Хранители Академии. След Чайки

13.3

Но всё было значительно сложнее. Мир и без её мелких неурядиц стоял на грани катастрофы, нужен был лишь маленький камешек, сместивший шаткое равновесие. И камешком этим стал вольный скиталец, эрх Афос-Саваилэ Эр-Шарринихан-Су.

Ужасное имя. И это ещё не полный вариант, но, кажется, полного – не помнил и сам его обладатель. Эви никогда даже не пыталась запомнить его имя, хотя он и написал его на бумаге. Про себя девушка называла ненавистного возлюбленного Авосем или Фасей, или Су (точнее Сссу-у!), если очень уж злилась. Вслух вообще старалась не обращаться. Я же выбрал более звучный кусок, и изредка, когда мне что-то было необходимо, звал его – Эр-Шар.

О происхождении Эр-Шара я знаю совсем мало.

Великий и суровый колдун явился из другого мира. Он даже человеком, по сути, не был. Верней, внешне он очень его напоминал. Вот только у него был другой состав крови с медью вместо железа, аристократическая бледность в лёгкую синеву (с таким цветом кожи трупом прикинуться – раз плюнуть!), повышенная сопротивляемость агрессивной среде и немного звериные черты лица. Широкий нос, весьма подвижный – особенно в ярости или при охоте на запахи, едва заострённые уши и довольно клыкастые крепкие зубы. Эти отличия могли и не привлечь внимания (мало ли бледных и зубастых людей в мире?), если бы не глаза. Раскосые, с чуть более крупной, чем у нормального человека, радужкой стального оттенка, рассеченной на две половины – узким вертикальным зрачком. В мгновения особого возбуждения зрачки расширялись, полностью затапливая радужку, отчего глаза становились пугающе чёрными. Выдержать злой взгляд Эр-Шара не мог никто.

Кроме Эви, конечно.

Ей, казалось, доставляло особое удовольствие его злить. И любовь её была странная, агрессивная, замешанная на ненависти, шальном ураганном удовольствии и самобичевании с обязательным выносом мозга в последствии. Легендарная такая любовь.

Впрочем, я отвлекаюсь.

Сам Эр-Шар называл свою расу эрхами. Я всегда поражался простоте этого слова, мне казалось, в мире, где дают такие имена, все слова должны быть гипернавороченными, но он говорил, что это касается только имен великих магов.

Эр-Шар был величайшим магом своего мира (если не врал, конечно), но всё ему было мало – среди вольных Скитальцев встречались маги и посильнее. А ещё среди них бытовало предание о Легендарной любви.

Мол, Творец, в незапамятные времена размножил себя в отражениях, божественно сильных, наделенных искрой великого творчества, способных создавать и менять свои миры. А потом, за что-то обозлившись, расколол свои отражения на части, и рассыпал по бесчисленному множеству миров. Так появились души. И каждая душа – где-то в далеком мире имеет свою половинку. И если её найти, то можно обрести силу… ну если и не Творца, то Бога точно.

К тому же великому колдуну эрхов немножко хотелось любви. Легендарной, окрыляющей. С обычной у него как-то не складывалось. Единственная жена умерла через месяц после свадьбы, но успела так достать, что молодой эрх зарёкся жениться впредь, да и не вызывал в нём никто огня и желания повторной встречи.

Так что Легендарная любовь – это именно то, что нужно, считал он.

Тем более, превращающая в бога.

Да.

И Эр-Шар начал свой поиск

И длился он больше полувека.

И поиск увенчался успехом!

В тысячном, а может стотысячном мире – Эр-Шар давно уже не считал, он, в общем-то, даже и не искал уже, занимался своими делами, но куда бы ни прыгал – первым делом произносил ставшее привычным заклинание. И свершилось чудо – в очередном мире его душа вошла в резонанс с песнью души половинки.

Но её спрятали глубоко под землей.

Его драгоценность охраняли агрессивные стражники, наивно попытавшиеся убить могучего эрха, пришедшего взять своё. Букашки-стражники были сметены огнём в считанные мгновения. С механической многослойной защитой бункера справиться оказалось сложнее, но тут пригодился случайно выживший. Хотя внушить ему абсолютное доверие после такой демонстрации намерений оказалось не просто, и несчастный превратился в зомби, способного лишь открывать двери.

Так или иначе, но за каких-то полчаса Эр-Шар всё же добрался до Эви, изнывающей и от тревоги – все полчаса завывала сирена и светились багровые лампы, – и от резонанса душ, который она тоже ощутила, не понимая, что это, но с замиранием сердца ожидая чего-то волшебного.

Эр-Шар сжал девушку в объятиях – она доверчиво приникла к нему, – а за спиной разворачивались те самые, обещанные легендой крылья, и тело переполняла сила, способная крушить горы. А душу – необъятное счастье, поднимавшее к звёздам.

Но продлилось оно недолго.

Позади замычал что-то стражник-зомби, и Эр-Шар, не выпуская Эви из объятий, отмахнулся от ненужного уже «ключика» молнией – он своё отработал.

Девушка подняла на Эр-Шара испуганные глаза, затем, осторожно приподнявшись на цыпочках, заглянула ему за спину, рассмотрев дымящийся труп охранника, и лишилась чувств…

Это воспоминание Эвелины было особенно ярким, и я помню его очень отчётливо, как своё. О, как она корила себя за то ощущение безмятежного счастья в объятиях убийцы! Как терзалась оттого, что её тянет к нему, и даже мысль о расставании причиняет боль! И как сожалела порой, что Эр-Шар, словно дурацкий рыцарь из дурацких же сказок, решил вызволить её из «пещеры», убив всех драконов, и даже червячков, какими были для него простые люди! Она часто видела сны, где он добывает её путем нормальных цивилизованных переговоров...