Храм Дождя

Храм Дождя

...Дождь шёл третий день. Серый, мелкий, вредный. Непредсказуемый, как низкое седое небо над головой. Нескончаемый. Бесконечный. Он неприкаянно стучался в окна и тихо шуршал по крыше, укрывая влажным плащом крошечный островок скального выступа, отрезая его от реальности, оставляя наедине с собой, уводя в прошлое.

В прошлое... Я зябко обняла руками плечи. В прошлое... Мелкие капли мороси скользнули по щекам. В далёкое и нелюбимое прошлое... о котором я сегодня хотела вспомнить.

Откинув с головы капюшон, я прижалась спиной к стене и подняла глаза к небу. Дождь обнял моё лицо холодными ладонями и запел – тихо, успокаивающе, а я бездумно смотрела на седину бегущих туч. Я всегда любила дождь и пришла сюда в поисках ответов. И провела в его храме семь дней в ожидании дождя, пока Владыка испытывал меня молчанием. А я ждала. Терпела. Ведь только он, мудрый покровитель небесной воды, приходящий для тишины и воспоминаний, мог дать совет. Только он. И третий день он говорил со мной, а я... А я боялась. Боялась подойти к его изваянию. Боялась узнать. Боялась понять, что права.

Ледяной ветер взметнул полы плаща, взъерошил мокрые волосы, и я невольно поёжилась. Но, наверное, пора... В отличие от дождевых, мои силы и время небесконечны.

Резко выдохнув, я отступила от стены и, нагнувшись, прошла под низкой аркой, оказавшись в каменном лабиринте. Храм Дождя не имел крыши. Беспокойное переплетение серых арочных пролетов, открытые галереи узких дорожек, где таились ответы на любые вопросы... И если тебе суждено их узнать – то суждено. А если нет, то проще заблудится в веренице арок, нежели найти образ Дождя.

Но я нашла. Почти сразу. Он ведь ждал меня третий день... Пройдя под очередной аркой, я выпрямилась и замерла. Владыка дождя смотрел с каменной стены и плакал. Капли струились по пухлым щекам в трещинах морщин, стекая из узких щелей глаз на растрескавшиеся плиты. Задержав дыхание, я опустила взгляд. Слезы дождя, ручейками скользя по неровному камню, складывались в затейливую вязь слов. «Рушится дом, не до любви». Я горько улыбнулась, прочитав про себя слова несколько раз. Рушится дом... Рушится... Дом...

Я опустилась на колени и отцепила от пояса небольшую флягу. Казалось, я давно закрыла дверь в то прошлое, но... Из фляги на плиты пролилась золотистая жидкость, смешиваясь с водой слов, смывая их и стирая. Мне казалось, но...

Но прошлое всегда возвращается, когда дверь в него не заперта, когда ноги помнят дорогу обратно и не хотят её забывать. И любое воспоминание, как шаловливый сквозняк, проскальзывает в щели и распахивает дверь, тревожа пыль прошлого. И тогда важно понять, чьи лица мелькнут в облаках пыли, чьи голоса послышатся в скрипе двери. Важно, чтобы проститься, отпустить и уйти. Раз и навсегда. Заперев дверь и выбросив ключ. И теперь я поняла, что именно вернулось. И куда предстоит вернуться мне.

Встав, я закатала рукав плаща и сдернула с запястья нити браслета. Мелкий голубой бисер рассыпался по плитам, и его шуршание слилось с робким шепотом дождя.

– Благодарю, – прошептала я сипло и низко поклонилась изваянию. – Прими как дар...

Оно посмотрело на меня задумчиво и растворилось в щербинках трещин и дождливой мороси. А я повернулась и, спотыкаясь, молча пошла прочь. Туда, где у опасного обрыва вилась каменной змеей скользкая тропа. Вниз. В будущее. В настоящее. И в прошлое.

В прошлое... Из которого я сбежала трусливо, когда рушилось всё, чем дорожила прежде. Туда, где над развалинами родного дома клубился едкий до слез туман – дым старого пожара. В котором бродили потерянно те, кого я когда-то любила. Любила так же сильно, как и предала, поддавшись страху. И сбежала – туда, где, казалось, будет чуть больше любви... хотя бы любви к дождю.

Когда-то я слишком любила дождь и его вязкую неизвестность. Его вдохновение и неприкаянность. Его дороги и спокойную тишину. Его умение собирать под крышами тех, кому холодно, и отдавать мир на откуп странникам. Так любила, что сбежала от огня – от пламени родного очага. Который теперь придется разжигать самостоятельно. Если, конечно, хватит сил...

У обрыва я обернулась. Храм Дождя, серый и нахохлившийся, казалось, подпирал арочными пролетами низкое небо и смотрел мне вслед. Задумчиво. Хмуро. Выжидательно. Мудро. Я отёрла рукавом мокрое лицо и нерешительно ступила на опасную скальную тропу, утопающую в тумане. Путь вниз только один – и к вечеру я буду дома...

Дома...

Письмо – пара строчек от соседей, повествующих о беде в семье, – спрятанное во внутреннем кармане плаща, обжигало даже сквозь шерстяную ткань рубахи. «Больше никого не осталось». Скупо, сухо... горько. И ветрено. Четыре слова – и любимый мир странствий вдребезги. И теперь я – хранитель рода. Не вернусь, не провожу – и погибшие никогда не найдут покоя, переродятся в монстров и вырежут всю округу. И я буду в этом виновата.

Я сделала первый осторожный шаг, держась за мшистую скальную стену. Можно было обойтись без совета, но я так надеялась, что уцелеет кто-то ещё, кроме меня... Не повезло. И... да, когда из-за шального сквозняка рушится мир, отстроенный и обжитый, не до любви. Не до привычной любви к дождю и странствиям. Пора возвращаться... к огню. Туда, где меня никто не ждёт, кроме памяти... и долга перед родом. Но, возродив огонь в семейном очаге, я заслужу прощение. И сниму проклятье неприкаянности. И вместо дождя полюблю огонь.

Постараюсь полюбить, но пока...