех остальных, в том числе и тех что степняки пригонят, себе в счет податей заберет, и наказал в пять раз посевы зерна увеличить. 

Он пообещал что все доброе зерно за серебро купит, а половину фуражного для табуна своей дружины заберет. Да еще шутя пригрозил, что если свеи вдруг артачиться будут, он на постоялый двор проверку пришлет, которая даже на небе грязь найдет, и свиные головы на входе в трапезные повесит. Если бы такое произошло, то сарацины мигом бы вовсе стороны разбежались, и никакими пряниками их потом обратно не заманить.

Любислав знал, что Князь рьяно создавал свою степную конницу, везде закупал породистых лошадей и путем скрещивания с выносливыми и совсем неприхотливыми степными кобылицами, пытался выводить отличных боевых коней. Кобылки бы сразу приучали своих жеребят к жизни в степном табуне, учили бы их копытить снег и долго обходиться без воды.Ни сил своих, не средств не жалел Князь на строительство грозных Застав по левому берегу Дона.

Перед самой Пасхой на воду спустили последние быстроходные торговые суда с переделанными парусами. Все гребцы обеих эскадр их скоро возненавидят, так как периодически не подгребая веслами, ладьям и дромонам за ними было просто не угнаться, и о былом безделье сутками напролёт, эти моряки забудут навсегда. Зато станут все как на подбор, загорелые и мускулистые.

После Пасхи эскадра Люта начнет патрулировать море от Тмутаракани до Херсонеса и Синопы. По всему Русскому морю будут нести справедливые но строгие законы Тмутаракани, эскадры "Железнокрылых гусей" морского ополчения, и некуда будет скрыться пирату самонадеянному, или торговцу корыстному, не желающему тратиться на военное сопровождение.

Взяв на борт двух новых лекарей, и лучших абордажников "Дельфина", горца Аваза и новгородца - язычника Берояра, Первая и Вторая эскадры отправились вместе с караваном быстроходных кораблей, сперва в Константинополь, где их всех оставили, и помогли чем смогли Друнгарию Никифору. Затем, вернув своих зимовавших в Стратегионе лекарей, эскадры вырвались на широкие просторы Средиземного моря. 

Мало - помалу, год за годом Тмутараканцы смело осваивали воды сперва Ионического, потом Критского, Кипрского, Эгейского и наконец Адриатического морей, расправляясь с врагами, нагоняя страх на недругов, заводя новых друзей, а также прославляя свое Княжество, да и всю Киевскую Русь. 

Храм Святого Иоанна Предтечи после Пасхи 1012 года разберут, и пройдет долгих полтора года, до того долгожданного момента, когда возведут стены со сводами, и только к Рождеству 1013 года в нем установят восстановленный Царьградскими мастерами иконостас. Зато мастера из Армении его отстроят на долгие века, сделав ослепительно светлым, невероятно красивым и величественным. 

Епископ Феофан, ослабленный постом, прослезится во время Таинства освящения, и даже приболеет. Но вскоре он найдет в себе силы, и проведет в Корчеве Рождественское богослужение, начав с самого утра и завершив уже после рассвета. Целые сутки, не переставая будет идти снег, далеко не все прихожане поместятся в новом храме, и почти все жители города  будут стоять под падающими снежинками на улице, улавливая каждое слово проникновенной проповеди старого грека с родины Иоанна Злотоуста. 

Но все это будет очень и очень не скоро, Великий Князь Владимир будет править еще три долгих и полных событий года, Мстислав надолго будет уезжать в Саркел, оставляя Тмутаракань в заботливых, но жестких руках княгини Анастасии. Когда подрастет княжич Евстафий, Мстислав совсем оставит Тмутаракань на них двоих, сделав Саркел своей степной столицей Белой Вежей, и борясь изо всех сил за счастье и процветание вверенной ему судьбой земли. Но это будет уже совсем другая история, которую я поведаю на страницах следующего своего романа.

P.S.

Всё таки не могу я просто так проститься со своим читателем, не описав одного случая в водах Североафриканского побережья, который произошел сразу после рождения у Бранимира дочери Алены.

Занесла как то нелегкая "Железнокрылых лебедей"с торговыми судами то ли по дурости своей, то ли по воле ветра и волн, в середине июня 1013 года южнее острова Крит. Да еще и хорошо так южнее. День был погожим, облачным, ветер западным, а настроение у Тмутараканских моряков на редкость хорошим. 

У берберов тогда были серьёзные разногласия с египтянами, и они время от времени сходились друг с дружкой в морских баталиях. И именно в тот день армада примерно в сотню боевых кораблей из Триполи плыла в направлении Александрии.

Все бы ничего, если бы Кириосы на своих дромонах не мчались как дурни угорелые ей наперерез. Мчались, мчались и в конце концов все такие из себя красивые, и сами себе приятные, примчались таки. Плохо то, что почти все корабли берберов были чисто гребными, паруса имелись только на флагманском корабле и еще паре десятков судов, так еще и торговые корабли "скороходы" вырвались вперед эскадр, а у их марсовых матросов подзорных труб не было. 

Одним словом торговые корабли убрали паруса и бросили якоря в семи верстах немного в стороне от курса армады, став дожидаться Первую и Вторую эскадры с дальнейшими указаниями. А все моряки плывущей на восток армады берберов с неподдельным интересом удивленно смотрели, что творит перед их самым носом кучка нахальных чужаков.

Но команды нападать на Тмутараканцев они видимо не получали. Так что обе эскадры "Железнокрылых лебедей"на всех парусах и веслах мчались к своим торговцам, собираясь построиться грозным боевым охранением вокруг трех плотных колонн быстроходных судов.