Хранители. Ключи от библиотеки

Глава 1. Первая встреча

Магазинчик находился в очень неприметном и непроходном месте – в арке жилого дома в спальном районе. В полуподвальчике на три ступени. Изначально он назывался “Слово и дело”, но со временем “дело” отпало и осталось только “слово”.

Магазин торговал книгами. Старыми, подержанными. Часто под обложкой томика красовалась надпись “Наташеньке в День рождения. 1973 год” или “Дорогому Тарасу Анатольевичу с юбилеем. От сослуживцев”. Хозяин магазинчика, он же продавец, пожилой и гладко выбритый мужчина в старомодном, но чистом костюме, дивно напоминал отставного институтского профессора. Таких обычно изображали в добрых черно-белых фильмах.

Иногда в магазинчик забегали люди и подолгу беседовали с хозяином, задумчиво теребя потертые корешки книг. Люди выглядели настолько интеллигентно и, уходя, так трепетно прижимали к груди покупку, что даже местная гроза всего двора и повелительница всех его лавок – потомственная пролетарка и труженица метлы Олимпиада Парфирьевна Пречистенская, считала магазинчик светочем разума в наше сложное время и часто приносила старому продавцу домашние пирожки.

Остальные жильцы боялись тетю Липу как огня, но стоило отдать ей должное – во дворе царила идеальная чистота и нулевой уровень хулиганства. Местный хулиган Петя вообще уверял, что Липка всамделишная ведьма. Он сам видел, как она обернулась черной кошкой и просочилась к нему домой.

Пете не поверили, но каждый раз при встрече с тетей Липой он мелко крестился и уверял, что от Липкиного взгляда внутри все холодеет и на озорство больше не тянет. Вскоре Петя восстановился на учубу и устроился на работу. Сторожем по вечерам.

Неизвестно, чем магазин жил и как платил за аренду. Не иначе как чудом. А может, помогали нечастые покупатели и забегавшие за тетрадями местные школьники. Но каждое утро он открывался. В любой день недели. В любую погоду.

В субботу продавец, который носил старое, скорее, даже старинное имя Игнат Мокеевич, сидел среди старых разномастных томов и с увлечением перелистывал приключения цесаревича Николая Романова в Японии. Лампы светили тускло.

Звякнул колокольчик. Игнат Мокеевич оторвался от томика. На пороге, неуверенно переступая с ноги на ногу, стояла пухленькая девушка в голубом весеннем пальто, розовом шарфике и с красным зонтиком. Видимо, она была не совсем уверена, что попала по нужному адресу.

– Здрасте! – Девушка справилась со смущением и лучезарно улыбнулась. – Я от Степаниды Андреевны! Она сказала, у вас можно найти чудный справочник по целебным растениям средней и северо-западной полосы!

– Здравствуйте, здравствуйте, – степенно ответствовал продавец, поднимаясь, – есть такой, как же не быть. Как здоровье Степаниды Андреевны?

– Спасибо, уже хорошо! Недавно вот только приболела, лапы ломило и хвост отваливался, но выходили травками, – совершенно серьезно ответила девушка. Игнат Мокеевич сочувственно поцокал языком, водя пальцем по корешкам книг на стеллаже. Потом подцепил указательным пальцем одну – большую, темно-зеленую, и потянул на себя.

В руках продавца определитель высших растений Северо-Запада европейской части РСФСР начал постепенно менять цвет с изумрудного на болотный, и расплывшиеся буквы сложились в новое название: “Алхимический указатель растений Центральных Северо-Западных губерний. Для волшбы, ворожбы, целебных зелий и ядов. Под редакцией О.М. Буянковой”.

– Оно? – продавец протянул девушке книгу.

– Да-да, то самое! – возрадовалась покупательница, прижимая к груди томик. – Сколько с меня?

– Тридцать монет серебром, – улыбнулся Игнат Мокеевич. – Скидка подопечным любезнейшей Степаниды Андреевны.

Девушка с готовностью высыпала горсть монет в протянутую руку, все также бережно прижимая к груди томик, который вновь стал определителем высших растений Северо-Запада европейской части РСФСР. Игнат Мокеевич с улыбкой проводил покупательницу до порога и велел передавать доброго здоровьечка дорогой Степаниде Андреевне. Девушка обещала и поглаживала корешок книги. На том и расстались.

Хлопнула форточка низкого подвального окошка.

Игнат Мокеевич обернулся. На подоконнике, между фиалкой и геранью, сидела толстая черная кошка.

– А-а-а, Олипиадочка Парфирьевна! Вечер добрый, душенька! – возрадовался Игнат Мокеевич. – Ну что же вы так долго не заглядывали? Пойдемте пить чай. У меня сегодня чудный сорт с чабрецом и домашние пряники, из имения прислали!

Кошка беззвучно раззявила розовую пасть и спрыгнула на пол. Домашние пряники госпожа Пречистенская обожала.

Когда во дворик с трудом протиснулась грузовая машина, Олимпиада Порфирьевна дремала на лавочке. Машина остановилась у второго подъезда, и деловито засновали грузчики, совершенно не обращая внимания на черную кошку. Мало ли этих кошек в каждом дворе. Пречистенская сощурила глаза, внимательно вглядываясь в чужаков. Сами грузчики интереса не вызывали, люди как люди, а вот приехавшая с ними семья…

От неожиданности кошка распахнула глаза. Семья была не местной, ранее не виданной. Папа – интеллигентного вида, в очках с роговой оправой, растянутом свитере и с растрепанными каштановыми волосами, дивно напоминал классического сисадмина из анекдотов. Мама – с упругими длинными кудрями медного цвета и в юбке-разлетайке. И двое детей: серьезный молчаливый мальчик лет двенадцати и бойкая девочка – пятнадцати. Семейство дружно выгрузилось из приехавшей вслед за грузовичком легковушки и зашло в подъезд, волоча кадку с фикусом и переноску с котом.

Олимпиада Порфирьевна прикрыла глаза и замотала головой. Быть того не могло! Просто не могло быть! Столько лет они искали Хранителей по всем губерниям! Пречистенская лично облазила все вятские леса и величала тамбовского волка Семеныча товарищем. После всего пережитого-то вместе. И тут! И куда? Квартира бабы Тони уже лет десять стояла пустая, потому что дети забрали ее к себе в райцентр. А баба Тоня не сопротивлялась, ей совершенно не нравилось, когда додельный домовой Степан Потапыч начинал ночами перемывать всю посуду, старчески кряхтя и подвывая под нос тягучую рабочую песенку.