Хозяйка с улицы Феру

Глава тридцать девятая. Казнь

Приблизительно в то же время, когда Атос, уже при полном параде, принимал караул, а его жена возвращалась к себе домой, бесплотный дух ожидал жену Атоса в гостиной тоже при полном параде.

Мэтр Божур поработал на славу — серая парча шла вдове как нельзя лучше. Горничная во второй раз за этот день убрала ей волосы по последнему требованию светской моды эпохи раннего барокко, а свечи на стенах выгодно подчеркивали достоинства внешности мнимой шпионки епископа Люсонского, пряча в тень ее недостатки.

Если бы автор, кем бы он ни был, не был бы столь близко знаком с мадам Лажар, он мог бы подумать, что вдова приготовилась к встрече с любовником. Но нет — она всего лишь стремилась прибрать наконец к рукам ведущую роль в чужом гекзаметре.

Идея запрятать кинжал в чулок была неудачной, потому что дага Атоса оказалась на удивление тяжелой, громоздкой, грозила вывалиться из-под тонкой ткани и затрудняла ходьбу. Поэтому мадам Лажар решила скрыть холодное оружие меж подушек и без надобности не вставать с кушетки, которую по-хозяйски заняла, развалясь на ней в той позе, которую наблюдала у герцогини Неверской при первой их встрече в особняке.

Странное спокойствиеe овладело хозяйкой с улицы Феру. Она ничего не страшилась, не была охвачена нетерпением и была уверена в своем решении, хоть оно и противоречило ее характеру, религии, принципам и здравому смыслу. Но поскольку она уже знала, что лап сюжета невозможно избежать, вдова, подобно упомянутым в прошлой главе пелагианцам, подчинилась судьбе, одновременно сохраняя при этом свободу воли или иллюзию оной.

В этом экзистенциальном парадоксе и застала ее графиня де Ла Фер.

И вдова впервые увиделa Шарлотту при полном параде. A увидев ее такой, она с неожиданной ревностью поняла, почему граф де Ла Фер сделал ее свой женой, а герцог Неверский — любовницей. Господь наградил эту женщину внешностью, которая могла бы спасти мужчину, а могла бы уничтожить его, и в ее руках были как приговор, так и помилование. Как жаль, что эти руки, сейчас затянутые в черные перчатки на которых блестели драгоценные кольца, не избрали своим орудием любовь. Впрочем, вдова, как и все мнимые творцы, находясь во власти вышеупомянутой пелагианской ереси, ни в чем не могла упрекнуть графиню де Ла Фер — как распоряжаться щедростью господней было ее личным выбором.

— Добрый вечер, — сказала Шарлотта, опускаясь в кресло и развязывая ленты накидки, отороченной мехом. — Надеюсь, вам хватило времени, чтобы принять решение, и что никто, кроме подмастерья портного не нарушил вашего покоя. Я виделась с герцогом. Он все еще не добрался до вашего дела, ибо был чрезвычайно занят. Мною. Вам стоило бы отблагодарить меня за пять дней задержки, которые я вам любезно предоставила. Но завтра Шарль намеревается переговорить с испанским послом, прибывшим сегодня ко двору, a я более не стану его отвлекать. Ежели он все же по забывчивости своей задержится, я сообщу ему все, что мне о вас известно. Поверьте, как и каждому мужчине, Шарлю меньше всего на свете понравится быть дураком. Вы прекрасны в этом платье. Выбор ткани и рисунка великолепен, у вас чудесный вкус. Теперь мне открылся ваш истинный облик, и я ценю знак доверия, оказанный вами мне — вам больше незачем притворяться глупой простолюдинкой.
— Добрый вечер, — промурлыкала хозяйка с улицы Феру в тон Шарлотте. — Благодарю вас, но не будем тратить время на комплименты и угрозы. Я приняла решение и готова исполнить все ваши требования, если вы отдадите мне письма и сегодня же выпустите меня из этой дыры, которую называете своим домом, и чьи стены и слуги не могут оградить гостей даже от подмастерьев портного.

Вдова презрительно фыркнула. Шарлотта усмехнулась, окинув помещение придирчивым взглядом.

— Что есть дом? У меня была монастырская келья, у меня был домик с садом на окраине графских земель, у меня был замок. Любое место в мире станет моим домом, если я того пожелаю.
— Вот и прекрасно, — сказала вдова. — В таком случае, говорите, чего вы желаете, и я исполню все ваши чаяния.
— Вы обещали представить меня епископу Люсонскому.
— Я именно так и поступлю.
— Где находится сейчас его преосвященство?
— Вам нужны доказательства моей осведомленности. Вот они. Ришелье отбыл из Ангулема, где вел переговоры с Марией Медичи во дворце у губернатора дʼЭпернона, и держит путь в Париж. Перемирие с королевой-матерью было подписано в эти дни. Распря окончена. Через несколько недель епископ наконец займет то место в совете и у трона, которое всегда должно было принадлежать ему. Поставив на будущего кардинала, вы делаете беспроигрышную ставку. Если вы желаете влиятельности и независимости — ваше место рядом с ним. Епископу необходимы такие женщины, как вы, графиня. Я представлю вас ему, как только он обоснуется в столице.

Шарлотта удовлетворенно кивнула, поглаживая мех.

— Но, кажется, у вас было еще одно условие.
— У вас хорошая память, сударыня. Мой супруг, граф де Ла Фер — разыщите его, и сотворите с ним то, что он сделал со мной.
— Моя власть безгранична — улыбнулась вдова чарующей улыбкой, — но даже я не в силах вздернуть его на дереве.
— Используйте другие методы — женские методы.
— Вы приказываете мне отравить его?
— Возможно. Но не сразу.
— С чего же начнем?
— С пыток.
— Каленым железом?
— Соблазном.
— С удовольствием.
— Очарованием.
— Превосходно!
— Обольщением.
— Чудесно!
— Страстностью.
— Как заманчиво!
— Хладностью.
— Непременно.
— Любовью.
— Любовью?
— Он потеряет от вас голову, не успеет и петух трижды прокукарекать, уверяю вас. Вы совершенно в его вкусе. Вы даже похожи на меня, вы не заметили?
— В самом деле? Вот это новости!
— Да, да, смотрите.