Храни

И буря пропоёт нам

 Глухой рокот низким шёпотом стелился у подножия гор. Непроглядный сумрак изредка разрывали мощные раскаты грома, шумящие где-то высоко. Протяжно завывал ветер, скрёб когтями по серому камню. Он шутя гнул вековые сосны, редкой щетиной покрывающие восточные склоны изломанной гряды, что всегда была окутана завесой сизовато-белого тумана. Колючий дождь отбивал назойливую дробь, неся с собой промозглую сырость. Отзвук чьего-то странного крика-стона доносился порой до затерянной в корнях гор пещерки, заставляя маленькую фигурку, уютно расположившуюся под боком у исполинского зверя, неосознанно сжимать белоснежную шерсть вспотевшей ладонью.

      — Za dahra. Это великаны, — будничным тоном пояснил кряжистый хозяин убежища, отточенными движениями свежуя тушку кролика. — Miyal ogos nenul, filik.Тебе не стоит их бояться, птичка, — заметив встревоженный взгляд Нилоэлы, спокойно вымолвил он.

      — Dahra? Великаны? — непонимающе переспросила девушка, в упор глядя на того, в чью ловушку попалась два дня назад.

      — Hor. Khanak ish gonod, kil bi nikwiat bhundin Barazinbar. Yu inkoth u ung. Да. Гиганты из камня, ростом до снежных вершин Карадраса. Они часто устраивают бои во время грозы.

      — Nay? Зачем? — не переставая тревожиться, спросила Нило.

      — Rom tuk, henul mbawub koth, et-kuiwe. Гром будит их, заставляет сражаться, вторить голосу гор, из которых они произошли, — бросая серо-коричневую шкурку в сторону, объяснил подгорный житель.

      Земляной пол пещерки был устлан сосновыми ветками, поэтому воздух здесь напоминал страннице о далёком детстве, о комнате дедушки Тука, в которой она часто играла долгими зимними вечерами. Так же потрескивал, весело искря, огонёк. Но только не было того огромного камина из красного кирпича, что согревал в лютый мороз. Костёр был разведён прямо посередине залы: самого большого помещения из трёх, соединённых между собой проходами-туннелями.

      — Yu ndub? А вдруг они спустятся? — кутаясь в серый плащ, задала вопрос Нилоэла.

      — Obeuyu ish niyal. Такого на моём веку ещё не случалось, — улыбнулся в ярко-рыжие, местами посеребрённые сединой усы хозяин подземного жилища. — Dulan tilwig yu ngoroth ondub. Ниже перевала эти чудища не спускались.

      «Перевал. По нему ляжет путь Бильбо и гномов! Если разыгравшая снаружи буря настигнет их, то это может закончиться скверно. Очень скверно!» — ёрзая на месте, подумала Нило, хмурясь сильнее. Уставший полуварг спал крепким сном, развалившись у огня.

      — Miyel kau pereset, ar-zimrahil Hildifons. Тебя что-то гнетёт, дочь Хилдифонса, — не вопрос, утверждение слетело с губ гнома.

      — Niyula nilin ka tor ido yoned, ush welet skatgond ka sarat. Вполне возможно, что сейчас там, среди летающих валунов и каменной пыли находятся мои друзья и брат, — осипшим от тревоги голосом поделилась Нилоэла.

      — Kado ni henulin ozain. Ну, тогда я им не завидую, — беззлобно ухмыльнулся гном, заканчивая потрошить добытую накануне тушку.

      Нило возмущённо сверкнула глазами и посмотрела в сторону выхода, загороженного плотным деревянным перекрытием. Хозяин пещер отвлекся от работы, его добрый взгляд сменился строгим прищуром.

      — Ka onowab, filik. Ma tulta men nguret. И не думай, птичка. Ты всё равно ничем не сможешь им помочь. Только сама пропадёшь.

      Нилоэла рассержено скривила губы, резко откидываясь на мягкое брюхо Лауриона. Тот шумно выдохнул и сонно потянулся, щурясь. Соблазнительный запах свежего мяса окончательно разбудил его. Полуварг резко вскинул голову. Янтарные глаза жалобно уставились на почти разделанного кролика.

      — Telma matet, darak? Проголодался, волчара? — вновь улыбнулся коренастый гном. Лау дёрнул носом и согласно подался вперёд, тихо поскуливая. — Gateb! Лови! — Мгновение, и зверь уже довольно урчал, хрустя мелкими косточками.

      — Nin omate. Так мы без ужина останемся, — шутливо буркнула Нило и пододвинулась поближе, чтобы почесать лениво облизывающегося Лауриона за ухом.

      — La. Kanat tapuc lebnu. Ничего. Ещё четыре кроля в запасе, — ответил хозяин убежища, беря в руки неочищенную тушку.

      — Ni telab? Может, я помогу? — Нило поднялась на ноги.

      — Umu, filik. Ma miyi apat. Нет, птичка. Ты ещё слишком мала, чтобы готовить, — весело подмигнул гном.

