Хозяйка хищного сада

Глава 1

— Пожар! — слышу крик с соседнего участка.

Я откидываю планшет в сторону и резко встаю с садовых качелей. Поясницу простреливает болью. В свои пятьдесят семь я ощущаю себя молодой девчонкой, вот только организм то и дело саботирует. Непривычно признавать возраст, но иногда приходится.

— Пожар! — кричат соседи.

В голосах звучит отчаяние.

Я оглядываюсь. В небо слева от меня поднимаются черные клубы дыма, еще небольшие, но с каждой секундой масштаб увеличивается.

Я тороплюсь выйти за калитку и вижу, как огонь лижет окно дома напротив. За забором горящего дома стоит толпа зевак. Все женщины моего возраста и ни одного мужчины.

Летом мы все переползаем из своих городских квартир сюда, поковыряться в земле, поболтать, подышать воздухом. Мужья многих либо на работе, либо на том свете, как мой Петр. Уже пять лет как без него.

Правда, я тоже еще работаю — агрономом. Вот и сегодня только приехала на автобусе из питомника, только заварила чай и открыла электронную книгу — и на тебе.

— Вызвали пожарных? — спрашиваю я на всякий случай, а сама нащупываю телефон в кармане летнего платья.

— Вызвали. Едут. Да, боюсь, не успеют, — отвечает мне Людка, которая подрабатывает сторожем в нашем СНТ, и всхлипывает. — Там Лизочка внутри.

У меня внутри все холодеет.

Лизочка! Она так похожа на мою внучку, что я отвожу душу, наблюдая за ней. Смотрю — и словно со своими рядом оказываюсь.

Мой сын со своей семьей уехал жить к морю, поэтому видимся мы максимум раз в год. Я летаю к ним на недельку. Больше не остаюсь — квартирка маленькая, не хочу быть обузой.

— А родители где? — Сердце тут же заходится тревожным ритмом.

— В магазин поехали, наверное. — Людка показывает на след колес на земле. — Машины нет.

— А девочка точно внутри? — Я разглядываю дом.

— Лизка недавно в окно второго этажа выглядывала и тут же спряталась. Мы звали-звали. Бесполезно.

Соседки начинают причитать.

Лизочке семь лет. С одной стороны, уже в школу идет в сентябре, почти большая, с другой — ребенок ребенком. По внучке знаю. Спрячется в шкаф, и все, думает, что в домике.

А Лизка точно от пожара спрячется под кроватью и подумает, что спасется. Не додумается к окошку подойти и вылезти.

— Господи! Так что ж стоите-то? — Я забегаю на крыльцо, дергаю на себя дверь — закрыта.

— Так куда лезть? В огонь? Дом заперт. Давайте еще покричим!

— Лиза! Лиза! Лиза!

Девочка не отзывается. Огонь с невероятной скоростью пожирает дом.

— Так не пойдет!

Я обегаю дом с другой стороны. Ищу окно, к которому не подошел огонь. Вытягиваю руку и дотрагиваюсь до каждого: горячая поверхность — иду дальше, и так, пока не нахожу едва теплую.

Грабли валяются недалеко. Разбиваю ими стекло и отскакиваю, чтобы не порезаться.

Колени отзываются болью, которую я игнорирую.

Я была у семьи в гостях. Если не ошибаюсь, сейчас горит кухня. А это окно в туалет.

— Ира, ты куда? — Соседки подбегают и кричат.

— Лучше помогите мне залезть или найти, что подставить.

Мы за минуту сооружаем пирамиду из тачки и кирпичей, которые нашли во дворе. Не знаю, где нахожу прыть, но забираюсь я на нее в один момент. Потом в дом.

— Лиза! — кричу громко и ощущаю, как горло неприятно першит.

Тишина.

Я срываю полотенце с крючка, открываю кран в раковине, мочу. Беру еще одно полотенце побольше, банное, швыряю в душевую кабину и поворачиваю вентиль. Встаю сама под воду, намокаю полностью.

Вот теперь можно двигаться. Маленькое полотенце прижимаю к лицу, второе накидываю на плечи. Выхожу из туалета в коридор.

Запах гари гонит прочь, но я иду дальше.

— Лиза!

И слышу тихий стон из-под лестницы. Она не на втором этаже, совсем рядом, и это хорошо. Плохо то, что глаза щиплет, а дым придавливает к полу так, что я опускаюсь на четвереньки, чтобы хоть как-то дышать.

Буквально на слух и на ощупь нахожу девчонку. Она вялая и горячая.

Накидываю на нее мокрое банное полотенце. Свое завязываю на затылке, чтобы держалось само. Закручиваю девочку в мокрую махру, слежу, чтобы закрыть тканью рот, и беру ее на руки. Встаю в кромешную темноту дыма. Девочка доверчиво прижимается ко мне и обмякает.

Держись, крошка. Не сдавайся. Мы выберемся отсюда.

Теперь назад.

Узел на затылке развязывается. Полотенце срывается с моего лица на пол. Ощущение, что я дышу чистой гарью. Знаю, что у меня не больше десяти секунд, чтобы выбраться. Потом потеряю сознание.

Шаг по коридору, еще один. Ничего не видно — один дым. Черт. Где же вход в туалет? Вечно врезаюсь в стену.

Позади меня трещит огонь. Жарко так, словно я сунула голову в деревенскую печь. Чувствую, как по спине и вискам стекает пот. Разбирает безостановочный кашель.

Я нахожу выход в туалет на ощупь. Голова кружится. Тут уже ничего не видно. Где-то должно быть окно.

Все в дыму.

— Ира! — слышу голос соседки.

И иду на него. Спотыкаюсь об унитаз, понимаю, что я на верном пути, и нахожу окно.

Держать Лизочку становится очень тяжело. Тело теряет силу.

— Ловите! — кричу из последних сил и почти вываливаюсь в окно.

Дальше помню вспышками. Небо, лицо врача, потолок скорой, светильники больницы.

Так трудно дышать.

Боль. Темнота.

Слышу голос Лизочки и ощущаю ее маленькие пальчики на моей руке:

— Тетя Ира, спасибо!

А сын? Не пришел?

Ну да, у него много дел.

Чувствую, что это конец. Ну и что. Ни о чем не жалею. Я спасла маленькую жизнь, а свою прожила. Была счастлива замужем, была мамой, была бабушкой. Пусть Лизочка живет. Надеюсь, кто-нибудь потом поможет моей внучке.

По телу разливается спокойствие. Боль проходит. Я словно становлюсь невесомой.

И вдруг словно шмякаюсь с высоты о землю. Распахиваю глаза.

— Госпожа? — На меня смотрит девочка на вид лет пятнадцати.

В нос ударяет резкий запах трав.