Храни

Юный изобретатель

Стояло тёплое весеннее утро. Такие выдаются только в конце апреля, когда воздух уже прогрелся, но земля ещё хранит прохладу, впитанную за долгие зимние месяцы. Безоблачное небо приобретает ярко-синий цвет, солнце сжимает мир в живительных объятиях; вот-вот на Тукборо обрушатся хлопоты первых посевных работ. А пока всё трудолюбивое население Приречья наслаждается погожим утром. Лучи солнца проникают в круглое приоткрытое окно и подбираются к изголовью кровати. Скоро эти проказники доберутся до владельца перины — погружённого в раздумье светлокудрого молодого хоббита, пока ещё не окунувшегося в суматоху грядущего дня.

«Как мне надоела эта рутина, — лениво раздумывал юноша, ещё не стряхнув дремоту до конца. — День за днём одно и то же. Я просыпаюсь, умываюсь, одеваюсь, завтракаю, иду в лавку, открываю её и до вечера скучаю за прилавком. Надоело! И как все остальные могут считать это нормальной жизнью? Дни, будто близнецы друг друга! Хочется выбраться из замкнутого круга и что-то изменить!..»

Подобные мысли посещали паренька довольно часто, кроме тех редких мгновений, когда он засиживался допоздна в своей мастерской. Это была маленькая мансарда — «чердак чудес» на крыше лавки, «темницы стремлений и чаяний». Комнатка была сплошь завалена самодельными игрушками. Хоббит, чьё любопытство было хорошо известно всем в округе, с ранних лет любил мастерить всякие безделушки и устройства, особенно механические. Подобное увлечение можно было объяснить ещё и тем, что юный выдумщик рос в многодетной семье, имел по три младших брата и сестры. Сам он — шестой ребёнок, поэтому именно на изготовление игрушек направлялось всё его неуёмное любопытство, а пытливый ум помогал добиться поразительных результатов. Игрушечное дело со временем стало приносить неплохой доход, но юному изобретателю хотелось создать что-то по-настоящему стоящее. «Взрослым» проектом юноша был одержим совсем недавно.

«Это должна быть вещь новая, крайне необходимая в хозяйстве, иначе окружающие меня не поймут, — продолжал рассуждать про себя полурослик. — Она должна облегчить быт, дать хоббитам больше свободного времени, тогда они поймут, что в жизни есть занятия более интересные, чем копание в грядках, да хождение за скотиной», — наивно полагал он.

Солнечный луч, настырное дитя солнца, наконец-то, добрался до своей цели. Он дразнил паренька, даруя и без того конопатой физиономии пару лишних веснушек, призывал очнуться и встретить новый день, безжалостно слепил глаза. Протерев их руками, хоббит сладко зевнул и неохотно сел на кровати. Потянувшись, огляделся по сторонам. Свет залил уже всю комнату, разогнал тени мучительных дум и сумбурных сновидений по углам. Нечто подобное произошло и в голове Хилдифонса. Да, так его звали: Хилдифонс Тук. Один из многочисленных потомков Геронтиуса Тука или Старого Тука — друга самого Гендальфа и тана Шира.

 

***

Геронтиус Тук вышел подышать свежим воздухом. Присев на скамейку, набил трубку «Старым Тобби» и предался воспоминаниям о деяния былых дней. Но блаженное уединение досточтимого хоббита длилось недолго. Ему вообще редко удавалось поразмышлять в одиночестве: многочисленная семья и обязанности главы почти не отставляли времени побыть наедине с собой.

— Отец! Отец!.. А, вот ты где! — на крыльцо вышел молодой кудрявый хоббит, неуловимо походивший на расположившегося перед норой почтенного мечтателя.

— А где же мне ещё быть? — улыбнулся Геронтиус. — Утро нынче дивное, Хилдифонс!

— Да, — поспешно согласился паренёк. — Я хотел тебе кое-что показать.

      Не дожидаясь ответа, он вытащил из-за спины дощечку, к которой была вертикально прикреплена еловая ветка. Она была очищена от хвои, и только одна иголка сиротливо торчала сбоку. Юный изобретатель напряжённо наблюдал за реакцией Геронтиуса, неспешно оторвавшегося от трубки и наградившего самоделкина заинтересованно-отстранённым взглядом. Он ещё пребывал в мире своих воспоминаний.

— Что это ещё за штуковина, мой мальчик? — протянул тан.

— Это предсказатель погоды! — восторженно воскликнул юный хоббит.

— Предсказатель погоды? — недоверчиво переспросил Старый Тук. — И как же он работает?

— Всё очень просто, отец! Нужно наблюдать за иголкой: при ясной погоде она будет подниматься, а к дождю опускаться, — самозабвенно пустился объяснять Хилдифонс. — И это только начало! Я планирую сделать более точный предсказатель. Он сможет предсказывать погодные изменения с точностью до часа! Только представь, как изменится наша жизнь! Сколько времени освободится! Хоббиты смогут задуматься над тем, что действительно важно и интересно!

— Занимательная вещь, сынок, но ведь для того, чтобы предугадать погоду, достаточно оглядеться вокруг! Облака плывут высоко — к ясному дню. Птица на крышу садится — к непогоде. Небо над лесом посинеет — к теплу. Курица прячет голову под крыло — к холоду. Не думаю, что окружающие с восторгом воспримут твою затею. Скорее, спишут её на очередное Туковское чудачество! — осторожно заметил тан.

Хилдифонс понуро повесил голову. Ему на какое-то время показалось, что он способен изменить жизнь своего народа, сделать её более насыщенной и интересной. Но похоже, кроме него самого это больше никому не было нужно. 

Старик, увидев огорчённое лицо сына, поспешил уточнить:

— Да, твоё стремление упростить наш быт не принесёт того результата, на который ты надеешься, но это совсем не значит, что оно бесполезно! — вынес свой вердикт Геронтиус. — Наш народ достаточно старомоден, Хилди. Он предпочитает идти по проторенной дорожке. И в этом есть свой смысл.