      — Dab, Chilik ghash, hiyal forn gun el yen, Перестань, Огонёк, мне уже давно не три года, — надевая маску оскорблённого самолюбия, заявила Нилоэла, складывая руки на груди. Её губы невольно подрагивали, но она сдержала смех

      — Zo ni lasu ho miyel u kanat yen. Ma telab yanta niyal polika liw. То же самое я слышал от тебя в четыре года, когда ты порывалась помочь мне чистить рыбу. 

      — Ka miyul lem ngol? И твой ответ был тем же?

      — Umu. Ni yan miyel khol. Gad talam nek ka mit tunda bi mettarada… mim phazara ido smag nibe tinskal. Miyula nan ido gor! Hi mazge miyel, pushdug linwi! Нет. Я доверил тебе маленького карасика. Правда, от него остался один хребет и немного мяса у хвоста… Маленькая принцесса была вся перемазана склизкой чешуёй, после чего её долго пришлось отмывать. Твоя мама такой нагоняй мне устроила потом, ведь чумазую малышку, противно воняющую рыбой, приводить в порядок ей пришлось!

      Нило отвернулась, силясь сдержать рвущийся наружу хохот. Огонёк заразительно посмеивался, усердно работая ножом. Полукровка вновь уселась рядом с Лаурионом, который пристально наблюдал на гномом-карликом, освежёвывающим тушку.

      — Yay! Даже не надейся! — снисходительно улыбнулась Нило, щёлкая Лау по блестящему чёрному носу.

      Полуварг, недовольно фырча, игриво клацнул зубами, пытаясь поймать пальчики хозяйки. Девушка заливисто засмеялась, увёртываясь от смертоносных клыков, которые не представляли для неё никакой опасности. Нилоэла и Лаурион шумно завозились, играя. Волк забавно повизгивал, а Нило, забыв на время все печали, счастливо хохотала. Рыжеволосый гном широко улыбался, наблюдая за ними.

      Внезапно стены каменного укрытия сотряс удар огромной силы. Все поражённо затихли: Лаурион тут же напрягся. Нилоэла, обняв питомца за шею, испуганно вжала голову в плечи, а Огонёк вдруг стал поразительно серьёзен. После непродолжительного ожидания, он выдохнул:

      — Idau, ash ish bahrin kwaleb. Кажется, один из великанов повержен.

      Нилоэла, настороженно блеснув глазами, глубоко выдохнула и немного расслабилась, ослабляя объятия. Лаурион опустил голову вниз, поворачивая её так, что Нило оказалась в плотном кольце под его защитой.

      — Filik. Птичка, — обратился к притихшей девушке гном-карлик, — ma ogosab hul? Как ты не боишься его? — шёпотом задал он давно терзающий душу вопрос.

      — Loso… Даже не знаю… — на миг задумалась Нило. — Ni lo nowat i. Я никогда не думала об этом.

      — Nowet. Niyal isu, hu thore tin miyula bagul. Подумай сейчас. Мне нужно знать, ведь он важная часть твоей жизни.</i>

      — U bud yanakh ash pol: «Magha nas nus». Почему-то на ум приходит только одна фраза: «С самым опасным всегда безопасно». — Девушка задумчиво погладила огромного зверя по круглой серовато-белой голове.

      Огонёк, или Зору, обнаружил в одной из своих ловушек странную пленницу два дня назад. Огромный не то волк, не то варг был готов разорвать его на части, но, услышав приказ хозяйки, не стал нападать, а только настороженно бродил около каменного мешка, пока гном-карлик выуживал из него пленницу, умеющую скверно ругаться на кхуздуле. Резной кулон, который он собственными руками изготовил для своей маленькой подопечной, ответил на все вопросы.

      Такого улова бывший житель Синих гор явно не ожидал. Обычно ему попадались либо дикие животные, либо орки и гоблины, которыми кишела округа. Именно для тёмных тварей и были сооружены разнообразные западни. Зору считал делом всей жизни истребить как можно больше прислужников зла, которые уничтожили его дом и убили всех близких ему гномов. Всех, кроме одного… одной малышки, которая спокойно росла за много лиг от него. Рыжебородый воин лелеял мечту, что однажды к нему в руки попадётся тот самый орк, что возглавил набег на поселение гномов-карликов и истребил их почти под корень. Больг. Одноглазое огромное чудовище, орудующие гигантской шипастой дубиной. Он искал Залы Торина, чтобы уничтожить наследника Эребора, который в битве при Азанулбизаре нанёс его отцу тяжкое оскорбление. Больг искал внука Трора столь же усердно, как и его родитель, и так же сильно жаждал гномьей крови.

      — Где он?! — рычал орк, схватив за горло Тарага, предводителя немногочисленного племени гномов-карликов. 

      Старый гном натужно хрипел и извивался в его стальной хватке, но выдавать сородичей, пусть даже тех, с которыми изгнанники семи гномьих домов враждовали уже не одну эпоху, не собирался.