Хозяйка леса. Книга первая

ГЛАВА 10

Ульяна еще чуток по базару прошлась, раздала бутылочки с настойками и ощутимо пополнила съестные припасы. Вместо одной корзинки в санях гордо расположилось целых три! И чего там только не было: куры копченые, яблоки моченые, свежие колбасы, грибы, сельдь да иные припасы. Артемий объелся пирогами, парочку для брата припрятал, но с провизии глаз не сводил.

– Почто тебе столько-то? – удивлялся он.

– Так ведь у меня теперь полон дом мужиков будет, а их кормить надо! – улыбалась ему в ответ Ульяна.

– Значит, не передумала ты нас под крыло брать? – то ли с радостью, то ли с опаской спросил мальчишка.

Он так внимательно следил за выражением ее лица, что хозяйка сама диву далась, откуда в ребенке столько серьезности и наблюдательности. Но, вспоминая рассказанное им, поняла: не каждый взрослый человек через те испытания прошел, что на долю мальца и его брата выпали.

– Нет. Не передумала. Мы сейчас к дому старосты подъедем. Ты сиди в санях, не высовывайся. А я быстро, мне там особо делать нечего, да и невеста долго перед селянами, которые пальцем в нее тыкали, раскланиваться не станет.

– Не хочешь познакомить меня с представителем местной власти? – крикнул Александр.

Все это время он управлял санями. Получалось не очень, но лучше, чем в первый раз, – это уж точно.

– Власть здесь одна – силы природные! А Зорян лишь следит, чтобы все чин по чину было. В этом мире каждый знает, зачем на земле-матушке живет. Все друг от дружки зависят. И если одному не справиться, в помощь трое придут.

– Так уж и придут? – Артемий подозрительно прищурил глаза.

– Придут, еще как придут. Им ведь тоже когда-то подмога понадобится. Мало ли что. И если сегодня ты мимо пройдешь, не поможешь, завтра от тебя отвернутся.

Их разговор прервал шум у широко раскрытых ворот дома Зоряна. Бабы, одетые в праздничные одежды, с накинутыми поверх яркими, нарядными платками, о чем-то весело переговаривались, заглядывая во двор. А маленький девичий хоровод, пританцовывая, напевал задорные частушки и песенки:

Снег-снежок с неба шел, припорашивал,

Жених матушку невесты строго спрашивал:

– А научена ли дочка ваша

Щи варить да томить простоквашу?

Отвечала жениху она весело:

– Коль наварит тебе она месиво,

Неужель воротишь неумелую?

Станом стройную, лицом белую?

Засмеялся жених, ногой топнул,

По колену ладонью прихлопнул:

– Молода да красива невеста,

Нету в сердце моем боле места,

Я любить ее буду, пригожую,

На луну да на солнце похожую.

Пусть подарит мне дочку и сына,

Без жены мужика – половина!

Мелодичный перезвон колокольчиков заставил девчат замолчать и прислушаться.

Две тройки, одна вслед за другой, красиво скользили по снежному насту. В первой, запряженной белыми лошадьми, ехал сам Колодар. Ох и хорош! Ох и виден! Густые волосы по плечам разметались. Смуглолиц, черноок, бородка маленькая, а статен-то, статен! Сани наполнены дарами щедрыми: соболиная шуба, резной комод для утвари, отрезы дорогие. Следом тройка в серых яблоках да с гривами, в косы заплетенными, едет. Два паренька ею правят. Молоды, но умелы.

Подъехав, почитай, к самим воротам, мужчина лихо спрыгнул на землю. Поклонился собравшимся, здравия, значит, пожелал, взял из саней один из подарков и передал поводья паренькам. По обычаю, прежде чем ступить во двор невесты, жених тулуп наземь бросить обязан да пройти по нему за любимой. Дочь из дому забираешь, а тулуп отцу оставляешь – в благодарность за то, что вырастил, воспитал и из дома белой горлицей выпустил.

Помощники завели первую тройку во двор, оставили рядом с домом и вышли. Жених бросил в снег шубу, которую держал в руках, и смело пошел по ней за невестой. Хлопцы, что приехали с ним, разворачивали прилюдно домотканые дорожки, устилая жениху путь к порогу дома невесты. Народ, широко раскрыв рты, провожал удивленными взглядами каждый шаг молодого. Подойдя к входной двери, Колодар трижды постучал и замер в ожидании.

Первым, как и полагается, из дома вышел хозяин. По случаю праздника он был одет в нарядную рубаху, да вот только пуговицы на ней красовались разноцветные, неумелой детской рукой пришитые. Сколько лет он хранил ее, надевать стыдился, а нынче в нее, родимую, и нарядился. Поверх рубахи – телогрейка на меху, а узоры по ней красными козликами пляшут. Никто не знает, как долго эти вещи нужного дня дожидались. И вот стоит он, высокий, черноволосый, с седыми прядями на висках, с гордо поднятой головой, да зятю своему улыбается. Сразу понял, за этим-то мужем Ярочка как за каменной стеной будет. А внук в любви и заботе вырастет. Ай да Ульяна! Цены тебе нет! Если бы не помощь своевременная, не пустил бы слезу от счастья мужик, пятый десяток разменявший. Долго он хранил вещи, дочкой еще в детстве подаренные. И рубаху с пуговицами разноцветными, и телогрейку, старательно красной нитью расшитую. Не постеснялся. Надел. Понял, нельзя стыдиться того, что от любви. Вот и дочь его старшая, от любви ответной рожденная, дорога ему. И нет на свете силы, которая нынче могла бы заставить Зоряна устыдиться того, что с дитем невеста к жениху выйдет!

– Здравствуй, отец! – Колодар низко поклонился.

– Здоров будь! – громко ответил староста.

– Прими дары. Пусть они тебе да твоей семье добрую службу сослужат.

– За хорошего мужа и без даров дочь любимую отдать можно. Но отказываться не стану – обычай таков!

– Тогда зови мою любушку! Дом хозяйку молодую дожидается! Тебя всегда рады будем встречать в нём хлебосольно!