Хранители Академии. След Чайки

ГЛАВА 3. Осторожно, странник!

Предположение Дай-Ру было не лишено привлекательности, но проверить можно было лишь ночью, когда Академия погрузится в сон. А ещё лучше бы выждать, пока инспекция уберется восвояси, ибо Волкано непременно сунет свой нос в наши дела.

Чтобы не встретиться с Главой Совета магов и мерзким инспектором в одном лице мы ушли с Полигона и расположились на поляне за лесистым холмом. А то ушлый старикашка явится с проверкой на Полигон – а тут мы непонятно чем занимаемся.

«Вольные слушатели» – Зорхир Мира и Йожик, отказавшиеся идти на учёбу – получили задание соорудить навес от солнца.

– Не хотите быть студентами, будете рабами, – изрёк Влад, и похлопал Зорхира по плечу. Аристократишка страдальчески стиснул зубы.

Собственно, наотрез отказывалась уходить только Мира. Она же проявляла наибольший интерес к теме «мирствования», и у неё же получалось лучше всего. И если Йожу было почти равно важно запечатлеть для истории приключения что Мурхе, что ри-Кройзиса с Волкано, то Зорхир упрямо оставался с нами лишь из-за Миры. Так он сам заявлял, по крайней мере.

Дай Руан отправили к ректору с сообщением и за дальнейшими предложениями и распоряжениями. Юмэ пошла с нами – ей мать наказала страховать нас от опасной магии.

Мы же занялись прыжками по мирам. Я бы сказал «Ура!», но увы всё прошло не так гладко, как хотелось бы.

Прыгали мы, конечно, не самостоятельно. Первый прыжок – он вообще штука тонкая, с кондачка не провернёшь. Он требует особой подготовки, например, всецелой очистки организма, чтобы не опозориться на новом месте, амулетов накопителей – самый первый прыжок выжимает весь резерв, к тому же, если тот мал, жрёт силы жизненные, а кому нужен труп на выходе? Да и на прыжок обратно в голодном мире накопить без амулета почти невозможно.

Так что нас водили «за ручку». А тот самый «первый прыжок» ждал в необозримом будущем.

Попутно Ники рассказывала об особенностях переходов. Например, о том, что стандартная формула прыжка подбирает место необходимой плотности – проще говоря, позволяет не впечататься в скалу или в стену, не попасть на большую глубину в море, где мага может раздавить давлением. Можно сказать, что скиталец при перемещении «всплывает» на поверхность объектов, имеющих большую плотность, если он сам не задает точных трехмерных координат прыжка (чего делать нам искренне не советовали). А вот двухмерные коры – с определением точки на поверхности планеты – задавать можно, и даже желательно.

Для первого прыжка Ники выбрала мир AHMS в системе Vila-sol03, город 109527771 – тот самый заветный мегаполис Odess. С временем, близким к заветной дате.

Пейзаж при выходе из абсы даже близко не напоминал то, что я видел, когда-то в чужом мире, а затем ещё много раз во сне. Мы выпали на небольшой, округлой формы поляне с лесом вместо ограды.

– Люди здесь почти не появляются, – сказала Ники, – но за деревьями можем на кого-нибудь натолкнуться.

Мурхе, сочтя слова эти сигналом к действию, прошептала привычную инумбрату. И даже присела от неожиданности.

В нашем мире хорошие маги при чтении заклинания мгновенно захватывают силу из окружающей среды. Чем сильнее Дар, тем больше силы может использовать и преобразовать маг. Собственный резерв идёт в ход лишь у слабаков, или при слишком серьезных заклинаниях. Инумбрату никогда не требовала от Мурхе личных сил. Никогда прежде.

– У меня ощущение, что ещё пяток таких заклинаний и я сдохну, – пожаловалась девчонка, схватившись за голову.

– Ничего, амулетом восстановишь, – утешила её скиталица, достав из-за пазухи и активируя свой. – Зато прочувствовала на собственной шкурке голод мира. Так что, помни, бросаться заклинаниями тут не стоит. Идем, погуляем чуть, пока я восстановлюсь.

«Лес» оказался всего лишь широкой лесополосой, продравшись через которую, мы пораженно застыли.

Ладно. Пораженно застыли только мы с Мурхе, выдохнувшей: «абарзеть!»

Перед нами раскинулось… море!

Моря я прежде никогда не видел, но узнал его по описаниям Лины и безумцев-поэтов, «влюбленных в бескрайние просторы, в блеск солнца на волнах и крики белых чаек, гордо реющих над ними». В лицо пахнуло таким свежим ветром, что я вмиг опьянел, захотелось петь, кружить любимую в объятьях, уйти по золоченой дорожке в закат. Или в рассвет.

Я тряхнул головой, прогоняя наваждение.

Закат над рекой в кипящем погодной магией небе смотрелся впечатляюще, но рассвет на море и без всякой магии был неистово прекрасен. Теперь стало ясно, почему те самые безумцы-поэты часто гибли, манимые дикой, но опасной красотой.

Раскинулось море не совсем перед нами. К кромке воды пришлось спускаться с обрыва по древней каменной лесенке, местами разбитой и опасно нависающей над вымоинами. Берег был каменистый, мелкие гладкие камушки чередовались с крупными булыжниками, местами поросшими влажным мхом. Прибрежной агрессивной живности не наблюдалось. Лишь мелькнул пару раз кожистый зеленовато-серый хвост мелкой ящерицы, да белые чайки, расклевывая огромных морских улиток, косились на нас недовольно.

– И что, тут можно купаться? – восхищенно спросила Мурхе.

Ясно, сейчас с нами была Глинни – вынырнула посмотреть на чудо. Вряд ли в нашем мире ей удастся безопасно полюбоваться на море. О купании в нём я вообще промолчу.