Хранитель тайн.

История вторая. Штурм Бастилии.

Спасибо за представленное историческое событие:
Ольге Филипповой и некой Виктории Поверзнюк.

Спасибо за консультацию в вопросах «Как лучше?»:
Александру Фамовину и Марии Поверзнюк,
Эллине Петровой и Валентине Пустоваловой,
Евгению Ивлеву, Кристине Козловской.

Не представляюсь.

В отличии от тебя. О, ты постоянно пытаешься как-то выпендриться, предстать в наилучшем виде и всё такое.

А теперь посмотри на меня. Что я сделал при нашей первой встречи? Просто был собой. Не лизоблюдил, и уж тем более не врал.

Ты же честен только когда остаешься один. Но сейчас-то нас двое, понимаешь?

И ведь ты не единственный экземпляр. Вас таких миллиарды. С вами невозможно разговаривать, потому что я вижу лож, я с лёгкостью могу залезть в твою голову и увидеть правду. И вот скажи, смысл тогда от твоих слов, м? А что, если я не один такой?

И знаешь, в чём сюр? Я-то один. Но меня - много!


Сегодня я хочу тебе рассказать о событии, юбилей которого недавно отпраздновали. Не будем далеко уходить от прошлой истории, сейчас у нас события Франции в конце восемнадцатого века.

Если в действительности ты немного лучше, чем в моих глазах, то тебе известно, что в то же время началась Великая французская революция.

Но если же я прав, то не знаешь. Так вот, в то время началась Великая французская революция.

И об этом я и расскажу.

Точнее, о событии, дата которого считается одной из дат начала ВФР.

Четырнадцатое июля. Если ты живёшь в постсоветском пространстве, то эта дата должна тебе быть знакома. У вас там некий культ даже на тему этой революции. Давний, ещё даже не левый.

Это День взятия Бастилии. Но смешно то, что французы, в отличии от русских, празднуют немного не это.

В принципе, ты можешь лично прилететь в следующем году в Париж, прийти в день празднования на Бастильскую площадь, задать пару вопросов празднующим… Но, скорее всего, в ответ получишь то же, что и я(французы в принципе мало на что смогут ответить, даже на вопрос о количестве времён в их языке). Потому смысла нет, я тебе сейчас сам всё расскажу.

Был я нынче там, и людей расспрашивал.
— Что вы празднуете? — спрашивал я.
— Ну, такой большой праздник! День нашего единства!
— А как же военное празднование? Все эти парады, в особенности в самом Париже, при участии первых лиц не только вашего, но и иностранных государств?
— Ах, ну да! Победа над врагами!
— Какими врагами?
— Разными. Над англичанами, над немцами, над русскими…

Видишь хоть слово о Бастилии? А его и нет. Современные французы празднуют не это. И ведь не одни русские Ваньки-дурачки такие глупые. В англоязычной версии праздник звучит так же - «Bastille Day».

Надеюсь, заинтересовать получилось. Давай разбираться.

Теперь можно погрузиться в историю…


Ничто не происходит просто так. Никто не делает зла ради интереса. Даже Чикатило как-то аргументировал свои действия. Даже я не просто так образовываю тебя, но об этом как-нибудь в другой раз, рано пока тебе это знать.

Так что же привело народ в агрессию?

Началось все двенадцатого июля 1789 года. Когда около полудня этот самый народ узнал об отставке королём первого министра Некке́ра.

Неккера народ очень любил. Франция влезла в тяжелейший экономический кризис(кстати, тоже по его вине), и он избавил французов от дополнительных налогов. Как? Ха-х, взяв огромные займы…

И настала пора расплачиваться, либо объявлять дефолт. Для этого пятого мая созвали Генеральные штаты. Но они вылились в другое.

В общем, король отправляет в отставку Неккера. Почему? Изначально, Жак Неккер не сумел овладеть движением Генеральных штатов, и, вопреки решению собрания нотаблей, настоял, чтобы третье сословие(весь народ, за исключением первых двух привилегированных групп населения - духовенства и дворянства, - который платил налоги, а во главе имел буржуа, которые и заседали в Генеральных штатах) получило в два раза больше мест. После этого он испугался устраивать поголовное голосование, и сделал посословное. Из-за этого возник конфликт сословий, который привел к образованию третьим сословием Национального собрания. Ну, оно и логично.

За следующие два дня к ним присоединилось и дворянство. А двумя днями ранее, 15 июня, прямо в мой любимый день, они учредили комитет по выработке Конституции.

Людовик XVI, совместно с первым сословием, пытались предотвратить возможность представителям народа устраивать заседания нового собрания. Из-за этого последним пришлось перенести слушания 20 июня в королевский зал для игры в мяч. Хотя, признаться, по совпадению.

Явившись в зал заседаний, депутаты обнаружили его дверь запертой, с приставленным к ней по королевскому приказу караулом. У короля был траур по старшему сыну, умершему четвертого июня в возрасте семи с половиной лет от туберкулёза. По стародавней традиции, он считал какие-либо общественные сборища в это время неуместными.

Не зная причин запрета и опасаясь начала репрессий, пятьсот семьдесят семь депутатов во главе с Байи собрались в близлежащем зале для игры в жё-де-пом, который принадлежал брату короля. Там они принесли знаменитую «клятву в зале для игры в мяч», пообещав не прекращать работать, пока Франция не получит конституцию.