Хозяйка

ГЛАВА 3

ГЛАВА 3

Ехали почти весь день. Просто сказать, что это езда на лошади оказалась пыткой – не сказать ничего. Вначале я клялась себе, что больше никогда в жизни не сяду ни на одну животину. Потом, хорошенько подумав, поняла что здесь так не получится и мне придется научиться держаться на этой скотине самостоятельно. Но это еще не всё - вместе со мной мучился весь отряд. Быстро ехать не получалось и мы плелись шагом, иначе я просто свалилась бы им под ноги. Пристальное мужское внимание, раздражение и недовольство я ощущала почти физически. Мимо проплывали иномирные пейзажи, но толком рассмотреть их мешала боль в спине и стертых бедрах. Я бы возмутилась, конечно... можно было потребовать прекратить эту пытку. Но в любом случае, альтернативных способов передвижения вблизи не наблюдалось, иных возможностей на данный момент не существовало. А еще меня закусило... не только нудная - брат говорил, что я еще и упряма, как дурная ослица.

Где-то в середине пути сделали большой привал. Меня сняли с лошади, и некоторое время я так и стояла - раскорячившись и привалившись спиной к своему спасителю. Им оказался Назар. Постояв немного и подождав пока ноги начнут мне повиноваться, но так и не дождавшись этого, он подхватил меня на руки и отнес, посадив на расстеленную кем-то попону. Сил не было, все они ушли на то, чтобы удержаться на треклятой лошади и не орать почти всю дорогу от боли. Я молча легла, свернувшись калачиком и стиснув зубы. Кожи на внутренней поверхности бедер, по ощущениям, не осталось совсем. Там жгло, будто огнем, и было мокро. От боли в буквальном смысле темнело в глазах. Нужно было что-то делать... Проложить нижнюю юбку между ног я боялась – а ну, как присохнет? Отдирать потом? Как поеду дальше, вообще не представляла. Сейчас же просто лежала, ожидая, когда станет хоть немного легче. Нужно бы смыть свой и конский пот, а потом попробовать лечить себя самой. Если вырастила волосы, то вдруг получится нарастить и кожу?

Кто-то подошел и сел рядом. Посмотрела сквозь мокрые ресницы – герцог. Он молча показал мне свою ладонь в крови.

- Это было на лошадином боку. Что у вас под юбкой?

- Короткое белье.

- Насколько короткое?

Я чиркнула рукой по месту края трусиков. Герцог зло зашипел.

- Покажите, где я могу смыть кровь. Потом попробую восстановить кожу, - примирительно заговорила я.

Меня опять подхватили на руки. Мужик тащил меня в лес вдоль ручья, около которого устроили привал. Когда нас не стало видно за кустами, остановился, опустив меня на траву. Бедра разлепились, вырвав из меня мучительный стон. Мне вторил злой стон начальства.

- Не злитесь. Это больно, невозможно сдержаться, - зачем-то оправдывалась я.

- Я не на вас злюсь. Марашка видела ваше исподнее?

- Видела.

- Заходите в ручей. Я принесу попону, чтобы лечь. Попробуйте лечиться. Позже будет еда. Я ушел.

Я подождала, пока он скроется из виду и, отвернувшись и раскорячившись, заглянула под юбку. Лучше бы не делала этого... Как я ехала последнее время? Сцепив зубы и терпя изо всех сил, не желая быть посмешищем уже за дело и уронить себя в чужих глазах. Доброго отношения к себе я не видела, а давать повод для очередных усмешек не хотела.

Осторожно ступив в ручей, замерла на минутку от приятного прикосновения прохладной воды к ступням и уже смелее ступила ближе к середине, туда где глубже. Согнув колени, погрузила в воду бедра... Вода обожгла раны огнем! Я заорала и, оступившись, села в ручей прямо в юбке. Сидела и плакала, кусая губы. Послышался топот, и я крикнула сквозь слезы: - Вон! Вон отсюда! Справлюсь сама.

Из-за кустов никого не появилось. Тихий разговор отдалялся. Задрав юбку, я стала в воде на колени, давая ей омывать бедра. Постепенно ледяная вода подействовала, как обезболивание. Я стояла так, пока от холода не перестала чувствовать ноги. На берегу развернула попону, которую перед этим швырнули мне из-за кустов. Сняла и выкрутила верхнюю и нижнюю юбки, прилегла на сухое и сосредоточилась на болевых ощущениях. Представляла, как боль уходит, стекая в землю, и какая там кожа теперь чистая и здоровая, плотная и гладкая. Отвлекаясь от постепенно уходящей боли, прислушалась к звукам на поляне. Оттуда тянуло дымком и запахом мяса, подгорающего на огне. Вкусно... рот наполнился слюной. Согнув ноги в коленях и слегка раздвинув их, я прикрылась прохладной мокрой юбкой. Закрыла глаза на минутку и поплыла...

Сколько спала – не знаю. Меня легонько трясли за плечо - герцог.

- Пора ехать, вставайте.

Вскинулась и потянула на себя… герцогский жупан? Провела рукой по внутренней стороне бедра и потрясенно протянула:

- У меня получилось!

- Я знаю.

- Откуда? Вы что, рассматривали?!

- Ну да! Мне же нужно было воспользоваться вашей беззащитностью. Как я мог упустить такую возможность? – зло прошипел он сквозь зубы, – пора ехать. Тут штаны, наденьте под юбку. Она еще слегка влажная, но в дороге высохнет. Поедите в пути, мы и так задержались из-за вас.

- Благодарю, - гордо давилась я обидой, - а теперь уйдите - я оденусь.

Он молча ушел на поляну. Скоро мы уже ехали дальше и, уцепившись одной рукой за пояс всадника, я уже давилась всухомятку хлебом и жестким мясом. И тупо не понимала - что вообще происходит? Где обещанное мне доброе отношение? Зуб дала бы - он говорил тогда совершенно искренне, там из души рвалось... ему и правда до чертиков нужна была моя помощь и он готов был ради неё на все - буквально! А теперь что? Когда в очередной раз еле подхватила мясо в воздухе, просто швырнула еду на дорогу. Не сдохну... Пошли к черту!

В город въезжали ночью. Штатного освещения на улицах не наблюдалось. Зато перед каждым всадником плыл над землей лучащийся теплым светом шар, освещающий каменную мостовую. По бокам улицы темнели высокие и низкие строения, легкое дуновения воздуха иногда доносило то запахи еды, то дровяного дыма или конского навоза. Слышались какие-то звуки...